«Одним из общих ориентиров нашей политики должно быть восстановление условий для стабильности в Европе и стратегической стабильности с Россией», — говорится в документе.
В преамбуле указывается, что предыдущие стратегии нацбезопасности США со времен окончания «холодной войны» были ошибочными: «Они представляли собой перечни пожеланий или желаемых конечных ситуаций. Они не давали четкого определения того, чего мы хотим, ограничиваясь расплывчатыми фразами, и часто ошибочно определяли, чего нам следует желать».
Новая доктрина позиционируется как прагматичный план, призванный обеспечить, чтобы «США оставались самой сильной, самой богатой, самой могущественной и наиболее успешной страной в мире на десятилетия вперед».
США прямо связывают эту цель с урегулированием украинского кризиса. «Скорейшее прекращение противостояния на Украине — это ключевой интерес США, поскольку это послужит стабилизации европейских экономик, предотвратит непреднамеренную эскалацию... и восстановит стратегическую стабильность», — отмечается в тексте.
При этом стратегия содержит неожиданно резкую критику в адрес европейских союзников. В ней утверждается, что «конфликт на Украине лишь усилил внешнюю зависимость Европы, особенно Германии», а европейские чиновники «возлагают нереалистичные надежды на конфликт».
Отношениям с НАТО также уделено особое внимание. США заявляют о намерении «положить конец восприятию НАТО как постоянно расширяющегося альянса и не допустить, чтобы это восприятие стало реальностью». В документе приводится и демографический аргумент, в долгосрочной перспективе вполне вероятно, что не позднее чем через несколько десятилетий у некоторых государств-членов НАТО большинство населения станет неевропейским.
В Брюсселе эти заявления вызвали острую реакцию. Как сообщает Politico со ссылкой на неназванного высокопоставленного европейского чиновника, в ЕС документ оценили с «яростью». Собеседник издания назвал обвинения в адрес Европы «очень тревожными», но признал, что Трамп «слишком могущественен», чтобы ответить чем-то большим, чем «несколько символических дипломатических протестов».
В сфере обороны Белый дом ставит амбициозные цели. «Мы хотим иметь самые функциональные, надежные и современные средства ядерного сдерживания, а также системы ПРО следующего поколения — «Золотой купол» для США», — заявлено в стратегии.
Энергетическая независимость и лидерство названы краеугольным камнем процветания и безопасности. Восстановление энергетического доминирования США в сфере нефти, газа, угля и атомной энергии является главным стратегическим приоритетом. По мнению авторов, это создаст рабочие места, снизит затраты бизнеса и поможет сохранить технологическое преимущество.
В отношении Китая стратегия сочетает сдерживание с экономическим прагматизмом. Приоритетом названо предотвращение конфликта вокруг Тайваня и сохранение статус-кво. «Мы также будем продолжать вести нашу долговременную политику в отношении Тайваня, согласно которой США не поддерживают какого-либо одностороннего изменения статус-кво в Тайванском проливе», — отмечается в тексте. Одновременно США намерены наращивать военное присутствие в западной части Тихого океана, но делают ставку на союзников, побуждая Японию и Южную Корею увеличить оборонные расходы.
На Ближнем Востоке Вашингтон обозначил четкие красные линии: не допустить доминирования в регионе враждебной державы и сохранить свободу судоходства. При этом стратегия обещает избегать «вечных войн», сосредоточившись на защите ключевых интересов, включая безопасность Израиля.
Доктрина декларирует успехи в снижении внешнего (читай - китайского) влияния в Западном полушарии и намерение расширить давление, используя финансовые и технологические рычаги. В Африке США объявляют об отходе от распространения «либеральной идеологии» в пользу двустороннего сотрудничества, инвестиций в энергетику и добычу полезных ископаемых, а также посредничества в урегулировании конфликтов.
В Кремле изменения в стратегии восприняли позитивно. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков в беседе с журналистами назвал новый документ «позитивным шагом», отметив исчезновение формулировок о России как о прямой угрозе и призывы к взаимодействию.
Как считает политолог-американист Евгений Уваров, если отбросить дипломатические формулировки, мы видим радикальный, революционный поворот во взглядах на нацбезопасность в США.
- Суть его проста: Америка больше не желает быть мировым жандармом, несущим основное бремя и риски. Она хочет стать неприкасаемым арсеналом. Фраза о «самых функциональных ядерных средствах» и «Золотом куполе» ПРО — это не просто красивые слова. Это декларация курса на достижение такого уровня технологического и силового превосходства, которое сделает саму мысль о противостоянии с США абсурдной. Это сдерживание не через баланс, а через абсолютное доминирование. Одновременно с этим — явное стремление дистанцироваться от изматывающих конфликтов, что мы и видим в пассажах об Украине.
- Какие последствия для России. В Москве документ, кажется, восприняли с одобрением. Это повод для оптимизма?
- В краткосрочной перспективе — безусловно, тактический успех. Фактическое снятие статуса «главной угрозы» и призыв к стратегической стабильности — это признание силы российской позиции и её возможностей по эскалации. Открывается окно для переговоров, возможно, по Украине и по контролю над вооружениями. Однако в долгосрочной стратегической перспективе для нас кроется колоссальный вызов.
Когда одна сторона начинает открыто говорить о неуязвимости и абсолютном превосходстве, это разрушает хрупкий фундамент стратегической стабильности — принцип взаимного гарантированного уничтожения. Ответом России неизбежно станет удвоение усилий в области асимметричных технологий — гиперзвука, подводных систем, электронной войны. Нас ждёт не количественная, а качественно новая, изнурительная технологическая гонка вооружений.
- А что ждёт Европу? Документ содержит беспрецедентно жёсткую критику в адрес союзников. Может ли это привести к каким-то резким, даже военным, ответным шагам с их стороны?
- Идея, что Европа «оборзеет» и, например, начнёт какую-то самостоятельную военную авантюру против России, абсолютно фантастична и лежит за гранью реальной политики. А вот то, что произойдёт на самом деле, не менее значительно.
Обидные формулировки документа — это лучший подарок сторонникам стратегической автономии ЕС в Брюсселе, Берлине и Париже. Мы станем свидетелями ускоренного, хоть и трудного, строительства европейской оборонной идентичности: больших совместных проектов, больших инвестиций в свои возможности. Но при этом внутри НАТО возникнет глубочайший раскол. Страны Восточной Европы, для которых расширение НАТО и американские базы — вопрос выживания, будут в панике и могут начать создавать свои мини-альянсы.
А Германия и Франция, напротив, получат дополнительный стимул для рискованного, но более самостоятельного диалога с Москвой, чтобы снизить температуру у своих границ без оглядки на Вашингтон.
- Может ли Россия теперь настаивать на выполнении своих давних требований — например, о выводе сил НАТО из Прибалтики?
- Нет. Документ — это прагматичная перегруппировка, а не капитуляция. Американские базы в Польше или Прибалтике — это не только военный щит. Это ещё и мощнейший политический инструмент контроля над самими союзниками, способ удержать их в орбите американского влияния и не допустить хаотического развития событий в регионе. Прямого вывода войск США из Европы не будет. Реальностью может стать неформальное замораживание дальнейшего наращивания контингентов или даже возобновление диалога об ограничениях на определённые виды военной активности у границ — некий аналог Договора о ракетах средней и меньшей дальности, но уже в новых условиях. Давление на Киев для уступок — да, возможно. Но требование о полном откате НАТО на позиции 1997 года останется абсолютно неприемлемым как для альянса в целом, так и для суверенных решений самих восточноевропейских столиц.
Если говорить про общий ландшафт, то мы входим в эпоху опасной и сложной многополярности в сфере безопасности. США, фокусируясь на Китае, пытаются перевести отношения с Россией в режим управляемого, предсказуемого и, что важно, удешевлённого для себя соперничества. Европа вынуждена экстренно взрослеть и искать свою роль между ослабевшей трансатлантической связью и грозным восточным соседом.
Россия получает шанс на передышку и дипломатический манёвр, но в долгосрочной перспективе её ждёт колоссальный вызов со стороны технологически обновлённой американской военной машины. Это мир, где жёсткая сила и прагматичный расчёт вновь выходят на первый план, отодвигая идеологию и старые схемы альянсов. И в этом мире всем игрокам, включая Россию, придётся быть крайне расчётливыми и гибкими.
