Southampton: из жизни лобстеров и не только
Спускаешься в подвал, и первое, что видишь, — громадный лобстер, таращащийся на тебя из аквариума. Потом замечаешь его собратьев по разуму и обитанию в морских глубинах. Это — одна из лабораторий самого южного университета Великобритании, Саутгемптонского.
Вуз расположен на самом берегу моря (столовая одного из его научных центров выходит аккурат на ту гавань, откуда в свой первый и последний рейс когда-то ушел «Титаник»). Понятно, что такое соседство не могло не сказаться на специализации университета. Поэтому с полным правом, помимо традиционных технических и гуманитарных направлений, здесь готовят специалистов по изменению климата и океанологии, исследованиям движения льдов и Антарктики, ядра земли и истории нашей планеты. Готовят разносторонне и по-британски добросовестно.
Основные студенческие курсы — физика, химия, математика, биология и их производные. Но это только поначалу. Вскоре начинаются специальные предметы. А на 3–4-м курсах, когда ребята, как смеются профессора, «взрослеют настолько, что уже ничего не ломают, информационная часть их занятий —
Первые корабли, куда пускают студентов, — учебные. Они накрепко пришвартованы к университетскому пирсу, однако и там, уверяют преподаватели, «аппаратура не хуже, а кое-что даже лучше, чем на „настоящих“ судах». И лишь пройдя полную подготовку, включая освоение навыков выживания в экстремальных условиях, старшекурсники становятся участниками исследовательских проектов своих профессоров и уходят в океан на университетских научных кораблях.
Образование как сплав теории, практики и науки — вот отличие Саутгемптонского университета. Ну и, конечно, романтика. Причем не только морская. К примеру, добровольцы из числа студентов участвуют в экспериментах по воздействию водной среды на кожу человека. Им вживляются чипы, позволяющие отслеживать воздействие океана на биопроцессы в человеческом организме и его реакции. Но ребята — не просто подопытные кролики: вместе с учеными они анализируют полученную информацию. И учатся самостоятельно, критически мыслить. Впрочем, так в университете готовят по любой специальности.
— Уже на подготовительном курсе для иностранных студентов, — рассказала «МК» первокурсница Юля из России (она учится по специальности «менеджмент»), — нам преподавали предмет «Критическое мышление»: учили правильно анализировать информацию, объясняли, как правильно читать научные и газетные статьи, анализировать их. У нас в России как учат: преподаватель даст материал и, больше того, не спросит. А здесь на занятиях, конечно, тоже что-то дают. Но предполагается, что самостоятельно мы найдем гораздо больше информации!
Roehampton: танец с гендером и политикой
Самый большой факультет танцев в Великобритании — в Роугемптонском университете в Лондоне. Одних бакалавров здесь более двух с половиной сотен! А есть еще магистры, аспиранты, стажеры...
Подобный университетский факультет в России — дело немыслимое. Но сказать, что здешняя система обучения не похожа на нашу, — значит, не сказать ничего. В Роугемптон принимают как балетных танцоров, так и абитуриентов, хорошо подготовленных академически, но абсолютно не умеющих танцевать. И это ничему не мешает: здесь учат не только хореографии, но также балетной критике, искусству паблисити, маркетингу. Просто танец неотделим от науки, а наука — от искусства. С костюмами, к примеру, студентов знакомят не по учебникам, а по картинам кисти лучших художников мира — об этом у руководства вуза есть особая договоренность с лучшими лондонскими музеями. Главный принцип прост. Кого бы университет ни готовил — танцора, театроведа или антрепренера, — его учат не только будущему ремеслу, а делают все, чтобы общее культурное пространство стало для каждого пространством личным.
Другой базовый принцип университета — межпредметный подход. Студент может выбрать любую специализацию: «Танцы народов мира», «Южноазиатские танцы» или, скажем, «Русский танец» (магистратура открыта по восьми различным направлениям). Можно заниматься классическим балетом. Можно — антропологическим или современным. Если выбраны сами танцы, половина занятий будет проходить в студии, а еще половину составит теоретический курс. Если выбор сделан в пользу специальности менеджера, критика, теоретика, либо всего этого вместе (возможно и такое), учебный день выстроится по-другому.
Важно другое. В любом случае тема окажется шире хореографии и обязательно соприкоснется с кино, театром, политологией, социологией или антропологией с этнографией. Например, такая: «Холодная война: Большой театр — роль искусства в политике». Или: «Роль танцев в феминизме и общественном развитии. Айседора Дункан». Тут и социология, и гендер, и история, и, конечно, хореография.
К балету нашей страны в университете отношение особое, рассказала «МК» профессор Хелена Хэммонд: «После революции 1917 года многие российские балетные начала ХХ века остались на Западе и в 20–30-е годы сформировали балетные школы, костюм, постановки всего европейского мира».
Балет — это возможность установить взаимопонимание поверх языкового барьера, подчеркивают в университете. Однако всплеск интереса к танцам, отмечающийся в Великобритании в последние 10 лет, объясняется не только этим. Специальность очень перспективна с точки зрения трудоустройства. А курсы, дополнительно прослушанные в университетской школе бизнеса, открывают дополнительные возможности для работы администратора в области балета или антрепренера.
Goldsmith: учеба здесь взрывает мозг, но очень нравится!
— Здесь столько французской и немецкой философии! Просто взрывает мозг! Но мне очень нравится! — огорошила «МК» магистр-россиянка Катя, приехавшая постигать тонкости медиа и имиджмейкинга в Лондон.
Чем именно прельщает наших соотечественников «взрыв мозга» в университете Голдсмит, «МК» уточнила другая Катя — первокурсница-бакалавр: «Этот вуз отличает особая творческая направленность. Наша группа, например, писала интереснейшие сочинения: „Гендер в музыке“ и „Авангард“. Главное же, что здесь каждый занимается тем, чем хочет. Я, например, занимаюсь поп-музыкой — такого курса нет больше нигде в мире. Кстати, в России я вообще не смогла бы поступить в музыкальный вуз: там система образования такова, что перед университетом надо окончить музыкальное училище, школу и т.д. У меня такого образования нет. А здесь для того, чем я занимаюсь, оно необязательно».
Другое, чего российские студентки не нашли в отечественных вузах, — междисциплинарный подход к обучению, рассказала «МК» магистрант кафедры социологии Ирина (в России она окончила бакалавриат по архитектуре): «Одновременно я слушаю курс фотографии на искусствоведении. Искала в России такой теоретический курс — как создавать фотопроект, каким должен быть дизайн, — а там таких нет. Нашла только здесь. Сейчас пишу диссертацию «Транссибирская магистраль в России». Работа будет состоять из двух частей: в одной — фотопортреты людей, а в другой, текстовой части, — интервью с ними. Моя цель — таким образом показать Россию, отношение к ней людей, которые живут в нашей стране. Защитить такую работу в российском вузе пока невозможно.
— Прекрасно, что здесь выстраиваешь собственную методологию исследования. Например — художественного произведения. Должно быть, поэтому многие мои однокурсники уже работают в журналах, музеях независимыми кураторами, — дополнила магистр-искусствовед Аня. Вот и Марина (магистратура «бизнес-менеджмент в искусстве») прослушала курсы «Социальное антрепренерство» и «Творческое антрепренерство» и решила применить свои навыки в социальном антрепренерстве. Работает в компании, которая ведает инсталляциями произведений искусства в общественных местах. Занимается фандрайзингом — привлечением средств на эти цели. И занимается успешно, потому что хорошо знает предмет.
— Отличительной чертой нашего университета, — подтвердили «МК» в департаменте международного партнерства и развития университета Голдсмит в Лондоне, — является креативность в сочетании с синергетическими идеями. Например, темы на стыке музыки, социологии и медиа. А в области музыки — многочисленные программы менеджмента. Наш вуз — один из самых креативных и современных в Великобритании.
— Главное же, — подытожила Катя-1, — тебя никто не пинает и не говорит: делай то-то и то-то, а то провалишься. Никто не говорит, что ты хочешь сделать что-то странное. Или: так никто не делает, а потому это полная глупость, а сам ты — дурак! Тут говорят: сделай обоснование, покажи, что тут интересного!
