Однако процесс явно будет долгим. К третьему слушанию участников и слушателей попросили надевать на ноги бахилы. Выдав одному из защитников очередную пару, гардеробщица без тени улыбки сказала: "Сейчас надели, через полгода снимите". "Хорошая шутка!" - отозвался адвокат.
За три дня слушаний потерпевшие уже вовсю общались с Яркинай Мирзаалимовой, матерью самого молодого обвиняемого. "Я думаю, он не виноват, судя по тому, что говорит мать", - сказал один из потерпевших. "Я очень надеюсь на правосудие, - отметила стоявшая рядом Яркинай. - Военный суд - он самый справедливый, тем более Московский. Когда я общалась со следователями, мне дали слово офицера, что сына отпустят, если экспертиза покажет, что он не причастен к этому всему» Пришедшие на слушание отцы двух погибших девушек не выказывали неприязни к Яркинай - они даже в зале суда сидели на одной половине.
Суд допросил потерпевшего Алиева, который потерял в теракте дочь. «3 апреля мы оба выходили из дома, я на работу, она - на учёбу. Сидел на работе, сын позвонил, говорил: папа, ты в курсе? Они должны были с сестрой после учебы встретиться на Технологическом. Он подъезжал первым, сразу после взрыва, на "Технологическом" поезд не остановился, их высадили на "Владимирской". Тогда он позвонил мне и сказал, что там, где они должны были встретиться, что-то произошло. Я звонил ей, телефон работал, но никто не отвечал. Потом ответили женским голосом.. Когда мне ответили на звонок, я обрадовался. По голосу понял, что это не дочь, сказал, что я отец, спросил, где она. Мне сказали, что она в реанимации Мариинской больницы. Я сразу поехал туда, но было уже поздно. Потом было опознание. Дочь я опознал. Её одежда пахла порохом".
Потерпевший Геннадий Даниленко "Дочь Оксана живет отдельно от меня, но накануне она была у меня в гостях. Утром на следующий день позвонила старшая дочь и сказала, что Оксана не пришла ночевать. Стали искать, объездили все больницы. Потом поехали в морг, опознали. Погибла она сразу, в течении пяти минут - Джалилов стоял прямо у неё за спиной. В метро Оксана переписывались с подругой Алиной, и то ли телефон так сработал, то ли что - отправился аудиофайл со звуками, криками".
В перерыве Самандар Алиев на вопрос о том, считает ли он виновными людей в "аквариуме", сказал: "Сидят вроде милые парни, а что внутри у них - я не знаю, заглянуть не могу. Но даже если невиновны - это уже общенациональное горе, они могли бы выразить соболезнования от себя". Затем корреспондент "МК" обратилась к Яркинай Мирзаалимовой, которая ранее в беседе со СМИ высказывала соболезнования. Женщина плакала, выслушав показания отцов, потерявших дочерей. Умывшись, Яркинай спросила: "Этот мужчина говорил что-то про меня? Понимаете, мне всё время хочется подойти и сказать, как я им сочувствую". "Он не говорил про вас плохо. А за соболезнования был бы благодарен, он сам только что сказал". "Я к ним подойду" - и Яркинай решительно пошла к двум отцам. "Я вам клянусь, что мой сын непричастен к этому. Все экспертизы, которые два года делали, показывают непричастность. Я соболезную вашему горю. 1996 год рождения - это ведь совсем ребёнок...Яркинай опять заплакала. - У меня ведь тоже есть дочь. А террористы - подонки". На что Алиев сказал "Я первый буду рад, если он невиновен и ему прямо в зале суда скажут: свободен. Я не сторонник, чтобы невиновные страдали".
Потом Геннадий Даниленко включил запись - тот самый файл, который отправил из рокового вагона телефон его дочери. Момент взрыва. В полной тишине отцы, мать и журналисты слушали сначала мерное постукивание колёс вагона, потом скрежет и - страшные, долгие, бесконечные крики "Мама! Мамааа! Мамааа!!". Все в вагоне кричали только это одно слово. Плакали, стоя вокруг смартфона, все вместе - родители погибших, мать обвиняемого, пресса.
