В состояние ступора ввергли “цивилизованный мир” волнения в Молдавии. Привыкшие мыслить в жестких идеологических рамках европейцы никак не могут понять, к какой категории следует отнести кишиневскую “революцию”: “плохие” коммунисты честно побеждают на выборах, а “хорошие” демократы устраивают погромы. В реальности причин для изумления нет. В Молдавии о себе дали знать немодные, но общие для многих стран бывшего СССР проблемы: раскол между интеллигенцией и остальным населением, тоталитарное мышление многих “демократов” и стремление отдельных новых членов Евросоюза заглотить соседние государства.
Слово “коммунист” в бывшем СССР означает либо “приверженец безнадежно устаревшей идеологии”, либо “популист”. Однако президент Молдавии Владимир Воронин принадлежит к той редкой категории коммунистов, за которых не стыдно. Как прозрачно намекнул мне в интервью сам Воронин, коммунизм для него не более чем популярный у публики ярлык. Придя к власти в 2001 году, Воронин, несмотря на многочисленные внешнеполитические зигзаги, проводил вполне рыночный и сбалансированный курс. Рухнувшая в 90-е годы в кризисную яму Молдавия начала при нем пусть крайне медленно, но все же подниматься с колен.
Неудивительно, что как лидер страны Воронин чувствовал себя очень уверенно. Во время предыдущей волны беспорядков в Кишиневе, в начале 2002 года, президент Владимир Воронин как-то приехал ранним утром в палаточный городок оппозиции в центре города и стал кричать: “Эй, хватит спать, пора на работу! Давайте дружно: “Долой коммунистов! Долой Воронина!” Семь лет тому назад юморной подход президента оправдал себя. Протесты прорумынской оппозиции закончились ничем. Но, ожидая повторения в 2009 году аналогичного сценария, Воронин просчитался. Почему? Похоже, что друг на друга наложился целый ряд явлений, часть из которых по идее должна была остаться в 90-х.
В нашей стране еще с царских времен принято идолизировать интеллигенцию. Но не зря в Библии написано: “не сотвори себе кумира”. В эпоху крушения СССР во многих бывших советских республиках именно шовинистически настроенная интеллигенция выступила в роли разрушительной силы. Интеллигент Гамсахурдиа довел Грузию до фактического распада. Интеллигент Эльчибей немало преуспел в деле разрушения Азербайджана.
Молдавия оказалась не исключением. Для ее интеллигенции главным лозунгом было “чемодан — вокзал — Россия”, а главным методом действий — откровенное насилие. Воронин знает об этом “из первых рук”. Когда осенью 1989 года националистически настроенная толпа пыталась штурмовать в Кишиневе МВД, именно нынешний президент был министром и руководил обороной здания.
Итог всего этого известен. Придя к власти, националисты успешно развалили Молдавию. И в конечном итоге основная масса населения их отвергла. Но в среде интеллигентов — особенно преподавателей столичных вузов и школ — шовинизм как был, так и остался самой популярной идеологией. Реформировать эту сферу Воронину так и не удалось.
Почему среди молдавских интеллигентов так популярна идеология в стиле ретро? В отличие от большинства других советских республик целью националистов в Молдавии была не независимость, а “воссоединение” с Румынией. Поэтому им по-прежнему есть за что бороться. Благо для официального Бухареста “расширение” страны тоже является главной целью политики. В 1994 году румынский парламент выступил с официальным протестом против вступления Молдавии в состав СНГ. В январе 2006 года нынешний президент Румынии Траян Бэсеску публично заявил: “Наша цель — объединение румынского народа как минимум внутри Евросоюза”. Официальный Бухарест с радостью выдает молдаванам румынские паспорта. Идея состоит в том, что большинство молдаван рано или поздно перейдут в румынское подданство. И тогда независимая Молдавия по факту перестанет существовать.
Если верить официальным СМИ Бухареста, то в Молдавии имела место народная революция типа той, что свергла румынского диктатора Чаушеску в 1989 году. Перед выборами румынский МИД завалил Кишинев целой серией протестов. Мол, почему вы “нарушаете права человека” и не пускаете в свою страну целые группы наших граждан? Можно предположить, что если бы Воронин проявил в этом вопросе мягкость, погромщиков в Кишиневе было бы еще больше.
Итак, как выглядит диспозиция на сегодняшний день? Большинство молдавского населения — против “возвращения в лоно матери-Румынии”. Но для изменения курса государственного корабля часто оказывается достаточно мнения агрессивного меньшинства. “Если власть пойдет на уступки оппозиции, события могут начать развиваться по сценарию киевского Майдана 2004 года, — считает российский специалист по Молдавии Зураб Тодуа, лично наблюдавший беспорядки в Кишиневе. — Лидеры прорумынской оппозиции Филат, Киртоакэ и Урекян виновны в попытке государственного переворота и должны перейти в разряд подследственных”.
Чтобы быть настоящим демократом, мало называть себя таковым. Надо еще и уметь уважать мнение большинства. Значение этого урока кишиневских погромов выходит далеко за пределы Молдавии. Глубоко символично, что в центре событий оказалась “мученица за свободу российских СМИ” Наталья Морарь. Фанатичная уверенность в собственной правоте, нетерпимость к чужому мнению, приверженность принципу “цель оправдывает средства” — все это свойственно не только молдавской интеллигенции. В 1917 году именно эти свойства нашей тогдашней политической и интеллектуальной элиты привели к тому, что на смену насквозь прогнившему царскому режиму пришел еще более живодерский.
Но “милые особенности” нашей постсоветской интеллигенции — лишь одна сторона медали. Не менее тщательного разбора заслуживают и будущие действия власти. Если говорить о Воронине, то с тактической точки зрения он, возможно, поступил абсолютно верно. Позволив оппозиционерам продемонстрировать звериный оскал “реальной демократии”, президент Молдавии завоевал моральное право сокрушить их стальным кулаком. Но на самом деле речь должна идти о России.
Не хочется быть Кассандрой, но беспорядки в Молдавии вполне могут быть использованы как один из предлогов для закручивания гаек внутри нашей страны. Россиянам скажут: вы хотите, чтобы подобное случилось в Москве? Нет? А раз так, то не вякайте, когда мы будем прессовать “смутьянов-оппозиционеров”. Но такой подход не менее опасен и вреден, чем экстремизм противников власти. Более того, экстремизм власти и ее оппонентов — это как два сообщающихся сосуда.
Мир нельзя воспринимать в черно-белом цвете и причесывать всех под одну гребенку. Звучит банально? Спору нет. Но именно в этом, наверное, главная мораль для Натальи Морарь и неудавшейся “молдавской революции”.
