“В России участие в переписи — дело добровольное. А вот в Англии отказ переписываться карается крупным штрафом или несколькими месяцами тюремного заключения”, — с едва скрываемой завистью рассказала мне начальник управления Федеральной службы статистики Ирина Збарская.
А раз так, то нашей власти приходится заниматься непривычным для нее в последнее время делом — убеждением населения. В ходе последней переписи населения 2002 года около 1,5 миллиона человек отказались предоставить о себе как минимум часть требуемых данных. Из них отказы по религиозным соображениям в абсолютном меньшинстве. Например, так поступили тридцать монахинь чебоксарского женского монастыря и четыре “христовы невесты” в Карелии.
Однако за прошедшие восемь лет уровень религиозной экзальтации в российском обществе вырос. К тому же всем памятен скандал с громкими протестами церкви против введения индивидуальных номеров налогоплательщиков (ИНН). “Согласившись на принятие номера, человек соглашается на пассивное участие в строительстве нового мирового порядка, в котором явно проступают черты царства Антихриста”, — заявил, например, по этому поводу девять лет назад игумен Валаамского монастыря Панкратий.
Поэтому, еще не обжегшись на молоке, наши статистики решили: заранее подуть на воду все равно стоит. Досрочная перепись проводится не просто в знаменитом православном монастыре, но во “владениях” того самого Панкратия.
“К ИНН я по-прежнему отношусь отрицательно, — ответил владыка Панкратий на мой провокационный вопрос. — То же самое можно было сделать более деликатно, без введения людей в соблазн. Но перепись — совсем другое дело. Все мы помним, что Иисус Христос появился на свет во время проведения переписи в Римской империи. Участие в переписи — гражданский долг. В отказе от нее нет никакого религиозного смысла. Хотя, конечно, есть категория людей, на которых разумные доводы уже не действуют”.
Некоторые аргументы владыки Панкратия в пользу переписи для людей мирских звучали несколько двусмысленно. “Ни у кого же не возникает сомнения в необходимости службы в армии”, — с искренней убежденностью в голосе заявил, например, неистовый епископ. Но для монахов местной обители такие доводы оказались более чем яркими. Стройными полувоенными рядами во главе с владыкой они двинулись на переписной пункт. Увидев толпу журналистов, один служитель Господа, правда, с негодованием повернул обратно. Но почему-то мне кажется, что общение с переписчиком его все равно не минует. У Панкратия не забалуешь.
Есть ли в досрочной переписи на Валааме какой-либо еще смысл, кроме пропагандистского? Возможно, да. На острове сейчас бушует бескровная “гражданская война” между монахами и светским населением. Попавшие на Валаам в годы советской власти мирские жители не горят желанием отсюда уезжать. А монахи, не произнося прямо слово “убирайтесь”, всячески прозрачно намекают: вам будет гораздо приятнее жить в благоустроенных квартирах, которые вам предоставит церковь в ближайшем городе на материке. Воспользоваться столь любезным предложением спешат почему-то не все. И поэтому корпус старой монастырской гостиницы, где подчиненные владыки Панкратия соседствуют с еще не выжитыми мирскими, утопает в кучах мусора и вообще напоминает трущобы. На фоне свежеотреставрированного монастыря это смотрится особенно дико.
Перепись 2010 года зафиксирует промежуточные итоги битвы за право жить на Валааме. Вскоре сопротивление непонятливых мирских все равно будет сломлено. И о их прошлом пребывании на святом острове будет напоминать лишь этот исторический документ.
