До последней капли нефти

СССР выиграл у гитлеровской Германии во многом за счет победы на «топливном фронте»

Нефть и Победа. Ни в одной другой войне эти понятия не соединились настолько крепко, как в Великой Отечественной. Свою схватку с нацистской Германией, растянувшуюся на долгих 1418 дней и ночей, советский народ вел в прямом смысле до последней капли нефти — в цехах НПЗ, на буровых площадках и трубопроводах, на суше и море. Не получив решающего перевеса в этом жестоком противостоянии, в основе своей тыловом, производственном, ни на какую военную победу нельзя было рассчитывать.

СССР выиграл у гитлеровской Германии во многом за счет победы на «топливном фронте»

«Моторы сами по себе — безжизненная сталь. Для того чтобы они разили врага, нужен бензин. Бензин — кровь самолетов, танков, автомобилей. Наши нефтяники оживляют холодную сталь моторов. Они дадут фронту столько горючего, сколько нужно для полного разгрома врага», — писала газета «Правда» 8 февраля 1942 года. Под «нефтяниками» здесь надо понимать даже не столько профессионалов отрасли, сколько подростков, стариков, женщин, которые заменили ушедших воевать мужей. Словом, всех, кто остался в тылу и открыл там свой личный, нефтяной фронт.

Эти люди совершили невозможное, все пять лет войны бесперебойно снабжая топливом Красную Армию. Об их великом подвиге повествует немало исследований, в том числе — совместный спецпроект ТАСС и ПАО «НК «Роснефть», а также документальный фильм «Война моторов», подготовленный телеканалом «Россия 24».

Невиданные масштабы эвакуации

В 1938 году Советский Союз добыл 30 млн тонн нефти, выйдя по этому показателю на второе место в мире. Гитлеровская Германия, с 500 тысячами тонн, не входила и в десятку. «Мы вторглись в Россию из-за нефти», — признается в мемуарах министр военной промышленности Рейха Альберт Шпеер. Проблема для СССР заключалась в том, что страна критически отставала от Германии по запасам горючего для армии: для своего блицкрига Гитлер накопил их в семь раз больше. А 22 июня немцы уничтожили с воздуха почти четверть советских военных складов с топливом. В первые месяцы войны, когда Красная Армия отступала от западных границ, для полуторок (ГАЗ-АА) не хватало бензина. Снаряды на передовую бойцы носили на руках. Были нарушены коммуникации, железная дорога задыхалась от скопления эшелонов с имуществом в тыл и грузами для фронта.

Но и у вермахта стали возникать свои сложности. На русском бездорожье, особенно на подступах к Москве осенью 1941-го, немецкие танки испытывали «моторный голод». Самый массовый танк Pz.Kpfw (T-IV) потреблял 318 литров бензина на 100 км хода по шоссе и около 500 литров по бездорожью. Фюрер жаловался тогда: «Мои генералы ничего не знают об экономических аспектах войны». В 1942-м, потерпев неудачу под Москвой, он вернулся к своей идее захвата советских нефтяных промыслов, в первую очередь на Северном Кавказе и в Закавказье. 10 августа 1942-го немцы взяли Майкоп, а 12 августа — Краснодар. Угроза нависла над кубанскими месторождениями, в первый год войны снабжавшими фронт танковым дизельным топливом, авиационным бензином и мазутом для кораблей Черноморского флота.

В наступающих войсках находились специалисты-отраслевики, призванные незамедлительно наладить добычу нефти. Однако на подходе к промыслам их встретил густой черный дым: это горели буровые скважины, которые подожгли советские спецгруппы, созданные из профессиональных нефтяников и оперативников НКВД. Так кубанское сырье не досталось врагу. А ранее, еще осенью 1941-го, началась эвакуация Туапсинского НПЗ: к лету 1941-го 780 вагонов с различным оборудованием вывезли в город Красноводск в Туркмении, где круглосуточно шло строительство нового завода.

«Сложно было себе представить масштабы эвакуации тех предприятий, которые, в основном, были размещены в западной части Советского Союза. Если говорить о НПЗ, например, такие ключевые заводы, как Херсонский, Бердянский, были перемещены в Сызрань, и в Сызрани они в течение очень короткого времени были по сути заново построены из того оборудования, которое было передислоцировано», — говорит министр энергетики России Александр Новак.

Не удалось немцам прорваться и к Баку. В 1940-м Азербайджан давал почти три четверти общесоюзной добычи. В 1941-м отсюда отправили на нужды фронта 23,5 млн тонн нефти, а всего за войну — 75 млн тонн. В период германского наступления отсюда (а также из Грозного и Москвы) в Башкирию целыми предприятиями были эвакуированы специалисты-энергетики. В Уфу, которой перешла роль фактического центра нефтяной промышленности СССР, были перебазированы столичный Институт нефти, Наркомат нефти, Центральный институт масел и авиабензина, Грознефтепроект.

Но гитлеровцы добились другого — отсекли Москву и Сталинград от бакинской нефти, перерезали артерии, по которым текла «черная кровь» этой войны, — Северо-Кавказские железные дороги.

«За счет быстрого продвижения немцев в сторону Волги у нас оказался перекрыт тот маршрут доставки, традиционный, который был с Баку, — рассказывает проректор Российского государственного университета нефти и газа Никита Голунов. — Пришлось транспортировать совершенно другим маршрутом — через Каспий. Это привело к тому, что в районе Баку скапливалось огромное количество нефти. Нефтяники просто физически не успевали ее вывозить».

Чтобы доставить нефть до фронта, потребовались чудеса изобретательности. С железнодорожных платформ, на которых крепились цистерны с топливом, снимали колеса. Затем платформы вместе с цистернами спускали на воду в Баку или Махачкале, откуда буксир тянул этот невероятный караван до Астрахани (колеса везли на отдельных баржах). Из Астрахани цистерны с горючим шли к фронту уже по железной дороге. Был еще один способ: нефть перевозили на баржах по Волге.

Сталинградский Данко

В гитлеровском плане «похода за нефтью» захват Сталинграда имел колоссальное значение. В случае потери города и прорыва немцев в район «второго Баку» — Волго-Уральского нефтяного района — Красной Армии грозил острейший дефицит топлива. 23 августа 1942 года около тысячи немецких самолетов подвергли Сталинград массированной бомбардировке, сделав упор на нефтехранилищах. Из взорванных резервуаров горящее сырье выливалось в Волгу, и для очевидцев это была одна из самых жутких картин в жизни.

Летом и осенью 1942-го противник регулярно бомбил стратегически бесценный Саратовский НПЗ, откуда эшелоны с нефтепродуктами шли прямо в войска. Завод, находившийся в непосредственной близости к сталинградскому фронту, стал для немцев костью в горле. Им удалось разрушить его на 80%, погибло около 800 сотрудников — в четыре раза больше, чем ушедших на войну заводчан. Но предприятие продолжало выпускать 5 тысяч тонн нефти в сутки, а также — стволы для минометов, треноги для противотанковых ружей, бутылки с горючей смесью.

Кстати, вот еще одна, подлинно боевая ипостась нефтепродуктов: они могли служить не только топливом для танков и самолетов, но и разить врага в буквальном смысле. Уже 7 июля 1941 года Государственный комитет обороны принял секретное Постановление «О противотанковых зажигательных гранатах», в котором предписал наладить производство 120 тысяч бутылок с зажигательной смесью в сутки. Было несколько видов такого оружия с разным составом, например, «БГС» (бензольная головка и сольвент), «Смесь № 2» (древесная смола, бензин, скипидар), «Смесь № 3» (бензин и соляровое масло). В памятках по борьбе с танками слабые места немецких машин обозначались на схемах надписями «бей гранатой» или «бей бутылкой». Всего за войну было выпущено около 110 млн «огненных бутылок».

Пожалуй, самым легендарным эпизодом их применения стал подвиг красноармейца Михаила Паникаха, прозванного «сталинградским Данко». В боях за Сталинград в октябре 1942-го пуля разбила бутылку с горючей смесью, которую воин поднял над головой, целясь в ближайший танк. Вспыхнув живым факелом, он схватил вторую, выбрался из окопа, подбежал вплотную к танку и ударил стеклом по решетке моторного люка. «Мгновение — и огромная вспышка огня и дым поглотили героя вместе с подожженной им фашистской машиной. Танк сгорел вместе с экипажем», — пишет в своей книге известный советский специалист по боеприпасам Иван Вернидуб.

Между тем нараставший размах военных действий на советско-германском фронте требовал все больше топлива. Только за полтора месяца боев на Курской дуге (лето 1943-го), в которых с обеих сторон приняли участие свыше 5 тысяч танков и около 5 тысяч самолетов, Красная Армия израсходовала 204 тысячи тонн нефтепродуктов. Для сравнения: за семь месяцев сражения за Москву с 30 сентября 1941 года по 20 апреля 1942-го — 294,4 тысячи тонн. Перед СССР стояла задача дальнейшего наращивания добычи нефти и скорейшего восстановления разрушенных нефтепромыслов в освобожденных районах. Для Германии — поиск новых энергоисточников.

«Все было ручное»

Нефть для фронта поступала и с самых отдаленных от него районов страны — с Дальнего Востока и Сахалина. В декабре 1942 года с Комсомольского НПЗ (строительство началось в сентябре 1941-го) ушел первый эшелон с бензином — в сторону Сталинграда. На предприятии «Сахалинморнефтегаз» почти половину работников составляли женщины и подростки. Жили в казармах. За войну здесь добыли 3 млн тонн нефти, объем бурения по сравнению с 1940 годом вырос в 3,4 раза.

Уже в 1943 году началось восстановление нефтепромыслов на Кубани и Северном Кавказе. Буквально через месяц, как немцев отбросили от Малгобека, под которым в августе 1942-го советские группы взорвали перед отступлением более 700 скважин и основные НПЗ, здесь вновь зашумели буровые установки. Малгобек, в 1940-м давший 1,3 млн тонн нефти, стал возвращать себе статус крупнейшего кавказского нефтепромысла. А всего в СССР за третий год войны добыли 18 млн тонн нефти, тогда как в рейхе (самой Германии, Австрии и оккупированной части Чехословакии) — 1,9 млн. От своих союзников — Румынии и Венгрии — Берлин получил около 3 млн тонн. Гитлера продолжал спасать синтетический бензин, производимый из каменного угля. В 1943–1944 годах германские заводы дали рекордное количество «синтетики» — 5,7 млн тонн. Но после того как 12 мая 1944-го их сравняли с землей 935 американских бомбардировщиков, а в августе советские войска заняли главную нефтяную область Румынии — Плоешти, — для вермахта и люфтваффе в «топливном смысле» все было кончено.

Многие НПЗ, работавшие в ту пору, работают и сегодня. 13 из них в составе «Роснефти». Это легендарные Саратовский, Сызранский, Уфимский, Туапсинский, Комсомольский заводы. За каждой тонной, литром бензина и других нефтепродуктов, за каждой цифрой, упавшей в копилку общей победы, стоят люди. Они сутками не покидали выстуженных цехов и заносимых вьюгой буровых вышек, они открывали новые месторождения, которых в годы войны в СССР было найдено 37, в основном в районах между Волгой и Уралом. Совсем юные девушки записывались в бригады бурильщиц, управлялись на высоте с неподъемными трубами, голыми руками чистили скважины, чтобы выходу нефти из земли ничто не мешало.

«Все было ручное. Скребок надо было опускать. 1500 метров опускала, а потом вручную поднимала, чтобы парафин чистить. Тяжело было. У меня было по 5, по 10, по 15 скважин фронтальных», — вспоминает Эмма Гох, ветеран нефтегазодобывающего управления «ИШИМБАЙНЕФТЬ» ООО «Башнефть-добыча». В 1942-м ей было 19.

По словам проректора Российского государственного университета нефти и газа Никиты Голунова, масштабность здесь не имеет никаких аналогов в истории. «А второе — то, за какой срок это было сделано. Мы сейчас об этом как-то не задумываемся, но тогда начиная с 14–16 лет подростки стояли на заводах полноценную смену, по 10–12 часов работали», — говорит он.

Победа в Великой Отечественной складывалась по крупицам, пропитанным нефтью и потом. В августе-сентябре 1941-го разобранные и промаркированные НПЗ из Одессы и Херсона начали прибывать в Сызрань, где, как рассказывает ветеран Сызранского завода Валентина Чебан, их «разложили в поле и собирали все на земле». «Очень много снега было, морозы 40–45 градусов. Нас собрали человек 50 ребятишек. Кабель диаметром 40–50 мм, медный, тяжелый! Помню, даже ноги отмороженные. До сих пор болят… снимали валенки, оттирали снегом», — ежится от воспоминаний другой ветеран-нефтяник Михаил Кукушкин.

За войну Красная Армия израсходовала 13,5 млн тонн горючего. При этом труженики тыла ни разу не оставили ее на голодном пайке, с последней, неразменной «каплей нефти» в топливных баках.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №28533 от 7 мая 2021

Заголовок в газете: До последней капли нефти

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру