“Если любовь есть, то четыре жены можно... Все считают, что это дико: как можно иметь четыре жены? Если у тебя есть возможность построить дом, создать всем одинаковые условия, не ущемлять прав, тогда ты имеешь право по шариату жениться четыре раза. Это гораздо честнее, чем заводить одну или две любовницы, когда у тебя дома проблемы и дети не кормлены” — так недавно высказался глава Чечни Рамзан Кадыров. И тут же напомнил законы шариата: “Но жениться на второй жене ты можешь только с разрешения первой”.
При этом у самого Кадырова одна жена. На вопросы, почему он поддерживает многоженство, но сам при этом вторую жену не заводит, глава республики отвечает уклончиво: “Пока не могу найти красивую... Если будет, я сразу женюсь. Я всегда смотрю, как мне достойную невесту найти. Я же не гуляю”. Господин Кадыров уверяет, что его законная супруга уже дала свое согласие на появление у него второй жены. При этом со смехом уточняет: “Конечно, разрешила! Если бы она не разрешила, я бы не стал на ней жениться”.
Пока Рамзан пребывает в поиске, многие российские мусульмане уже обзавелись своими небольшими гаремами. В их числе и чисто русские — по крови. Одного из них, Михаила, успешного издателя детских книжек, навестила корреспондент “МК”.
Гюльчахра, открой личико!
На пороге просторной квартиры на Ленинском проспекте меня встречает статная черноволосая дама лет 30 в восточном национальном платье и шальварах. Умелый макияж, на волосах — косынка. Благоухает дорогим парфюмом, а на руках посапывает младенец. Она приветливо улыбается, провожает меня в комнату и предварительно вводит в курс дела:
— Я Джамиля, старшая жена Мустафы. А это наш Кадырчик, от Гюли. Муж сейчас подъедет, а Гюльчахра варит на кухне плов.
Мустафа — это и есть Михаил. Несколько лет назад он принял мусульманство и новое имя. Но использует его только в семье. Всего жен у Миши три: 32-летняя туркменка Джамиля, 20-летняя киргизка Гюльчахра и 25-летняя москвичка Света. На Свете Миша женат совсем недавно, поэтому по семейному статусу она младшая.
В квартире — евроремонт, дорогая мебель и много ковров. В углу просторной комнаты подобие дастархана: низенький столик на возвышении, вокруг — шелковые подушки. Туда меня и усаживает Джамиля. Через минуту появляется стройная фигурка, закутанная в шелк по самые огромные черные глаза. Ставит на дастархан блюдо ароматного плова и явно собирается убежать.
— Гяль, Гюлю, оттэр! (“Поди сюда, присядь!” — тюрк.) Да лицо открой, не бойся! — останавливает ее Джамиля и поясняет: — Гюля по-русски не разговаривает, но уже многое понимает.
Гюльчахра послушно садится по-турецки на краешек ковра и убирает от лица платок. Надо признать, она очень красива.
— Вот это наша Гюля, она стесняется немного. В кишлаке выросла, к городу еще не привыкла. А Света сейчас уехала отдыхать на море с детьми. Только самого младшенького, Кадырчика, мы дома оставили.
— С чьими детьми? — не понимаю я.
— С нашими! — улыбается Джамиля. — Мы их не разделяем — кто от кого. Только если в поликлинике спрашивают. А так, моих трое, старшая девочка не от Мустафы, но он ее принял как родную. Марьямке 12. Рустамчик и Гюзелька — близнецы, им по 4. И Гюлькина старшая, Саламатка, ей 2. Кадырчик — вот он, перед тобой, ему 3 месяца всего. От Светки пока детей нет.
В моей голове образуется каша из многочисленных отпрысков Мустафы...
— И вы что, все в одной квартире живете?
Мой вопрос невероятно веселит Джамилю:
— Ну что ты, по шариату у каждой жены должен быть свой дом. Это квартира Гюли, я пока у нее ночую, помогаю с Кадырчиком. А вообще у меня своя квартира, тут недалеко, на Профсоюзной. А Светка живет здесь же, на Ленинском.
Я все равно ничего не понимаю:
— Так вы что, все из одного района? Поэтому и познакомились?
Джамиля мигом становится строгой:
— Что значит познакомились? Я с родителями в своем родном городе Чарджоу жила, когда ко мне Мустафа посватался. Гюля — в киргизском кишлаке. Светка — в Москве, но совсем в другом месте, с папой-мамой. А в этом районе нам всем Мустафа квартиры купил. У него здесь офис недалеко и дом... Чего ты удивляешься? У мужчины должен быть отдельный дом. Куда ж ему деваться, если он не хочет видеть ни одну из жен? Не в гостиницу же!
Товарищи женщины
Тут появляется сам хозяин — подтянутый блондин лет 35, в костюме и галстуке, абсолютно европейской наружности. Женщины при его появлении встают. Он целует обеих, ребенка берет на руки. Тетешкает его ровно минуту, затем возвращает Джамиле и кивком отпускает жен, которые мигом исчезают из комнаты.
Я приступаю к допросу:
— Миша, а почему вдруг ислам, гарем… Ты принял “басурманскую” веру, чтобы иметь право официально спать сразу с несколькими женщинами?
— Ислам я принял потому, что мне близки его постулаты, — улыбается Михаил. — Наши законы дают мужчине не право спать сразу со многими, а возможность опекать и заботиться сразу о нескольких семьях. А это хорошо для самих же женщин. Все почему-то видят только одну сторону вопроса: я использую своих жен. А то, что и я живу и работаю во имя и на благо своих трех семей, как-то остается за кадром. Каждая моя жена ежемесячно получает 2 тысячи долларов — это на питание, на одежду, на все нужды ее и детей. Еще подарки дарю, когда считаю нужным.
— Я вижу, жены у тебя послушные. Где ж ты нашел-то таких?
— Я их такими не нашел, а воспитал! Но задатки у них были хорошие, не спорю. Джамилю я увидел в Туркмении, был там в командировке по делам издательства. Она мне сразу понравилась. Пошел к ее отцу, посватался и женился. Гюлю взял через год в киргизском кишлаке, меня туда друзья возили — экзотику посмотреть. А Свету здесь в Москве встретил, в ночном клубе.
— Кстати, а как насчет “тещи тоже три”? Не достают?
— Хочет теща в гости — всегда пожалуйста, в дом своей дочери, благо у каждой отдельная жилплощадь. Но только не в дни моих посещений! Если я сам хочу с тещами переговорить, то велю женам накрывать стол, собираю всю семью и официально их зову. Кстати, мусульманским тещам этого и объяснять не пришлось.
— А что, хозяйство в доме каждой жены ведется отдельное?
— У меня здесь, как в бизнесе, оптимизация процесса. Гюльчахра стирает на все три семьи и на меня лично, готовит на всех и убирает все 4 квартиры, включая мою. Во все квартиры с приготовленной едой Гюлю доставляет Джамиля, она же делает покупки и развозит всех детей по садам и школам. Джамиля старшая, водит хорошо. Еще сейчас на ней наш младший — Кадырчик, она даже временно живет у Гюли. А Светка у меня — представительская жена. Ее я беру на тусовки всякие, презентации — в обществе она не стесняется. Она у меня ходит в фитнес каждый день, а еще на курсы светских манер и иностранных языков, это нам пригодится.
— А насколько свободно твои жены могут перемещаться? В кино там, в кафе — можно?
— Мои жены имеют право ходить всюду, куда хотят. Но только со мной! Иначе это неприлично. Они же замужние женщины. Я вывожу их в рестораны, клубы, на курорты — всех вместе или по очереди. В исключительных случаях могу отпустить одних, но с детьми. В основном к морю и желательно в какую-нибудь арабскую страну с традициями.
— Ну а себе ты позволяешь свободный досуг?
— Конечно, я же мужчина! Свободное время я могу проводить как считаю нужным. Иногда, как и многие женатые мужики, позволяю себе вольности на стороне. Но исключительно разово, без последствий. Если я в женщину влюбляюсь и испытываю к ней серьезные чувства, я должен сначала посоветоваться со своей семьей, а потом сделать ей официальное предложение. Продолжительные отношения с посторонней женщиной без брака — разврат.
На вопрос, как ему хватает сил и здоровья на всех жен, Михаил-Мустафа поясняет, что идет к женщине, только когда ее хочет. А уж сделать так, чтобы он хотел ее чаще, — забота женщины.
— Миша, а ты не допускаешь, что кому-то из жен такая жизнь может надоесть и она тебя бросит?
— Я буду искать в этом свою вину: женщина — она как животное. Раз оно сбежало — значит, был плохой уход...
Как попасть в гарем в Москве
Сделать это не так уж сложно — даже если вы не мусульманка и не первой молодости. Только искать надо не мужчину, а... женщину. Этот путь мне подсказала знакомая гастарбайтерша из Узбекистана: именно таким образом Айшат стала третьей женой одного очень состоятельного азербайджанца, имеющего бизнес в столице. Правда, по словам девушки, женой этого человека она стала не навсегда, а на три года — столько она планирует прожить в Москве.
— Через три года я уеду домой, — объясняет мне Айшат. — А сейчас моя главная задача — накопить денег, чтобы построить в Термезе, где живет моя семья, хороший дом. Я, конечно, работаю, но после оплаты аренды за жилье в Москве от моей зарплаты почти ничего не остается. А так квартиру мне оплачивает муж и еще дает денег на еду и одежду. Мне это очень удобно.
По словам Айшат, на женской половине каждой мечети водятся местные тетушки, они знают все и про всех. По-узбекски их называют “совчи” — сваха, это что-то вроде наших общественниц — организуют свадьбы, поминки, собирают кому-то в помощь одежду и продукты... Совчи и женихов подыскивают желающим. Разумеется, проще найти “вакансии” второй, третьей и четвертой жены.
Временный брак по договоренности сторон может быть заключен на любой срок — хоть на час. Потом его можно продлить либо расторгнуть. Если мусульманин, находящийся вдали от семьи, желает временно жениться на иноверке, то его невесте принимать ислам не обязательно. Но только если она не атеистка и не язычница! С женщиной неверующей или исповедующей религию, не признающую единого Бога, мусульманин не может вступить в брак — даже во временный.
Отправляюсь в старую мечеть в центре Москвы. Совчи я нахожу быстро, перед вечерним намазом она сидит у входа на женскую половину. Это пожилая благообразная женщина в хиджабе с очень внимательным взглядом черных глаз. Каждый входящий во двор мечети подходит к ней и учтиво здоровается.
Я одета по полной мусульманской форме — в платке, длинной юбке.
— Мир вашему дому, добрая женщина, иншалла, — произношу вежливое мусульманское обращение к старшим. — Я слышала, что вы помогаете девушкам. Вот хочу попросить о помощи...
— Слушаю тебя, — отзывается сваха. — Можешь доверять мне, как матери. Меня зовут Анахон.
— Да вот замуж хочу выйти за хорошего человека...
Я жалуюсь, что среди русских трудно найти порядочного мужа, чтобы не гулял, а семью кормил. И вообще мусульманство мне близко по духу, хотя я и русская.
Совчи соглашается:
— Да, в смысле отношения к семье мусульманские мужчины более ответственны.
Я скромно потупляю глаза:
— Мне уже не 20, шансы на хорошего мужа тают с каждым днем. Поэтому я согласна стать второй женой или даже третьей... Лишь бы человек был достойный!
— Я помогу тебе, кызым (дочка — узб.), — ободряет меня Анахон. — Поспрашиваю, тут часто кто-то подыскивает себе новую жену. Ну-ка смотри сюда...
И совчи фотографирует меня на телефон.
— Покажу тебя женихам, — обещает Анахон. — Через недельку приходи так же, к вечернему намазу. Я тебя уже с известиями ждать буду...
Через неделю встречаюсь со свахой и узнаю, что по фотке меня одобрили сразу три жениха.
— Но учти, — предупреждает меня совчи, — везде брак временный.
— То есть я буду любовницей?!
— Это самый настоящий брак перед Аллахом. В мусульманском обществе и на временный, и на постоянный брак смотрят в равной степени уважительно. Ты ведь не девушка? — Анахон глядит на меня с подозрением. — Нет? Это хорошо. А то если временный брак заключается с девушкой, прежде не состоявшей в браке, необходимо согласие ее отца или брата. А так и твоего согласия достаточно.
Далее сваха подчеркивает, что во всех трех случаях временный муж полностью берет мое содержание на себя. Правда, уровень моих потребностей определяет тоже он сам, а не я.
Мои мужья — мое богатство
Итак, первый вариант: обеспеченный татарин 38 лет, имеющий в Москве сеть палаток с шаурмой, готов взять меня временной второй женой, чтобы я родила ему ребенка. Его супруга никак не может родить ему наследников, вот он и переживает. Сваха поясняет мне, что если мусульманин хочет иметь детей, а его первая жена бесплодна, но при этом он не желает иметь вторую постоянную жену, то он может завести детей во временном браке. Таких детей после расторжения брака он будет содержать, они обладают всеми правами наследования его имущества. Но следует иметь в виду, что если муж захочет, чтобы дети после развода остались с ним, то шариат ему это позволяет.
— Если согласишься на этот вариант, — уточняет Анахон, — принесешь мне медицинскую справку о состоянии твоего здоровья и о том, что ты можешь родить.
Второй вариант: трудовой мигрант из Таджикистана присматривает вторую жену — тоже временную. Его жена и дети остались дома в Душанбе, а ему на чужбине тяжко без женской ласки.
— Бабакулы добрый и щедрый, — рассказывает совчи о втором претенденте. — Денег у него, правда, немного, он большую часть зарплаты домой отправляет, семье. Но подарки все равно станет дарить, все восточные мужчины это делают. И жить сможешь у него, он в Бутове снимает — и не комнату, а отдельную “однушку”!
Третий вариант кажется мне наиболее заманчивым — четвертой женой, зато к по-настоящему богатому человеку! По словам Анахон, этот восточный крез живет в ближайшем Подмосковье в собственном доме, похожем на дворец. На вопрос о роде его деятельности совчи переходит на таинственный шепот:
— В авторитете он! Не пожалеешь, он очень богат, очень! Все у тебя будет, главное — чтобы не выгнал!
Сваха поясняет, что по шариату при временном браке отсутствует обязательство поддерживать женщину материально после развода. Также имущество супругов не делится, и при разводе каждому остается то, что он имел до брака.
— Но имей в виду, — предупреждает она меня, — после расторжения даже временного брака женщине нельзя выходить замуж повторно раньше чем через 45 суток. Это время нужно, чтобы убедиться в том, что она не беременна от предыдущего брака. В общем, если одно из предложений тебя заинтересует, в определенный час мы с тобой встанем во дворе мечети таким образом, чтобы жених мог тебя увидеть. Если ты ему понравишься не только на фотке, но и живьем, он тебе потом назначит встречу.
— А нельзя ли мне сначала потихоньку поглядеть на каждого, чтобы выбрать?
— А чего там выбирать? — удивляется Анахон. — Мужчина — он и в Москве мужчина. Как я тебе их показывать буду? Они что, невесты, что ли? Не принято это.
— Ну вы хоть на телефон их сфоткайте, как меня! — упрашиваю я.
Совчи с сомнением пожимает плечами:
— Сомневаюсь я, что они захотят фотографироваться...
Ну а я усомнилась, что смогу выбрать себе мужа не глядя. Даже на один час.
А как у них?
Самый большой в мире действующий гарем — у пирата Бен Белы, грабящего суда в Южно-Китайском море вблизи Малайзии. Там содержится более девятисот пленниц. В гареме Саддама Хусейна содержалось около пятисот наложниц самых разных возрастов и национальностей. Следует пояснить, что наложницы — это не временные жены, а просто труженицы сексуального фронта, работающие либо по контракту, либо захваченные в рабство.
Самый знаменитый гарем — у султана Брунея. Прославилось его “хозяйство” из-за манеры султана выписывать себе голливудских красоток. Одной из таких наложниц стала Шеннон Маркетич, мисс Америка-92. Она провела в гареме султана три месяца. “Нас было 700 наложниц, — вспоминает Шеннон, — но с некоторыми он ни разу не вступал в половую связь — они должны были лишь танцевать и петь для него”. После завершения контракта Шеннон предъявила султану иск за использование ее в качестве проститутки. Но юридический трюк не удался. Было доказано, что за время, проведенное ею в гареме, ни султан, ни его братья или сыновья к американке ни разу не притронулись. При этом мисс Маркетич получила 100 000 долларов и бриллиантовое колье.
Ребекка Фератти, голливудская старлетка, тоже трудилась в брунейском гареме — но только не у султана, а у принца. Ребекка оказалась среди 70 женщин (в 10 раз меньше, чем у султана!). Вот что она рассказывает: “В Лос-Анджелесе я узнала, какое агентство отправляет девушек в Бруней. Я прошла кастинг: принц выбирал претенденток по фото и параметрам фигуры. Своим девушкам принц (кстати, у него есть 4 законные жены) исправно платит зарплату, независимо от того, спит с ними или нет. Также каждой девушке на день рождения принц делает подарок ценою примерно в $500 000”.
Мисс Фератти планировала дождаться своего дня рождения, чтобы получить обещанные дары. Помешал досадный случай: Ребекку обвинили в шпионаже из-за того, что она выписала себе из Штатов ноутбук. Разбираться с наложницей не стали, просто купили билет и выслали из Брунея в 24 часа. “Это случилось за две недели до моего дня рождения, так что вместо ожидаемых 500 тысяч долларов я привезла домой всего 9. Остальные заработанные деньги я потратила во время пребывания в гареме, ведь принц периодически вывозил нас на шопинг — в Лондон, на Бали, в Сингапур, Нью-Йорк, Лас-Вегас. Там нам выдавались только мелкие деньги на карманные расходы, а дорогие покупки мы делали из своей зарплаты”.
