Жила она в Форт-Додже, штат Айова. В 2010 ее выгнал с работы дантист-босс, некто доктор Джеймс Найт. Человек женатый, Найт посчитал свою ассистентку «слишком привлекательной» и «слишком соблазнительной». Оказывается, в ее присутствии у него все время появлялись мысли закрутить с ней роман. И вот, подобно некоторым агрессивным государствам, он решил нанести Мелиссе упреждающий, то есть превентивный удар — увольнение. На этом настаивала и жена зубного врача.
Госпожа Нельсон подала в суд на господина Найта, обвинив его в сексизме. Но соломоны из участкового суда Айовы отвергли жалобу ассистентки, поскольку-де «она была уволена не за свой женский пол, а за то, что она представляла угрозу семейной жизни доктора Найта» (!) Коротко, но неясно.
Нельсон на этом не успокоилась и на днях подала кассационную жалобу уже в Верховный суд штата Айова. Но и там заседают свои соломоны. Они оставили в силе решение нижестоящих соломонов. В заключении «верховных соломонов» говорилось, что «увольнение госпожи Нельсон с работы было вполне законным, поскольку босс рассматривал ее как неотразимо привлекательную». (Все эти цитаты взяты мной из судебных документов слово в слово. — М.С.)
Дело Мелиссы Нельсон получило большой резонанс в масс-медиа. Его назвали премьером «обратного лукизма» или «лукизма наоборот». Одни возмущались, другие злорадствовали, мол, теперь вы, красотки, понимаете, как нам, не вышедшим рылом, тяжело, когда нас за это самое рыло увольняют?
Оригинальную позицию в этом споре занял Майкл Киммель, профессор социологии Университета Стони-Брук и автор только что вышедшей книги «Озлобленные белые мужчины: американская мужественность в конце эпохи». Он считает, что увольнения за красоту и за уродство, суть одно и то же. Профессор Киммел пишет: «Дискриминация на основе красоты исходит из того же сексистского принципа, что и дискриминация на основе уродства. Обе они заждутся на власти мужского взгляда. Он является определяющим инструментом этих категорий». Самокритично, но, по-моему, справедливо. Или несправедливо?
Можно, конечно, возразить: а как насчет привлекательных и уродливых мужчин? «Лукизм» явно распространяется и на них. Привлекательные мужики легче находят работу, чем толстые, лысые и низкорослые, не так ли? Получается, что «лукизм» не является формой мужского сексизма, получается, что он нейтрален. Но, говорит профессор Киммель, нейтральность «лукизма» не распространяется на рынок труда. Взгляните, советует он, на похожих на стройных манекенщиц представительниц фармацевтических компаний, толкающих их продукцию врачам, кои в основном мужчины.
Писательница-социолог-сексолог Наоми Вольф называет всё это стандартом красоты, который «молчаливо действует в качестве должностной квалификации», например, стюардессы, гиды на автомобильных салонах. Недаром затесавшиеся среди них дурнушки обращаются в суд или бастуют, когда их увольняют. Отсюда игра слов «glass ceiling» укрепляется «looking glass», то есть стеклянный потолок, который препятствует продвижению женщин, делает еще более непробиваемой «подзорную трубу», через которую мужчина-босс смотрит на своих подчиненных-женщин.
Мелисса Нельсон пострадала не столько от своей красоты, сколько от того, насколько красивой она казалась своему боссу. Более того, она казалась ему «искусительницей». (На суде мистер Найт говорил, что при виде мисс Нельсон у него «топорщилось одно место в брюках».) Кстати, по меткому замечанию писателя Тимоти Бенекс, мужские определения красоты всегда как бы предполагают нанесение ущерба мужчинам — «нокаут», «как взрыв бомбы!», «потрясающе!», «фатальная женщина!».
Вот и наш дантист оказался трусом. У него не было силы воли противостоять невольной соблазнительнице. Да и жертва, которую он принес ради женщины, говорит не о силе его любви к ней, а о слабости.
Итак в американском штате Айова мужчины весьма напоминают талибов, которые требуют от своих женщин скрывать и лицо, и тело, чтобы их сексуальный магнетизм не совратил непоколебимых «муджахеддинов». Недавно в другом американском штате Оклахоме суд отклонил жалобу девушки-мусульманки Саманты Элауф на фирму, которая отказалась принять ее на работу, поскольку та носит хиджаб. Вот и выход из положения и для госпожи Нельсон, а для Верховного суда Айовы — присудить «неотразимой» ношение хиджаба, чтобы у доктора Найта ничего не «топорщилось» в брюках и чтобы он мог полностью уделять свое внимание больным зубам своих клиентов.
Мэлор СТУРУА, Миннеаполис
В США красота бывает наказуемой
Ассистентку зубного врача уволили за чрезмерную привлекательность
В американском английском с некоторых пор появилось новое слово «lookism» от глагола to look — смотреть. «Лукизм» — это когда хорошо выглядящие люди и тем более красивые получают в жизни определенные преимущества только за внешность. Оыты и опросы, проводимые психологами и социологами показывают, что привлекательных людей считают более компетентными и социально более продвинутыми. У привлекательных людей больше друзей, больше секса и больше денег. И не надо убаюкивать себя народной мудростью, мол, «не родись красивой, а родись счастливой», или «по одежке встречают, по уму провожают». Тем более удивительно на этом фоне история 33-летней Мелиссы Нельсон, работавшей ассистенткой у зубного врача.
Жила она в Форт-Додже, штат Айова. В 2010 ее выгнал с работы дантист-босс, некто доктор Джеймс Найт. Человек женатый, Найт посчитал свою ассистентку «слишком привлекательной» и «слишком соблазнительной». Оказывается, в ее присутствии у него все время появлялись мысли закрутить с ней роман. И вот, подобно некоторым агрессивным государствам, он решил нанести Мелиссе упреждающий, то есть превентивный удар — увольнение. На этом настаивала и жена зубного врача.
Госпожа Нельсон подала в суд на господина Найта, обвинив его в сексизме. Но соломоны из участкового суда Айовы отвергли жалобу ассистентки, поскольку-де «она была уволена не за свой женский пол, а за то, что она представляла угрозу семейной жизни доктора Найта» (!) Коротко, но неясно.
Нельсон на этом не успокоилась и на днях подала кассационную жалобу уже в Верховный суд штата Айова. Но и там заседают свои соломоны. Они оставили в силе решение нижестоящих соломонов. В заключении «верховных соломонов» говорилось, что «увольнение госпожи Нельсон с работы было вполне законным, поскольку босс рассматривал ее как неотразимо привлекательную». (Все эти цитаты взяты мной из судебных документов слово в слово. — М.С.)
Дело Мелиссы Нельсон получило большой резонанс в масс-медиа. Его назвали премьером «обратного лукизма» или «лукизма наоборот». Одни возмущались, другие злорадствовали, мол, теперь вы, красотки, понимаете, как нам, не вышедшим рылом, тяжело, когда нас за это самое рыло увольняют?
Оригинальную позицию в этом споре занял Майкл Киммель, профессор социологии Университета Стони-Брук и автор только что вышедшей книги «Озлобленные белые мужчины: американская мужественность в конце эпохи». Он считает, что увольнения за красоту и за уродство, суть одно и то же. Профессор Киммел пишет: «Дискриминация на основе красоты исходит из того же сексистского принципа, что и дискриминация на основе уродства. Обе они заждутся на власти мужского взгляда. Он является определяющим инструментом этих категорий». Самокритично, но, по-моему, справедливо. Или несправедливо?
Можно, конечно, возразить: а как насчет привлекательных и уродливых мужчин? «Лукизм» явно распространяется и на них. Привлекательные мужики легче находят работу, чем толстые, лысые и низкорослые, не так ли? Получается, что «лукизм» не является формой мужского сексизма, получается, что он нейтрален. Но, говорит профессор Киммель, нейтральность «лукизма» не распространяется на рынок труда. Взгляните, советует он, на похожих на стройных манекенщиц представительниц фармацевтических компаний, толкающих их продукцию врачам, кои в основном мужчины.
Писательница-социолог-сексолог Наоми Вольф называет всё это стандартом красоты, который «молчаливо действует в качестве должностной квалификации», например, стюардессы, гиды на автомобильных салонах. Недаром затесавшиеся среди них дурнушки обращаются в суд или бастуют, когда их увольняют. Отсюда игра слов «glass ceiling» укрепляется «looking glass», то есть стеклянный потолок, который препятствует продвижению женщин, делает еще более непробиваемой «подзорную трубу», через которую мужчина-босс смотрит на своих подчиненных-женщин.
Мелисса Нельсон пострадала не столько от своей красоты, сколько от того, насколько красивой она казалась своему боссу. Более того, она казалась ему «искусительницей». (На суде мистер Найт говорил, что при виде мисс Нельсон у него «топорщилось одно место в брюках».) Кстати, по меткому замечанию писателя Тимоти Бенекс, мужские определения красоты всегда как бы предполагают нанесение ущерба мужчинам — «нокаут», «как взрыв бомбы!», «потрясающе!», «фатальная женщина!».
Вот и наш дантист оказался трусом. У него не было силы воли противостоять невольной соблазнительнице. Да и жертва, которую он принес ради женщины, говорит не о силе его любви к ней, а о слабости.
Итак в американском штате Айова мужчины весьма напоминают талибов, которые требуют от своих женщин скрывать и лицо, и тело, чтобы их сексуальный магнетизм не совратил непоколебимых «муджахеддинов». Недавно в другом американском штате Оклахоме суд отклонил жалобу девушки-мусульманки Саманты Элауф на фирму, которая отказалась принять ее на работу, поскольку та носит хиджаб. Вот и выход из положения и для госпожи Нельсон, а для Верховного суда Айовы — присудить «неотразимой» ношение хиджаба, чтобы у доктора Найта ничего не «топорщилось» в брюках и чтобы он мог полностью уделять свое внимание больным зубам своих клиентов.
Мэлор СТУРУА, Миннеаполис
