На самом деле олимпийских объектов — много, и все они находятся в разной стадии готовности. Строительство санно-бобслейной трассы, например, серьезно отстает: она должна была принять тестовые соревнования в декабре-2011, но хорошо, если пройдут в 2012-м.
Однако есть и практически законченные объекты.
Горнолыжные спуски, например, в прошлом году уже принимали этап Кубка мира. В ближайшие дни этап пройдет там во второй раз. А на биатлонном комплексе в конце прошлой недели впервые прошел этап Кубка России, в котором участвовали наши сильнейшие биатлонисты, за исключением только тех, кто бежит сейчас на Кубке мира.
Эти соревнования носили статус «тестовых» и были закрытыми. Зрители не допускались, но корреспонденту «МК» удалось там побывать и увидеть своими глазами скрываемый от публики лыжно-биатлонный комплекс, причуды местной погоды и меры безопасности, выходящие за всякие здравые рамки.
Поющие столбы
Лыжно-биатлонный комплекс расположен на высоте 1500 метров над уровнем моря. Добраться к нему из Красной Поляны можно только на подъемнике.
Поскольку комплекс — объект «Газпрома», подъемник тоже его. Подъем стоит 600 руб. Синие кабинки с голубой свечкой — логотипом компании — минут пятнадцать плывут наверх, покачиваясь над ущельем, в котором ведутся строительные работы, ездят грузовики и роют котлованы экскаваторы.
Столбы, на которых крепятся тросы подъемника, оборудованы динамиками, и когда кабинка приближается к столбу, слышна музыка, причем у каждого столба она своя — индивидуальная.
Поющие столбы сторожат полицейские. Они стоят в ущелье по одному или по два и охраняют столбы от террористов.
Наверху, где происходит катание на горных лыжах, милиционеров тоже видимо-невидимо. Но в остальном там все устроено, как на обычных горнолыжных курортах. Прокат, кафе, детский склон, взрослый склон, бугельные подъемники, инструкторы, схема трасс.
Газпромовский горнолыжный курорт — чисто коммерческий. Олимпийских состязаний здесь проводиться не будет. Горнолыжные олимпийские объекты находятся на другом краснополянском курорте — на «Роза Хуторе», который строит «Интеррос» Владимира Потанина.
От того места, куда привозит людей подъемник, к этой «Лауре» надо идти пешком по снегу минут двадцать — причем почти все время подниматься в гору.
На пути расставлены КПП — синие матерчатые палатки, в которых сидят по три-четыре милиционера с собакой. Тропа, по которой ты идешь, с боков закрыта сетками, поэтому миновать такой КПП невозможно. Каждому надо показать документ — аккредитацию с фотографией. Иначе не пропустят.
Слева, примерно на половине пути, стоят одинаковые бревенчатые коттеджи. Там сейчас живут спортсмены — лыжники и биатлонисты, — которые приехали на соревнования или на сборы. Поселок обнесен двумя рядами колючей проволоки и тоже строго охраняется.
Как рассказали знакомые биатлонисты, комната в таком коттедже стоит сумасшедших денег — 9 тысяч рублей в сутки. Тем, кто участвует в тестовых соревнованиях, правда, сдали по две тысячи — сделали скидку. Но вообще цены неподъемные. Чтобы съездить осенью на две недели в Финляндию «на первый снег», нужно потратить 20–25 тысяч рублей вместе с дорогой. Сочи обойдется в разы дороже. Так что сюда вряд ли кто из спортсменов поедет сюда за свой счет. Только если за государственный.
Еда, кстати, тоже дорогая. Чай в одноразовом стаканчике — 50 руб. Тощая сосиска в булке — 150 руб. То есть курорт, мягко говоря, не для бедных.
Для кого он вообще предназначается — не очень понятно. Если на горных лыжах народ более-менее катается, то приехать простому человеку сюда покататься на беговых лыжах — нереально. Лыжная и биатлонная трассы закрыты со всех сторон сетками и милицией, к ним даже приблизиться нельзя. Катаются только спортсмены сборных команд. Причем все выходят на трассу с аккредитациями — картонками с фотографией и помеченными «зонами доступа».
Безопасность, короче, доведена до абсурда. Если бы здесь шло бурное строительство — это еще как-то можно было бы объяснить. Но стройка-то закончена. «Лаура» практически готова к использованию. Остались только какие-то отделочные работы. Где-то не убраны электрические провода, где-то бросаются в глаза голые бетонные стены. Но в целом все готово, за исключением раздевалок для спортсменов. На тестовых соревнованиях они переодевались в сборно-щитовых вагончиках, где раньше жили строители, но к Олимпиаде, надо надеяться, эти вагончики заменят на что-то более приличное.
Сам стадион выглядит очень достойно и современно. Просторные трибуны для зрителей, просторные кабины для комментаторов, подземные переходы, позволяющие напрямую перемещаться от стрельбища к зоне финиша, не оббегая каждый раз стадион по периметру. Короче, есть все, что необходимо, но при этом — никаких излишеств.
Единственное украшение стадиона — стрельбище. Обычно его устраивают под земляным валом, который гарантирует безопасность от пуль. Но здесь вместо земляного вала — высоченная каменная стена, загибающаяся по краям, чтоб закрывать стрельбище от ветра.
Грандиозная ниша, вырубленная в горе, выглядит настолько величественно, что напоминает древние сооружения типа Колизея или греческих театров и наводит на вполне «олимпийские» мысли о традиционных для человечества испытаниях силы и духа.
Что касается биатлонной трассы, то сами спортсмены говорят, что ничего подобного нет нигде. Однако особого восхищения их лица при этом не выражают.
«Очень сложный подъем, две с половиной минуты в гору, не разгибаясь, — объяснил бронзовый призер соревнований Максим Максимов. — Трасса медленная, рабочая, совсем не скоростная. Даже с обилием горнолыжных спусков она все равно медленная. На нашей трассе нужно быть хорошо готовым функционально. Если не уверен в себе, то лучше не выходить на нее — она тебя победит».
По мнению биатлонистов, здесь надо сначала долго тренироваться, чтоб потом успешно выступать. Если это действительно так, то у наших спортсменов, которые будут проводить здесь сборы, к Олимпиаде должно сформироваться «преимущество хозяев поля». В отличие от других участников они выучат трассу до последнего сантиметра и будут на ней «королями».
Борьба мотивов
Тестовые соревнования по биатлону показали, что Олимпийские игры могут реально подвиснуть из-за погоды.
Снега в феврале на Красной Поляне всегда много — это правда. Но беда в том, что на ту высоту, где стоит лыжно-биатлонный комплекс, в это время года частенько опускается туман. Причем туман густой, с очень низкой видимостью.
9 февраля, когда мужчины бежали спринт, туман накрыл Красную Поляну прямо с утра. Старт был назначен на два часа дня. В час прошла пристрелка. Темные пятна мишеней, расположенных на расстоянии 50 метров от огневого рубежа, были видны, хотя и смутно. Старт тем не менее решено было отложить на 45 минут — и не зря. За это время туман немного рассеялся, и гонка прошла в приемлемых условиях. Победил Алексей Слепов, вторым стал Андрей Прокунин, третьим — Максим Максимов.
10 февраля спортсмены должны были бежать гонку преследования. Погода стояла прекрасная — яркое солнце, голубое небо. Утром пробежали женщины, а время старта мужчин опять было назначено на 2 часа.
Пристрелка началась в час, видимость была идеальная. Но без четверти два вдруг все резко изменилось. «Лауру» опять затянуло туманом.
Комментатор объявил, что судьи сейчас решат, что делать: откладывать гонку или объявлять старт. И точно в этот момент на стадионе появилась группа мужчин в темных пальто с непокрытыми головами, казавшихся инородными вкраплениями среди разноцветных спортивных комбинезонов и курток.
Оказалось, приехал Мутко — министр спорта.
Мутко подошел к зоне старта, где разминались спортсмены и давали последние наставления тренеры. Посмотрел на них и отвернулся, разговаривать ни с кем не стал. Зато его очень заинтересовали молоденькие девочки-волонтеры в одинаковых темно-красных куртках, стоявшие у входа в зону. Он заулыбался, распустил хвост и стал им рассказывать, как споро идет подготовка к Олимпиаде, тут же пообещал искупаться с волонтерами в бассейне и ущипнул кого-то за щечку. По лицу его было видно, что вовсе не спорт для него важнее всего на свете. Нет, его интересы лежат в иной сфере.
Приезд министра снял все сомнения насчет старта. Откладывать его было нельзя, чтоб не заставлять большого начальника ждать. Биатлонисты начали стартовать, исчезая через двадцать метров в тумане.
Высокие гости и тренеры от зоны старта перешли к стрельбищу, чтоб смотреть, как будут стрелять спортсмены, пройдя первый круг.
Алексей Слепов, бегущий под первым номером, учитывая низкую видимость, стрелял прекрасно. Он даже попал — один раз. Правда, сам этого не увидел и, убегая с рубежа, крикнул: «Сколько? Пять?..» — выясняя, сколько ему надо бежать штрафных кругов.
Второй номер Андрей Прокунин в это время лежал на коврике, целясь в полную неизвестность. Если у Слепова проглядывался хотя бы какой-то намек на мишени, то у Прокунина не было даже намека. Туман сгустился до такой степени, что не видно было даже каменной стены, отделяющей стрельбище от остального мира.
Тренеры, стоявшие за барьером с подзорными трубами, озадаченно молчали. В тишине прошло несколько секунд. Чувствовалось, что идет борьба мотивов. Продолжать гонку, чтоб не лишать смысла приезд министра? Или подчиниться здравому смыслу и прекратить абсурд? Главный распорядитель гонки выбрал второе. Он посмотрел на Прокунина и сказал: «Все. Андрей, вставай».
Гонка была отменена. Но министр все равно вручил награды победителям — тем же, кто накануне победил в спринте.
Сочинские журналисты, снимавшие церемонию, сказали мне, что туман здесь — обычное явление для февраля. Так что во время Олимпиады вполне может возникнуть такая же ситуация, и надо быть готовыми подстраиваться и переносить гонки.
Опер упал намоченный
Тестовые соревнования — потому и тестовые, что в них выявляются негативные моменты, которые не удалось предусмотреть на стадии проектирования и реализации проекта.
Туман — один из таких выявленных моментов.
Несметное количество полиции и эфэсбешников, которые ни черта не понимают в тех соревнованиях, куда их посылают, — другой такой момент, показавшийся мне еще более значимым, чем туман.
Один очень важный оперуполномоченный ФСБ, например, не пуская меня в зону финиша, сказал, что сюда будут пускать только спортсменов. Они будут вот здесь выходить, вот там проходить между оградками и вот так попадать на финиш, да. Только спортсмены, ну и еще немножко пресса. И больше никто, остальным сюда проход закрыт.
Этот опер даже не догадывался, что спортсмены попадут на финиш совершенно с другой стороны и что они при этом будут бежать, причем на лыжах и даже с винтовками за спиной. Я думаю, он обалдел, когда их увидел живьем. Вот было открытие у человека!
Безопасность Олимпийских игр, конечно, очень важна. Но если она будет доведена до такого маразма, который сейчас царит на олимпийских объектах, — ничего хорошего из этого не выйдет.
Колючая проволока, КПП, собаки, менты под каждым кустом, полчища оперов, аккредитации, без которых шагу не ступишь, и сплошные ограничения: туда нельзя, сюда нельзя....
Все это как-то чересчур.
Тем, кто отвечает за безопасность, надо понять, что все-таки не они тут главные, а спортсмены. Спортсмены и болельщики. И если спортсмены и болельщики будут постоянно чувствовать себя «под колпаком» и не иметь возможности вести себя так же свободно, как они привыкли вести себя на соревнованиях в других странах, — Олимпийские игры будут бесповоротно испорчены.
Поэтому «успеют достроить?» — это уже не главная проблема, о которой следует волноваться. Конечно, успеют. Возможно, не везде до конца будут соблюдены технологические правила. Возможно, останутся какие-то незаметные со стороны недоделки. Но все объекты будут построены и сданы, в этом можно не сомневаться.
Сейчас сомнения вызывает уже другой вопрос. А не испортят ли правоохранительные органы сочинскую Олимпиаду тупыми своими мерами безопасности?
Вот это на самом деле — серьезная проблема. Судя по тому, как они сейчас подходят к обеспечению безопасности, такое вполне может случиться.
