«Если мужчина открывает дверь машины для жены, то это либо новая машина, либо новая жена» - с одним этим афоризмом уже можно было шагнуть в историю. Но принц Филипп, к счастью, на этом не остановился. В 18 лет он ушел на войну, а в 21 год стал одним из самых молодых лейтенантов Королевского флота. Во время войны спас корабль Wallace от немецких бомбардировщиков: ночью подкинул немцам «жареную утку»: поджег деревянный плот, и пока враг атаковал горящую приманку, за дымовой завесой увел эсминец в безопасное место. Перед ним открывалась блестящая карьера, но он от нее отказался.
Он познакомился с будущей женой, когда ей было 13, а ему -18. О той встрече королева всегда говорила, что когда впервые увидела Филиппа, то у нее подогнулись коленки и запорхали в животе бабочки.
Он стал самым долгоживущим супругом британского монарха в британской истории, до 100-летнего юбилея ему оставалось всего несколько месяцев. Он был членом 780 британских организаций и известным филантропом. У него была прекрасная коллекция произведений искусства, он немного рисовал сам и собрал личную библиотеку из более чем 11 000 книг. Он учредил свою премию (Премия герцога Эдинбургского - престижная награда, вручаемая молодым людям от 14 до 24 лет за активную общественную деятельность и проявление неординарных способностей, действует более чем в 144 странах мира).
Мне довелось дважды побывать в Букингемском Дворце – один раз по приглашению Герцога Эдинбургского. В зале было много народа, и он в окружении пресс-секретарей и прочих помощников обходил гостей, задерживаясь рядом с каждым, хотя бы ради легкого кивка головой. Мы с подругой во всем великолепии вечерних декольтированных платьев стояли в стороне и приготовились вежливо кивнуть в ответ, когда принц Филипп неожиданно и на редкость бодро направился в нашу сторону. Этот маневр заметили окружающие и поспешили вслед за ним. Мы оказались сдавленными в плотном кольце разодетых гостей, а принц Филипп склонив голову, неожиданно протянул вперед руку. Мы поочередно вложили свои в его открытую ладонь и он слегка прикоснулся к ним губами. Когда он наклонился поцеловать мне руку, я заметила, что его уши были заклеены пластырем – он недавно вернулся из очередного госпиталя. «Снимайте меня, снимайте!» - закричала бы я, если бы могла. И если бы пропавший голос можно было вернуть на место. И если бы королевским фотографам было до меня хоть какое-то дело.
-Откуда вы? – спросил принц, и услышав ответ, вспомнил свою поездку в Москву и посещение Большого театра. Разговор был неспешным, но коротким, и хотя касался общепринятых тем, на губах гостей играли улыбки, подытоженные комментарием одного из сопровождающих его лиц: «Принц очень ценит женскую красоту!». Присутствующие засмеялись, а принц, учтиво откланявшись, продолжил путь. «Теперь не мойте руки!» - бросил напоследок шутник, - ведь это новый «Поцелуй Мэри Пикфорд»!
Его часто обвиняли в изменах, благо красивых женщин вокруг него всегда было много, и он действительно очень любил их компанию. Королева намеренно никогда не ограничивала его : «Помни, он свободолюбивый моряк, - сказал ей ее отец Георг VI, - они всегда приходят с приливом». Ему приписывали романы с актрисами, балеринами и даже исполнительницей танцев живота. Доказательств «романов» было мало, и все истории о его похождениях были подвергнуты жесткой цензуре в Великобритании, хотя и печатались в Европе.
Его жизнь, безусловно, была калейдоскопом с постоянно меняющимися картинками. Был период понимания и принятия неизбежности перманентной роли «второй скрипки», идущей на несколько шагов позади жены, сдерживающей свои мнения, желания, потребности. Невозможность самого обычного – он однажды сказал ставшую знаменитой фразу «Я наверное единственный мужчина в мире, который не может передать свою фамилию своим же детям» (у всех четверых детей фамилия королевы Виндзор, а не принца - Маунбеттен). Полное и бесповоротное превращение в придаток института монархии, в «чертову амебу». (здесь и далее в кавычках приведены цитаты герцога Эдинбургского). У принца-консорта не было определенной роли, и он перерезал ленточки, шел по ковровым дорожкам (“Человеку, который изобрел красную ковровую дорожку, нужно бы было проверить голову»), открывал мемориальные доски. (Каждый раз при этом шутил, что он “самый опытный в мире открыватель мемориальных досок”). И медленно превращался в трутня, обеспечивая британский трон наследниками.
Но в конечном итоге все вышло не так уж и плохо. Он привнес расслабленный, в основном приветливый, острый, откровенный, а иногда резкий и бесцеремонный (на два шага сзади, сдерживая желания, но не язык!) стиль в церемониальную монархию, которая без него была бы более замкнутой и безвкусно бездушной. Он добавил столь необходимый свежий воздух в королевскую семью, но, хотя его долголетие и положение гарантировало то, что он стал неотъемлемой частью семейной «фирмы», он явно никогда не забывал о своем первоначальном безденежном, иностранном и постороннем статусе.
Возможно, в это трудно поверить, но когда-то красивый и энергичный Филипп как нельзя лучше олицетворял дух Британии, которая, как тогда казалось, стояла на пороге «Новой елизаветинской эпохи», доминируя во многих направлениях науки и технологий. В дальнейшем что-то пошло не так: вместо ренессанса страна вступила в стадию кризиса, а Филипп отбросил личные амбиции и занял место подле супруги.
При этом, для многих он все равно был человеком действия и истинным патриотом, резко контрастируя со слабыми политиками той эпохи.
«У меня никогда не было работы, - однажды сказал он, - но были две общие идеи. Я чувствовал, что могу использовать свое положение, чтобы привлечь внимание к некоторым аспектам жизни в этой стране, и что это может помочь распознать хорошие вещи и разоблачить плохие. Я также верил, что смогу лоббировать различные инициативы. Вы можете спросить, имеет ли смысл вся эта суета (общественные дела). И делаю я это только для того, чтобы выглядеть так, будто отрабатываю свое содержание, или это все-таки имеет какую-то национальную ценность?”
С другой стороны, он навсегда запомнится своим прозвищем «принц-неполикорректность»: несмотря на безупречные манеры и вкус в одежде (а точнее – доскональное следование этикету и дресс-коду), его черный юмор, язвительность и беспардонность создали ему репутацию человека, способного ставить окружающих в неловкое положение. Впрочем, широкой публике его неполиткорректные и грубоватые шутки нравились – они были нарасхват у таблоидов. Ну еще бы: посетив новый дом среднего сына Эндрю Филипп заявил «Выглядит, как спальня шлюхи», а рассказывая о своей любимой дочери Анне, обожавшей конный спорт, сообщил: «Если кто-то не пердит и не жует сено, то он ей не интересен!». Находясь в Кении и принимая подарок из рук местной жительницы, он уточнил: «Вы ведь женщина, не так ли?». Он считал каннибализм «радикальным, но действенным решением проблемы перенаселения», а также делился желанием «реинкарнироваться в вируса-убийцу, чтобы снизить уровень человеческой популяции». В 60-е годы выступая в Шотландском женском институте он не нашел ничего лучшего, чем сказать, что «Британские женщины не умеют готовить». Он также говорил, что не знает, что такое «домашняя еда», объясняя, что дома ему всегда дают что-то такое «с выкрутасом». У шотландского инструктора по вождению, поинтересовался : «Каким образом вы удерживаете своих соотечественников от выпивки настолько долго, что они успевают сдать тест?». Обращаясь к Тому Джонсу он спросил ; «Чем вы полощете горло? Галькой?», узнав, что в одном из концертов участвует Мадонна, потребовал ушные затычки, а к Элтону Джону обратился со словами : «Так это ваша отвратительная машина? Мы частенько ее видим по дороге в Виндзор» (скорей всего, речь идет о розовом 1965 Jaguar E-Type – А.М).
Он был отличным спортсменом, пожалуй, наилучшим оратором в семье и участливым дедом. Свой стальной характер и то, что несмотря на возраст, он несгибаем, Филипп продемонстрировал во время пышного празднования юбилея в честь бриллиантовой свадьбы в июне 2012 года. В Лондоне хлестал сильнейший дождь, королева и Филипп плыли вниз по Темзе на королевской барже «MV Spirit of Chartwell». Богато украшенные кресла под золотым балдахином были приготовлены для молодоженов, к которым присоединилось ядро королевской семьи: герцог и герцогиня Кембриджские и принц Гарри.
Филипп, надевший мундир лорда верховного адмирала (королева трогательно наградила мужа в честь его 90 — летия одним из высших государственных должностей в Великобритании), отказался сесть в кресло. И простоял во главе флотилии из 670 кораблей все плавание. Все четыре часа.
Этот жест оказался роковым. На следующий день принца отвезли из Виндзора в госпиталь короля Эдуарда VII, где его срочно госпитализировали с инфекцией мочевого пузыря. Госпитализация произошла за два часа до начала звездного концерта у Букингемского дворца.
Но, как известно каждому британцу, шоу останавливать нельзя, и Королева отправилась в королевскую ложу без него. Там она одиноко отмечала 60-летнюю годовщину свадьбы, пока принц Чарльз не произнес речь перед 12-тысячной толпой зрителей.
- Единственное, что печально в этот вечер, так это то, что мой отец не смог быть здесь с нами, потому что, к сожалению, он заболел, - сказал он. - Но, леди и джентльмены, если мы все вместе дружно крикнем, а больница ведь отсюда недалеко, он нас услышит и поправится.”
И в тот момент, когда вся толпа в едином порыве принялась скандировать имя Филиппа, королева на мгновение потеряла над собой контроль. И прикусила нижнюю губу. Мгновенье спустя она уже справилась со своими чувствами, но эта мимолетная потеря бдительности рассказала миру о том, что при имени Филиппа у Королевы до сих в животе летают бабочки.
Он поправился, но вскоре отправился в больницу с очередной операцией. «Разваливаюсь на кусочки» - сказал он по поводу своего здоровья. За несколько недель до своего 96-летия он объявил, что вынужден уйти на пенсию.
Его последняя официальная встреча на посту принца-консорта состоялась 2 августа 2017, когда он встретился с королевскими морскими пехотинцами в Букингемском дворце, чтобы поздравить их с завершением серии благотворительных акций. С чувством выполненного долга он вышел под дождь и приподнял шляпу. Эта фотография облетела весь свет.
Говорят, что отец королевы, Георг VI однажды сказал своему зятю, указывая на молодую королеву «Служить ей и только ей и есть твоя основная работа». И как правильно заметил еще Принц Альберт, муж королевы Виктории «Положение принца-консорта требует, чтобы муж полностью подчинял свои личные интересы жене». В конце концов, Принц Филипп и выполнил свое основное предназначение – жил и умер, служа своей королеве.
