Едем мрачно. Вчера в Донецке впервые накрыло районы, куда раньше никогда не прилетали снаряды. В сводках появилась моя родная улица Днепродзержинская. Я уже и без сводок знал, что один снаряд упал на спорткомплекс «Норд», где в такое время всегда заливался каток и где прежде катались мои дети. Еще есть попадание возле магазина «Леон», вылетели стекла в моем подъезде, моя квартира и все люди в ней целы. Родственники переехали ко мне с привокзальной площади — там из-за близости аэропорта уже давно жить опасно. Света нет, и дозвониться нельзя — донетчане экономят заряд батарей телефонов, обмениваемся только смс.
В машине раздается трель звонка. Звонит коллега из Донецка. Попрощаться на всякий случай. В «безопасном» Ленинском районе, куда она накануне переехала, десять попаданий за ночь.
Фотограф Ваганов мрачно делится: «Она уже в третью квартиру переехала. Вторая была моя — на улице Павла Поповича. Но там были попадания на Поповича, 23, неподалеку. Ну, она и съехала — на Ленинский проспект. Теперь и его накрыли».
В Донецке ужас. Коллеги из больницы Калинина рассказывают, что раненых гражданских у них больше, чем ополченцев и раненых пленных украинских военных. Официальная версия ДНР — минометные обстрелы диверсионных групп из города. Судя по попаданиям, групп должно быть сотни — и они почему-то бьют только по жилым кварталам, не затрагивая административных зданий, занятых службами ДНР.
У части жителей все это вызывает глухое раздражение. Но только у части — в основном люди обозлены до крайности на войну и уже не рассматривают каждый снаряд и воронку. Вчера в Мариуполе знакомый волонтер так охарактеризовал новую реальность: «Если убьют моих родителей, я не буду разбираться, откуда прилетел снаряд. Они сейчас летят с обеих сторон. Но я точно знаю, с кем пойду воевать и кто привел войну в мой дом!».
Доезжаем до Сартаны. На рынке молочницы говорят только о ночном обстреле: «На край поселка езжайте! Там ночью так гремело…»
«Край» находим быстро — упираемся в срубленный провод высоковольтной ЛЭП, лежащий поперек дороги. На нем какие- то тряпки, рубашка, машины объезжают по газону. Вдалеке виднеется что-то типа блокпоста. Сворачиваем к улице Крайней. Тут уже аншлаг. В Мариуполе власть натренирована Восточным и действует быстро — между домов суетятся следователи, саперы, офицеры МЧС, сотрудники «Мариупольгаза», местные депутаты, журналисты. Стоит измотанный поселковый голова Степан Максма: «Минометы били. Шестнадцать мин где-то. В 2.10 ночи началось. Люди так научились прятаться, что жертв и раненых нет!»
Рядом с ним стоит местный дед в калошах и спортивных штанах и что-то поясняет по-гречески, густо приправляя речь русскими матюгами.
На первом пострадавшем доме ручкой наведены цифры «66а». Дом старый, попадания рядом в забор не выдержал — в стене зияет дыра. Рядом осколком перебило газовую трубу, ее ночью перемотали тряпками, но запах чувствуется, и вокруг суетятся люди в форменных куртках с надписью «Мариупольгаз». Какие-то мужики грузят обломки шифера и кирпичей на тачки. Рядом стоит хозяйка в длинной дубленке. Ее бьет дрожь. К ней подходит один из мужиков и тихо говорит: «Паласы в хлам! Диван тоже». Она так же тихо отвечает: «Бабушка на диване спала, и она жива. Хрен с ними, с паласами!»
Соседний дом побогаче, там в кухне выметают остатки пластиковых окон. «Это дом моего родного брата, — говорит женщина, — мы напротив живем, на пол упали, как грохнуло, на телефон глянула, а там уже звонок от невестки. У них дверь заклинило входную взрывом. Мы и прибежали все сюда. Повезло! Первая мина к ним прилетела, и они еще в спальнях были, если бы к погребу бежали, то осколками посекло».
Обстрел шел от улицы Степной к перекрестку, и потом минами засыпало улицу Крайнюю. Идем туда. Воронка прямо посреди дороги. Рядом стоит полковник в полевой форме и с автоматом. Представляется: «Исполняющий обязанности начальника городской милиции Колесник Сергей Павлович». Лицо милиции с этой войной очень быстро меняется. Начальники теперь все поджарые, вежливые и с автоматом. Из дома выбирается еще один человек в пыльном камуфляже. Докладывает: «Чердак проверил. Ничего не разорвавшегося нет!».
За окраиной Сартаны хозпостройки. И в них расположение части украинской армии. Опасное соседство по нынешним временам…
