«Мы стареем, а Дима остался все тем же юношей, с открытым лицом и чистой душой. Мы знаем имена его убийц. Тех, кто хладнокровно расправился с правдивым журналистом.
Заказчик уже умер, но исполнители живут и здравствуют. Правосудие не состоялось. С тех пор количество погибших журналистов в России достигло уже почти трех сотен. Возможно, потому, что преступники поняли: журналистов можно калечить и убивать. За это им ничего не будет. Но нашу память стереть нельзя. Мы будем помнить все до самого конца,» — в который раз Павел Гусев пытался донести мысль о том, что зло, оставшись безнаказанным, становится всевластным.
Двадцать лет назад, в день похорон Димы Холодова на панихиду пришло столько людей, что пришлось перекрывать Комсомольский проспект. Тысячи и тысячи, невзирая на моросящий снег и холод, часами стояли в очереди, чтобы подойти к гробу журналиста.
В 20-ю годовщину трагедии на кладбище собрались те, кто хранит память о Диме. Не надо было громких, пафосных речей. Вместо них звучали трогательные строки стихов завуча Диминой школы: «А ты остаешься всегда молодым/Холодов Дмитрий, Дима/Ты не стареешь, это судьба...». Можно было просто постоять у могилы Димы в кругу близких людей, обнять его маму — Зою Александровну, пожать руку брату Илье, посмотреть в глаза коллегам, давно покинувшим стены «МК», но навсегда связанных узами того страшного дня. Мы помним.
