Послание это уже многими комментировалось. В том смысле, что если Pussy Riot — это глупость и хулиганство, то протоиерей Переслегин — глупость и фанатизм. Но тем не менее и во власти, и в обществе всем понятно, что при вынесении приговора именно мнение Церкви будет иметь наиважнейшее значение. Причем, разумеется, не официальное — здесь хватает ума до суда не высказываться. А позиция, так сказать, православной общественности, среди которой видное место занимают почитаемые за экспертов священнослужители, в рамках демократии и свободы слова молчать не обязанные. Причем многими гражданами их мнение априори считается более убедительным: вон даже следствие оперирует постановлениями вселенских соборов VII века. При таких обстоятельствах становится весьма интересно знать: а действительно ли есть у этих священников право судить других людей от имени всех христиан? Отвергать кого-то от Бога, то есть делить дом Церкви в себе самом? Если есть, то кто им это право предоставил? А если нет, то на чем зиждется их непререкаемая уверенность, будто их устами вещает сам Господь? Для ответа на эти вопросы давайте, никак не затрагивая саму веру в Бога, посмотрим, что представляет собой обрядовая сторона религии. Так сказать, процедура.
Священство в иудео-христианской традиции ведет свою историю со времени исхода евреев из Египта. Господь тогда продиктовал Моисею Тору — весьма подробно расписанный Закон, регламентирующий практически все стороны жизни правоверных иудеев. Вот тут и понадобились священники: им вменялось в обязанность следить за строгим соблюдением положений Закона. За это им предоставлялись две преференции. Во-первых, от них не требовалось заниматься производительным трудом: остальные иудеи обязаны были содержать их, отдавая десятую часть своих доходов. Во-вторых, Яхве объявил эту профессию наследственной: служить в храме могли лишь потомки брата Моисея первосвященника Аарона. Однако когда в I веке новой эры иудейский храм был разрушен римлянами, священники оказались безработными и потеряли свои привилегии. С тех пор иудеи общаются с Богом напрямую, без посредников.
Христианство начиналось как небольшая секта в иудаизме: кроме двенадцати апостолов, у Иисуса к моменту распятия не набиралось и нескольких десятков уверовавших в Него сторонников. Все они были правоверными иудеями, поэтому немудрено, что разного рода богослужебные атрибуты органично перетекли из одной религии в другую. Переняли христиане у иудаизма и умирающий там институт священников. Вот только в новой религии он претерпел серьезные изменения. Право не работать, а жить за счет десятины, предоставляемой мирянами, сохранилось. Но священство перестало передаваться по наследству. И вся суть в новом способе его передачи.
Своим апостолам, ставшим первыми священниками, его передал лично Христос. Возложив руку на голову каждого, Он ниспослал на них Божью Благодать, отныне позволяющую им среди прочего посвящать в сан других, достойных этой чести. Таинство получило название рукоположения. Теперь, в идеале, священство должно было передаваться из поколения в поколение подобным же образом. Но то — в идеале.
Начать с того, что в истории христианской Церкви не зафиксировано ни одного случая, когда Святой Дух отказался бы снизойти на того, кого действующие представители Бога выбрали для священного служения. Ни разу не зажглись на стене таинственные письмена, не ударила молния, не грянул гром, даже когда рукополагали священника, впоследствии оказавшего казнокрадом, прелюбодеем, богохульником или вовсе еретиком. Складывается впечатление, что Господь в неизъяснимой милости Своей равнодушно, как станционный кассир, обилечивает любого, кто сумел пробиться к кассе.
В этом свете рукоположение в священники, позволяющее говорить и действовать от имени самого Господа Бога любому, выбранному другими священниками, уже начинает в определенной мере казаться сомнительным. Перефразируя Тютчева: «...И нам сомнение дается, как нам дается благодать».
Вернемся теперь к дому, разделившемуся в самом себе. Схизма (на греческом), или раскол среди приверженцев Иисуса Христа впервые вышла наружу еще в 325 году, на первом Никейском соборе, буквально через несколько лет после того, как христианство наконец-то выбралось из подполья. Некому епископу Арию, вместе со своими сторонниками отрицавшему единосущность Христа Богу Отцу, будто бы сам святитель Николай Чудотворец дал публичную пощечину, после чего всех епископов-еретиков, как не вышедшую на чемпионате из подгруппы футбольную команду, удалили с собора и отправили в ссылку.
Дальше пошло-поехало. Современная шутка, что Бог у всех один — провайдеры разные, стала наполняться горьким смыслом с давних пор. Малые и большие расколы начали сотрясать христианскую церковь с удручающей периодичностью. Например, в 431 году на третьем Вселенском схватились самые высшие чины христианства: Антиохийский и Константинопольский патриархи против Александрийского Патриарха и Римского Папы. Стороны единодушно признали друг друга еретиками и отлучили от Церкви. А в 484 году очередной римский наместник Бога на земле папа Феликс писал очередному низложенному им патриарху Акакию: «Ты лишен священства... отлучен от числа верных. Таково суждение, которое налагается на тебя судом Духа Святого и властью апостольской, носителями каковой мы являемся». Вполне возможно, что добавил при этом пару слов уже не от Бога, а от себя: «Ты — мой личный враг».
В конце концов чаша переполнилась: схизма в начале второго тысячелетия (1054 год) окончательно разделила христианскую церковь на римско-католическую и православную с центром в Константинополе. Это событие получило в истории название Великого раскола. А формальным поводом для выплеска давно копившихся друг на друга обид стало закрытие по распоряжению местного патриарха в Византии латинских церквей. И сопровождалось оно эксцессами со стороны православных, типа выбрасывания из дарохранительниц Святых Даров, приготовленных по западному обычаю, и публичного топтания их ногами. Pussy Riot отдыхают.
Разделились. Но и после этого желанного успокоения не наступило. У католиков доходило до того, что выбирали двух пап разом, потом от католицизма откалывались лютеране, англикане, анабаптисты и еще Бог знает кто. Только теперь конкуренты уже не ссылали еретиков, а сжигали на кострах. Любопытное, кстати, объяснение, почему не вешали, не отрубали головы, не сажали на кол, а именно жгли: милосердная Церковь не должна была проливать крови.
Не избежала расколов и русская Церковь. Например, в царствование Алексея Михайловича Романова, отца Петра I, произошел самый главный русский церковный раскол — никонианский. Истины, в борьбе за которые противники буквально не щадили живота своего, а уж чужого тем более, имели принципиальное значение: в рамках унификации русского православия с греческим патриарх Никон велел заменить двуперстное знамение трехперстным, крестные ходы проводить в обратном направлении (против солнца), а возглашать «аллилуйя» не два, а целых три раза. Возникли не согласные с такими революционными нововведениями старообрядцы, официально называемые раскольниками. Опять жгли людей по скитам, пытали, ссылали. Не примирились окончательно по сию пору.
С тех пор христианская Церковь еще не раз делилась сама в себе. Но пока, слава Богу, стоит. Вот разве только в последнее время уж очень много разговоров, особенно в России, что теряет, дескать, авторитет. Что негибкостью своей и заносчивостью отталкивает все больше верующих, особенно в образованной среде. И здесь пора снова вспомнить о наших протоиереях. Вера в Бога действительно доказательств не требует. Но не требует ли доказательств вера в то, что протоиерей Переслегин наделен Господом говорить и действовать от Его имени? Определять, кто там атеист, а кто верующий.
Сами священники свое служение называют апостольским, подчеркивая этим, что их священство по непрерывной линии восходит непосредственно к тому самому сакральному рукоположению Иисусом первых двенадцати учеников. Под этим углом интересно рассмотреть новейшую историю РПЦ. С приходом советской власти она опять раскололась, причем в этот раз натрое. В эмиграции возникла Русская зарубежная церковь, а из оставшихся в России сформировались еще две: тайная, катакомбная, не признающая новой богоборческой власти, и явная, решившая приспособиться к атеистическому режиму. Последнее произошло не сразу: понадобилась мученическая смерть патриарха Тихона, чтобы Церковь под руководством тоже ставшего впоследствии патриархом Сергия пошла на сотрудничество с коммунистами.
Здесь случился очередной раскол: не все епископы и иереи приняли эту позицию. Впрочем, выказывать свое возмущение большинство из них отправилось в лагеря, где и сгинуло. Сергианство, несмотря на наличие внутренней, но пассивно-молчаливой фронды, утвердилось. И вполне последовательно согласилось потом с учреждением под эгидой соответствующей спецслужбы разных государственных комитетов по делам религий. Сказавши «а», дальше приходилось декламировать алфавит до конца. Не каждый, разумеется, но многие становились агентами КГБ, а проще говоря, стучали на своих же прихожан. Учились в подконтрольных той же организации семинариях и духовных академиях. Только пройдя весь этот крестный путь, в перестройку священство обрело наконец «духовную свободу».
И напоследок снова о таинстве рукоположения. О нисходящем на священство Святом Духе. О патриархах и папах, объявлявших друг друга еретиками и предававших несогласных анафеме. О бесконечных расколах. О сергианстве. О семидесятилетнем неусыпном идеологическом контроле.
Кто оказался действительно верным Господу? По какому все-таки пути двигалось каждый раз оказавшееся на распутье апостольское служение? На Запад, в Рим? На Восток, в Византию? Осталось со старообрядцами? Ушло к никонианам? Где сохранилось то самое истинное священство, имеющее данное когда-то Иисусом право указывать, на кого в обязательном порядке снизойдет Божественная благодать? В катакомбах, за рубежом или в сергианстве, вольно или невольно ставшем альма-матер многих нынешних православных священников? Короче говоря: не выплеснули ли на каком-то из этапов вместе с водой ребенка — передаваемую возложением рук Божью Благодать.
Лично мне кажется, что любое провозглашение превосходства одной религиозной конфессии над другими сродни шовинизму. Сама мысль, будто Бог из всех служащих во славу Его попустительствует только католицизму или только православию, кажется мне оскорбительной для Творца. А фактическая узурпация права говорить от имени всего христианства, даже от одного православия, и уж тем более от имени Господа есть адская гордыня и нестерпимое богохульство. И кстати. Произнося свой знаменитый афоризм о разделившемся в себе самом доме, которому не устоять, Иисус имел в виду, что дьявол не может изгонять из человека собственных бесов. Только Бог.
Ну, кто там у нас без греха? Пусть первым кинет камень в грешниц из Pussy Riot.
