Чудо недели — Аджария.
Наконец на постсоветском пространстве кто-то догадался, что с сепаратизмом нельзя бороться при помощи оружия.
Убеждением и хитростью, агитацией и пропагандой, митингами и ночными бдениями на площадях, но только не бомбардировками можно заставить граждан подняться и сказать: “Мы не хотим быть независимым государством. А если власть наша хочет, пусть отделяется сама на все четыре стороны, пожалуйста, никто не держит”.
Если бы в Тбилиси это поняли на десять лет раньше, у Грузии не было бы проблем с Южной Осетией и Абхазией. Если бы это поняли в Кремле, у России не болела бы сейчас голова от Чечни и международного терроризма.
Поздно поняли. Но лучше поздно, чем никогда.
Вероятно, когда-нибудь до человечества окончательно дойдет, что нельзя закидывать снарядами того, кто живет, с твоей точки зрения, неправильно. Это дети так могут поступать, но не взрослые люди, несущие ответственность за свои поступки.
Между государствами и внутри них постоянно возникают тягостные проблемы, создающие для всех массу неудобств. Но насильственным путем они не решаются. Они только усугубляются и запутываются, превращаясь в проблемы мести, терроризма, анархии и хаоса.
И даже если насилие применяется ради сравнительно “чистой” цели (скажем, освободить измученное население Ирака от диктатора Саддама), оно все равно всегда будет грязным и замажет всех, кто в нем участвует.
Американцы шокированы тем, что их военные, благородные защитники угнетенных, жестоко обращаются с пленными. Боже, какое разочарование! Оказывается, наши крутые рейнджеры в полоску и звездочку, гордость нации и пример для молодежи, издеваются над иракцами в лучших фашистских традициях, раздевают догола, бьют и унижают. Как это возможно?
А так и возможно. Насилие — всегда грязь. Не хотите грязи, хотите быть чистенькими — не начинайте войну.
Мы вот не боимся грязи. Когда наши военные жестоко обращаются с врагом, народ всегда на их стороне.
Полковника Буданова отправили в колонию с огромным трудом под давлением власти, вынужденной сделать жест “справедливости” в сторону чеченцев. Зато Ульмана, расстрелявшего мирных жителей, суд присяжных признал невиновным.
Что касается пленных, здесь и говорить нечего. Их следует топтать безжалостно. Можно подумать, они с нашими пленными не жестоко обращаются. Почему мы тогда с ними должны церемониться?
…Все правильно. Только правильность эта — такая же детская, недальновидная и диковатая, как стремление забрасывать всех, кто меня не слушается, железными болванками с взрывчаткой.
Дети не могут поставить себя на место другого. Они не понимают, что их тоже могут взять в плен и им тогда очень захочется гуманного отношения. Не понимают, что их поведение тоже может кому-то не понравиться и их ни за что ни про что забросают снарядами.
А взрослые знают, что помимо доброго и умного в людях есть и очень темные стороны — страх, мстительность, агрессивность, жестокость. Исторический опыт показывает, что это темное может натворить уйму темных дел, если его не сдерживать. Поэтому хлебнувшее горя человечество придумывает и выставляет разнообразные барьеры — например, “Конвенцию о гуманном обращении с пленными”. Суть ее в том, что вооруженный человек не может поднимать руку на безоружного. Подписывая конвенцию, страны обязуются соблюдать это правило.
У взрослых людей принято выполнять взятые обязательства. Именно поэтому сенаторы сейчас с пристрастием допрашивают первых лиц американского государства, которые повели себя в данной ситуации не как взрослые, а как дети — напакостившие и попытавшиеся пакость спрятать.
Явлинский как-то сказал, что в высокоразвитых странах общество взрослое, а в России оно — детское. Взрослое общество живет серьезными проблемами своей страны. Оно видит связь между тем, кого оно выбирает, и тем, как потом страна живет. Оно требует исполнения обязательств. Оно требует отчета правительства о потраченных деньгах. Оно не прощает правителям нечистоплотности.
А детское общество — зеленое, незрелое, опутанное мифами и окруженное химерами. Обязательства здесь никого ни к чему не обязывают. Подписанную конвенцию можно выполнять, а можно не выполнять. Не конвенции управляют миром, а закон джунглей и право сильного, поэтому сложнейшие проблемы решаются здесь одним махом: “Мочить — и дело с концом”.
Непорядочность не вызывает негодования, даже если она носит нарочито публичный характер. Вот свежий пример: перед праздниками министр Греф торжественно сочетался законным браком в Большом дворце в Петергофе.
Он что, царь, чтоб устраивать свадьбу в государственном музее-заповеднике? И кто, интересно, платил за аренду дворца, кто оплачивал всю эту роскошь? Греф ведь не олигарх, не коммерсант, он всего лишь чиновник, получающий зарплату, не позволяющую вести царскую жизнь.
...Торжество чиновничьего хамства. Звездная болезнь. Им наплевать, что подумают люди, они верят в собственную избранность: мы оказались наверху не по случайности, не потому, что карты так легли, а потому, что мы того действительно заслуживаем — самые мудрые, профессиональные, великолепные правители для этой, прости господи, страны.
Все это было продемонстрировано министром Грефом совершенно открыто и без всякого стеснения. Но разве кто-то возмутился? Разве кто-то удивился? Разве кто-то сказал: “Да гнать надо поганой метлой такого министра”?
Нет. Посмотрели на него, как дети, разинув рты, отвернулись и пошли дальше свои огороды копать, картошку сажать.
События, разнесенные во времени, в детском сознании плохо увязываются в причины и следствия. Дети не понимают, что взрывы в московском метро в 2004 году происходят из-за того, что в 1994 году Ельцин ввел войска в Чечню. Хотя, казалось бы, связь очевидна.
А в Испании, где общество взрослое, граждане сразу догадались, что взорванные электрички связаны с войной, и тут же проголосовали за партию, которая пообещала испанские войска из Ирака вывести.
Взрослым трудно затуманить мозги. Трудно убедить их взрываться во имя будущего процветания. Они хотят жить сейчас, хотят безопасности, это главное, и если власть проводит такую политику, из-за которой взрываются электрички, взрослые люди говорят власти: “Спасибо, вы свободны. Пускай теперь кто-то другой попробует”.
Другой пример “разорванности” детского сознания: инфляция, бешеный рост цен, который никак не комментируется и не объясняется.
Власти ведут себя так, будто инфляция за год действительно составляет двенадцать процентов, как указывается в официальных отчетах. Но на самом-то деле все мы видим, что деньги обесцениваются катастрофически. Прошлым летом батон хлеба в Москве стоял около пяти рублей. Сейчас — порядка десяти. Какие же здесь двенадцать процентов? Это все сто получается.
Сейчас в магазине за тот же самый набор продуктов приходится платить вдвое больше, чем год назад, — это знают все, кто ходит в магазины. Транспорт, жилье, бензин, стройматериалы — за год все выросло весьма значительно (кроме зарплаты и пенсии), а почему — непонятно. Налогов новых не введено, рубль не падает, доллар не растет, цены на нефть — выше некуда. Из-за чего же такая инфляция, товарищи дорогие?
Ясно, что творится какая-то муть. Правительство говорит одно, делает другое. Или вообще ничего не делает, а экономика сама отстраивается под “серые” процессы, неподконтрольные правительству, и закончится все это, как обычно, очередным крахом.
По идее, взрослые люди сейчас уже должны были бы сказать себе: “Мы проголосовали за Путина, но жить-то лучше не стали. Зарплаты подъела инфляция. У пенсионеров, которые и так нищенствуют, сейчас отберут льготы, и они останутся не только без мяса, но и без лекарств. Потом реформа ЖКХ ударит нас мешком по голове, за неуплату начнут выселять из квартир, а президент будет продолжать строго внушать министрам: “Главное, чтоб население не пострадало”. Слова, безусловно, правильные. Но ведь это совсем не то, чего мы от него ждали и на что надеялись”.
Так могут сказать взрослые. Но в детском сознании выборы президента и рост цен никак не увязываются.
Детское общество не может сознательно сделать выбор, а потом сознательно пожать плоды своего правильного или неправильного выбора. Ему задается установка: “Есть великие люди, они все за нас решат”. Общество на это соглашается и остается ребенком, совершенно безответственным.
Раньше было великое Политбюро: Зайков, Капитонов, Катушев... Теперь великий Путин.
За семьдесят лет коммунизма мы настолько привыкли быть детьми, что уже и не хотим взрослеть. Грузия, правда, сделала первый взрослый шаг, бескровно избавившись от “аджарского льва”. Это внушает некоторую надежду. Хотя когда толпы грузин с восторгом скандируют в ночи “Миша, Миша”, становится ясно, что и они тоже остаются детьми. Тоже еще верят, бедолаги, что есть великие люди, которые за них все решат.
