Итак, Захар ПРИЛЕПИН:
— Я отказался от встречи с Владимиром Владимировичем, хотя меня на нее еще давно приглашали. Отказался потому, что на прошлой встрече два года назад в Ново-Огареве я просил Путина амнистировать политзаключенных (в первую очередь национал-большевиков), но амнистии не произошло.
— А он обещал?
— Он не обещал. И не амнистировал. Так зачем я буду сейчас приезжать и смотреть на него светлыми глазами?
Далее в списке “отказников”, по данным некоторых СМИ, стояла автор знаменитой переписки с Ходорковским — Людмила УЛИЦКАЯ. Увы, автоответчик, никаких комментариев.
Чего не сказать о Дмитрии БЫКОВЕ.
— Вас приглашали?
— Да, но первоначально речь шла о 6 октября. И только недавно выяснилось, что, оказывается, седьмого…
— Почему не пошли?
— Я совершенно не возражаю против встречи с премьером. Но одно дело — поздравительный формат, другое дело — писатели пришли поговорить. Если это — как сейчас это анонсировано — “писатели поздравляют”, то такой разговор, с моей точки зрения, не предполагает деловитости. Я воспитан не так, чтобы человеку в день его рождения задавать какую-то критику или грузить его моими идеями. Кроме того, на день рождения зовут обычно близких людей.
— Может, вы очень-очень близкий…
— Нет, я не воспринимаю себя как человек, близкий к власти. Мы практически не знакомы, и на этом празднике я сейчас не очень уместен. Я вообще не очень уместен на праздниках. Мне кажется, что сейчас писатели должны поговорить о вещах достаточно серьезных, деловых, назревших; мне кажется, что власть и общество должны вести диалог именно в формате откровенного, нелицеприятного разговора, а если каждый монолог будет начинаться словами “поздравляю”, это придает происходящему другой формат. А сам по себе такой разговор давно назрел, и если он состоится в любой из 364 других дней, я в нем с удовольствием и с осознанием важности дела поучаствую.
— А что бы вы сказали, например?
— Когда вы будете премьером, я немедленно вам расскажу. Этот разговор нужен писателям и власти. Вести его нужно как можно более публично. Всё, что так или иначе я хочу сказать, — говорю в своих публикациях. Но не думаю, что эти публикации читаются в Кремле. Им хватает другой работы. Никакой демонстрации, никакого пиара с моей стороны в этом нет. Никакой политической фронды тут нет — если бы такая фронда была, я бы нашел способ как-то громко высказать свои претензии.
