Это направление в работе международных полицейских эксперты называют сравнительно новым: первая такая операция состоялась около двух лет назад, после чего ежегодно по всему миру Интерпол конфискует сотни тонн нелегальных и поддельных медикаментов.
Сегодня торговлю контрафактными лекарствами, распространенную во всем мире, эксперты ставят на третье по прибыльности место после продажи наркотиков и оружия. Только за последние 5 лет объемы производства липовых лекарств выросли на 90%! По оценке американского Центра по лекарствам, продажи поддельных препаратов во всем мире доходят до 75 млрд. долл.
Эксперты оценивают объем подделок в России в 10—15% от легального оборота лекарств (хотя данные официальных источников куда скромнее — всего-то не больше 1%). Для сравнения: в странах Евросоюза этот показатель в среднем равен 3—5%. При этом в то время, как во многих странах распространение лекарств через Интернет запрещено законами, в России этот бизнес процветает. Интернет превратился в настоящую помойку: по данным Всемирной организации здравоохранения, более половины лекарств, приобретенных через Всемирную Паутину, поддельные. Причем фальсифицируют не только популярные недорогие препараты.
Все чаще подделывают дорогостоящие лекарства против рака и серьезных сердечно-сосудистых заболеваний. Их продают особенно успешно, ибо стоимость легальных лекарств, как правило, недоступна для большей части населения. Например, лекарство, применяющееся для лечения лимфомы (рака крови), стоит около 130 тысяч рублей за курс, а в Интернете его можно приобрести за 40—50 тысяч. Несмотря на то что лекарство положено пациентам бесплатно по госпрограмме, на “выбивание” препарата уходит масса времени и нервов, которых у онкобольных часто просто нет. Поэтому спрос на интернет-продукцию очень высок.
И все же эксперты считают, что подобные операции Интерпола вряд ли сделают погоду на рынке нашего лекарственного контрафакта. По мнению директора Национальной дистрибьюторской компании Настасьи Ивановой, у нас Интерполу надо проводить не точечные зачистки нелегальных интернет-аптек, а масштабные операции. Доля интернет-аптек в розничных продажах незначительна, даже в Москве на них приходится не более 0,5—1% от стоимостного объема реализации лекарств. “Я полагаю, что большая часть российских подделок выпускается на оборудовании крупных фармпроизводств в ночные смены. И вряд ли это большой секрет. Поэтому именно выборочная проверка фармзаводов и аптек должна стать главной задачей международной полиции, которая в отличие от наших правоохранительных органов значительно менее коррумпирована”, — считает Иванова. С ней согласен редактор фармпортала Иван Данилов: “Интерпол имеет серьезный опыт проведения крупномасштабных операций. В прошлом году только в Китае было конфисковано 20 млн. поддельных лекарств, а в Египте выявлена криминальная сеть, снабжавшая потребителей на всем Ближнем Востоке. Такая же эффективная борьба с подделками проводится международной полицией во многих странах мира”.
Иванова добавляет, что в России фальсификаторы получают дополнительное преимущество в конкурентной борьбе за рынок лекарств, поскольку производство у нас обходится в копейки, что отражается на доступности цены. Беда и в том, что у нас в стране за подделку лекарств практически никогда не наказывают. А система проверки качества препаратов в последнее время стала весьма либеральной: “Еще недавно у нас был жесткий механизм проверки лекарств, заключавшийся в обязательной поэтапной сертификации каждой партии препаратов, при которой сертификаты регистрировались в регионах с наличием образцов лекарств. То есть препараты еще раз проходили выборочную проверку уже в регионах. Сегодня партия импортных лекарств проверяется лишь один раз на таможне, где составляется декларация о соответствии. Далее при поставке медикаментов в регионы достаточно даже не копии этой декларации, а только ее номера”, — отмечает специалист. Иванова настаивает на необходимости ужесточения норм административного и уголовного наказания за подделку лекарств.
