В подтверждение своего предположения Николай Тарасов приводит собственный опыт, когда его супруга во время работы в теплице подожгла серную шашку. Тарасов сразу же ощутил ее «ужасное раздражающее воздействие, сильный кашель». И попытался сразу же выбраться из теплицы. По его мнению, если добавить к этому воздействию высокую влажность, которая могла иметь место во время трагедии, то оно еще усилилось бы. На эксгумации Тарасов, в частности, настаивает и потому, что считает, что останки погибших в ночь трагедии могли подменить.
Доктор медицинских наук, профессор Юрий Пеголкин сомневается в том, что спустя так много времени эксгумация тел погибших (если верить, что никакой подмены не было, - «МК») даст ответы на вопросы, которые ставит версия Тарасова.
- Я думаю, что кроме каких-то механических повреждений на скелетах, экспертиза ничего не обнаружит, - говорит Юрий Пеголкин.
- А вообще скелеты, вы считаете, для этого достаточно сохранились?
- Конечно.
- Какие вещества еще можно обнаружить в костях? Следы воздействия вредных паров и серной кислоты, например, можно?
- Нет, конечно. Можно обнаружить какие-то тяжелые металлы. Например, свинец. А вообще, мне все это кажется очередной спекуляцией на громком деле, даже комментировать не хочется.
- Что тогда, на ваш взгляд, может еще предпринять следствие, чтобы дать окончательный ответ на вопрос: могло ли стать причиной гибели группы воздействие каких-то технологических выбросов?
- Следствию, я считаю, нужно заняться закрытыми, засекреченными материалами тех лет. Там, я уверен, вся документация осталась. Нужно проверить, что было в том районе — что там происходило, захоронения каких веществ там были. И не надо ничего вскрывать и никого эксгумировать. Имеющейся инфомации, я думаю, вполне достаточно, чтобы сделать правильные выводы.
