— Кирилл, стадион строится уже почти 10 лет. За это время его смета выросла в 7 раз, на площадке сменились три генподрядчика, сроки ввода в эксплуатацию переносились несколько раз. Что это за «проклятие» такое?
— Проект стадиона все время менялся со стороны заказчика. То есть, по сути, все время строились разные стадионы. Например, сначала речь шла о строительстве стадиона из металлоконструкций, затем было решено делать чашу из монолитного бетона. Вместимость арены выросла до 68 тысяч зрителей, ее стали адаптировать под требования полуфинала чемпионата мира по футболу. В полтора раза, до 287 тысяч квадратных метров, увеличилась общая площадь стадиона, это уже целый жилой квартал. Каждый раз — новые проектные решения, новые сметы, новая планировка. Неудивительно, что стройка затянулась. Теперь же, как вы знаете, поменялся и генподрядчик — летом этого года правительство Санкт-Петербурга направило уведомления об отказе от контрактов с компанией «Инжтрансстрой-Спб», которая выполнила большую часть самых сложных и масштабных работ на стадионе. Мы уважаем и принимаем это решение губернатора. Но за годы работы по проекту накопились определенные выводы о том, что именно со стадионом не так. О сложностях мы говорили уже давно, информируя город начиная еще с мая 2015 года. В основном это проблемы, связанные с отставанием в проектировании, дефицит бюджета, отсутствие работающей службы эксплуатации и, главное, неготовность заказчика к управлению такой стройкой. Одна из основных проблем строительства этого стадиона, на мой взгляд, — отсутствие на стороне заказчика конечного и единственного бенефициара, того, кто принимает финальное решение по ключевым вопросам. Это есть в коммерческом строительстве, но, к сожалению, почти невозможно добиться при исполнении госконтрактов.
— Новый подрядчик — «Метрострой» — планирует сдать стадион к 30 декабря. Насколько реально достроить?
— Мы бы очень хотели, чтобы это было так. Я сам, как болельщик, хочу, чтобы «Зенит» как можно скорее смог сыграть свой первый матч на новом домашнем стадионе. Осталось не так много, однако эти работы требуют участия опытного и хорошо знающего объект генподрядчика. Сегодня стадион готов на уровне около 90%. Важно отметить, что до этой «отметки» работы были выполнены именно «Трансстроем» и его субподрядчиками. Сюда входит чаша стадиона, монтаж раздвижной крыши и выкатного поля — это одни из наиболее технически сложных работ. Однако в связи с постоянным изменением проекта со стороны заказчика есть сложности, которые на момент нашего ухода с площадки были критичны и требуют от генподрядчика повышенного внимания. Экспертно могу сказать, что в результате, конечно, стадион можно сдать, но лишь по форме, а по содержанию будут дорабатывать еще минимум полгода. Кстати, от нас заказчик требовал полностью завершить все работы в декабре. Но, вероятно, с местным подрядчиком договоренности у города будут уже другими.
— А к Кубку конфедераций в июле 2017 года стадион уже сможет полностью вступить в строй?
— Провести на нем матчи можно будет, но потом все равно придется доводить объект «до ума». В частности, 127 инженерных систем стадиона, в том числе свет, тепло, безопасность, видеонаблюдение, должны пройти комплексную пусконаладку и серьезную проверку с учетом особенностей объекта. Вместе с настройкой автоматики это может занять до полугода, при условии знания этих особенностей. Приведу простой пример: системы автоматического пожаротушения, аварийного дымоудаления, оповещения и эвакуации зрителей должны быть взаимоувязаны. Это залог безопасности людей. В случае нештатной ситуации системы должны сработать автоматически и без сбоев, как единый комплекс. Это оборудование до конца не установлено, а на тонкую настройку систем безопасности без хорошего понимания объекта может уйти не один и не два месяца…
— 17 ноября Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области начнет рассмотрение иска «Трансстроя» к комитету по строительству Санкт-Петербурга. Какова цель разбирательства?
— Мы хотим возместить понесенные затраты и убытки на общую сумму несколько миллиардов рублей, куда входят как неоплаченные работы, так и другие затраты и убытки, в т.ч. расходы на содержание объекта — электроэнергия, тепло, проектно-изыскательские работы, охрана, содержание площадки.
— Вы могли бы вернуться на площадку?
— Понятно, что о возвращении на стадион речи быть не может. Кстати, когда в июле этого года мы поняли, что договориться с заказчиком не получается, то пытались предложить городу решения по максимальному упрощению перехода площадки под руководство нового генподрядчика. Например, мы рассматривали возможность передачи инженерного ядра нашей компании за 1 рубль. Это позволило бы сохранить преемственность и сократить время на понимание всех технологических особенностей площадки для нового генподрядчика. К сожалению, наше предложение так и не было услышано.
— Как сказалось расторжение контракта на вашем бизнесе в Санкт-Петербурге?
— Безусловно, негативно, ведь мы рискуем потерять бизнес по исполнению госконтрактов. Однако сейчас мы успешно занимаемся строительством депо «Южное». Основная задача — подать тепло в октябре.
— Оказало ли влияние на строительство стадиона общее состояние строительной отрасли Санкт-Петербурга и России?
— Естественно. Судите сами — только в 2015 году обанкротилось 2700 крупных застройщиков. И эта ситуация не могла не отразиться на отрасли в целом. Помимо этого, необходимо признать, что господдержка, о которой говорили в рамках антикризисной стратегии, до отрасли не дошла. Она осталась по большей части декларацией. Были подписаны нормативные акты об антикризисных мерах, которые предполагали определенные возможности с точки зрения господдержки — в частности, госгарантии. Но в результате рынок продолжает сжиматься, инвестиции в отрасль падают, количество игроков уменьшается. У всех схожие проблемы с господдержкой, рентабельностью, ценообразованием…
Сергей Зеленин
