Не так давно Ленинградский окружной военный суд отказал в реабилитации Вегенера (был арестован и осужден в 1948 году военным трибуналом на 25 лет исправительно-трудовых лагерей). Дело слушалось за закрытыми дверьми, так что для всех так и осталось тайной – какие злодеяния совершал «немецкий хозяин Гатчины».
Преступления военных лет (которые, к слову, сроков давности не имеют) в последнее время пересматриваются крайне редко. Считается, что время уже расставило все на свои места, незаконно осужденные реабилитированы, и все ошибки исправлены. И все же исключения есть. Но отнюдь не всегда эти исключения показывают, что осужденный был невиновен и пал жертвой военно-политической ситуации.
Кому потребовалось реабилитировать Отто и что нового открыло нам это дело? Впервые «МК» в рамках совместного проекта с Судебным департаментом Верховного суда РФ публикует подлинные материалы о жизни и преступлениях коменданта Гатчины.
Хозяин Гатчины
Следственное дело №200. Сверху желтой обложки есть надпись: «Хранить вечно». Она одна говорит об исторической важности этого уголовного дела для всех нас и потомков.
На 115 листах, написанных разным (не всегда убористым) почерком, рассказывается о том, что происходило в легендарной Гатчине с 1941 по 1943 годы. Именно в этот период состоявший на службе в немецко-фашистской армии полковник Вегенер был там комендантом.
Но для начала: что это за местечко такое Гатчина и почему его облюбовали фашисты?
Тихий красивый городок расположен в сорока минутах езды от центра Санкт-Петербурга. Историки связывают его со многими событиями, происходившими в жизни российской империи.
СПРАВКА «МК»
Название Гатчина, как полагают, произошло от слияния двух слов: «гать» (дорога, проложенная через топкое место) и «чинный» (важный). Позже появилась версия, что происходит оно от немецкого выражения «Hat Schöne» – то есть «имеет красоту».
Усадьбу в Гатчине в свое время Екатерина II подарила своему фавориту Орлову. И тот построил фантастической красоты дворец по проекту архитектора Антонио Ринальди (один только факт: из дворца на берег Серебряного озера вел подземный ход, завершающийся красивым гротом под названием «Эхо»). А после смерти Орлова Екатерина подарила Гатчину сыну Павлу. Тот построил для изгнанного из Франции приора Мальтийского ордена Приоратский дворец. Его уникальность в том, что он землебитный: из прессованной земли возведены стены, ограда и окружающие постройки.
В Гатчине есть целый дворцово-парковый ансамбль. Владельцами города, и как имения, были Николай I, Александр II, Александр III (он особенно любил это местечко).
Если перечислять, что в Гатчине появилось первым в России, придется, как в шутку говорят историки, переносить туда столицу не только Ленинградской области, но и всея Руси. Первое электрическое наружное освещение, первый военный аэродром…
Гатчина на Всемирной выставке в Париже была признана самым благоустроенным городом России в 1900 году (забавно, но почти через столетие – в 1999 году – Гатчина заняла первое место на конкурсе «Самый благоустроенный город России»).
За порядком и красотой здесь в довоенные годы императоры старались следить сами. Но в основном, конечно же, занимались этим коменданты. Одним из них был граф Аракчеев. Про остальных комендантов было мало что известно вплоть до дня сегодняшнего. Но старожилы помнят полковника Вегенера…
ИЗ ДОСЬЕ «МК»: город Гатчина менял свое название несколько раз за короткий период. С 1923 по 2 августа 1929 года он носил имя Троцк – в честь фактического главнокомандующего РККА Л.Д.Троцкого, который освободил его от белых войск Юденича. 2 августа 1929 года был назван Красногвардейском. После оккупации немецкими войсками 13 сентября 1941 года переименован снова в Гатчину. В 1942 году оккупанты стали называть его Линдеманнштадт.
Из материалов дела: «Вегенер Отто Отто с образованием в объеме 9 классов гимназии, женатый, беспартийный, награжденный двумя крестами «За военные заслуги» 1 и 2 класса, Рыцарским крестом, двумя Макленбургскими крестами 1 и 2 класса, ранее не судимый, состоявший на службе в немецко-фашистской̆ армии с сентября 1939 года».
Вегенер был назначен ортскомендантом Гатчины сразу же после того, как город был оккупирован немцами. В его обязанности входило «наведение порядка, недопущение мятежей и разбоев».
– Вообще ортскомендантура являлась низовым звеном военных комендатур для осуществления исполнительной власти военного командования в захваченных городах и районных центрах, – рассказывает представитель прокуратуры Западного военного округа. – В функциии ортскомендатур входила организация общего порядка в зоне ответственности с созданием местного самоуправления из числа коллаборантов – старост сел, бургомистров городов, местной вспомогательной полиции, а также выявление остатков вражеских частей, партизан, диверсантов и борьба с ними, вопросы размещения личного состава воинских частей и обеспечения их питанием и прочим за счет ресурсов захваченной местности и гражданского населения.
Из показаний Вегенера: «Ортскомендатура города Гатчина была подчинена штабу 18-й полевой армии вермахта. В моем, Вегенера, подчинении находилось 32 человека, как основной штат, из них 10 жандармов».
Прямых приказов разорить и разграбить город, а его жителей – уничтожить Отто никто не давал. Но рассчитывать на то, что ставленник фашистов будет беречь исторические постройки, было бы наивно. Это ведь не его история, не его народа... Легендарные императорские дворцы и парки (в наше время ЮНЕСКО признал их всемирным историческим наследием) при Вегенере были сильно разрушены и до сих пор не полностью восстановлены. Но судили его не за это.
Комендантский час смерти
Вегенер был уволен по возрасту с должности ортскоменданта г. Гатчина в мае 1943 года, а спустя пять лет арестован. Следствие велось три месяца.
Изучаю желтые листы (время словно бы «окислило» эти страшные страницы истории). Судя по материалам следственного дела № 200, в 1941–1943 гг. по приказам Вегенера было расстреляно и повешено около 30 мирных жителей города.
Вообще один из первых приказов нового «хозяина города» был о введении комендантского часа. Категорически запрещалось появляться на улице с наступлением темноты. За нарушение этого распоряжения жителей расстреливали. Отдельный указ касался мужского населения – это обязанность каждую ночь являться на сборный пункт, где нужно было быть до утра (в сырости и холоде). Тех, кто не подчинялся, расстреливали.
Из материалов дела: «Свидетель Белоцерковская показала, что работала бухгалтером в созданном органе оккупационной администрации – районном управлении. В городе и окрестностях фактическим «хозяином» являлся ортскомендант – немецкий офицер. В его ведении находилась жандармерия, с помощью которой он, наряду с другими карательными органами, как гестапо и «СД», истязал и убивал мирное население. В начале октября 1941 г. немцами был повешен подросток за то, что украл у них два яблока. Труп подростка висел в течение нескольких дней около балкона бывшей городской библиотеки».
Отто заявлял на следствии и потом на суде, что никакого отношения к этому не имел. В своих показаниях утверждал, что за все время службы на посту ортскоменданта он лишь дважды видел в городе повешенных советских граждан. «Лично приказов казнить мирное население и партизан не отдавал и не подписывал документы об этом».
Эти его доводы были разбиты показаниями нескольких свидетелей.
Вот только некоторые. Гражданка Павлова: «С целью подавления сопротивления и установления оккупационного режима в первую зиму оккупации немцами в городе много советских людей было повешено. Лично я, свидетель, дважды наблюдала казни мирных граждан». Ее родственник, свидетель Павлов, в ходе следствия показал: «В целях установления оккупационного режима ортскомендантом Вегенером издавались приказы об убийствах нарушителей данного режима из числа местных жителей, которые доводились до населения путем вывешивания на базаре списков казненных. В феврале 1942 г. за одну ночь было повешено 7 мужчин на перекладине ворот возле пожарной команды. Далее в том же году на этом же месте, а также в Гатчинском парке было повешено еще несколько мирных граждан».
Эти показания подтвердили другие жители. Один уверял, что сам видел, как зимой 1941–1942 гг. были повешены трое мужчин и две женщины, а весной 1943 г. на базаре было вывешено объявление о расстреле группы советских людей (13-15 человек) за попытку перейти на сторону Красной Армии. Похожий список видел и очевидец Красовский. Он рассказал, как зимою 1942 года на заборе у рынка висело объявление, где были указаны 13 фамилий мужчин и женщин, которые, как следовало из заголовка, приговорены к расстрелу за грабеж. Список был подписан просто: «Комендант».
– Если суммировать все показания, получалось, что в различных местах города (у ворот рынка на Красной улице, у Коннетабля на пр. 25-го Октября, у входа в полицию, в парке у дворца) устроили ряд виселиц, – говорит представитель прокуратуры. – На них с первых дней вступления немцев в город и до лета 1942 года ежедневно можно было видеть повешенных. Они висели по нескольку человек на одной виселице с прикрепленной к ногам доской, на которой было обозначено совершенное ими «преступление»: за связь с партизанами, за кражу рождественских подарков, за поджог. Тела обычно висели по нескольку дней и затем заменялись новыми... С лета 1942 года немцы отменили публичные казни, но продолжали в столь же широких масштабах производить их в закрытых местах, опубликовывая и расклеивая по городу списки повешенных и расстрелянных.
Лагеря: ежедневно умирали по 100 человек
В городе Гатчина находились четыре лагеря военнопленных: «Дулаг-154», на Гатчинском аэродроме, на территории артиллерийских казарм (он самый большой – на три тысячи человек) и на территории фабрики «Граммофон». И во всех, как утверждают очевидцы, был установлен такой режим, который неминуемо приводил военнопленных к смерти. Цитирую документ уголовного дела: «От невыносимых условий содержания (голода, холода) там ежедневно умирало около 100 человек».
Но имел ли к этому отношению комендант? Он сам уверяет, что нет. Равно как и не имел якобы отношения к тем лагерям, где содержались беженцы (их было три: в торфопоселке, в артиллерийских казармах и на улице Хохлова).
Из его показаний: «В организации на территории Гатчины лагерей для военнопленных и задержанных лиц из числа мирного населения участия не принимал и не осуществлял режим их содержания, а направление своих подчиненных в лагеря объяснению необходимостью ориентироваться в происходящей там обстановке».
В материалах дела есть свидетельства, которые это опровергают.
Вот что рассказывает Колесников, который в период оккупации работал на должности паспортиста по регистрации гражданского населения в организованной немецкими властями городской управе: «По указанию ортскоменданта Вегенера на территории бывших артиллерийских казарм был оборудован лагерь для беженцев. Условия в лагере были невыносимые (в помещениях не было пола, печей). В лагере свирепствовали эпидемиологические заболевания. Советские люди умирали десятками ежедневно, и их сваливали в ров, который был специально вырыт за улицей Хохлова. Заключенные в лагерь беженцы никуда не выпускались, за малейшие проступки, а чаще и безо всякого повода, их избивали».
Свидетель Павлова поведала еще более страшные вещи. По ее словам, на прилегающих к артиллерийским казармам конюшнях и сараях ортскомендантом был организован лагерь для гражданского населения. Так вот, оттуда большинство истощенных людей немцы переместили в отдельный дом и ночью сожгли.
Что вообще представляли собой лагеря? Судя по документам дела, территория была обнесена колючей проволокой в несколько рядов. Внутри нее находились неотапливаемые бараки без стекол на окнах. Люди спали на нарах, при этом не было никаких подстилок. Подчас бараки были так переполнены, что заключенные спали на голом полу вповалку. Были случаи, когда зимой не все просыпались – замерзали...
Кто был в этих лагерях? В основном эвакуируемые немцами со станций Мга, Пушкин, Красное Село и других мест, а также арестованные за различные мелкие «провинности» жители Гатчины. Наряду со взрослыми содержались маленькие дети и дряхлые старики.
Хуже всего приходилось тем, кто попал в лагерь на территории артиллерийских казарм. Он был самым большим: вмещал 8 тысяч человек. Так вот, по показаниям очевидицы Сыцко, «в большинстве они были оборваны и разуты, и сильно истощены». Пленников съедали вши, они болели от антисанитарии (мыло не выдавали), умирали от эпидемии сыпняка...
Выживших использовали как рабочую силу. Заключенные чистили аэродром, стирали, пилили дрова и т.д и т.п. Конвоиры пороли розгами и резиновыми плетками обессиленных голодом людей за малейшее промедление в работе и за самое незначительное нарушение установленных правил.
И снова вопрос: даже если комендант не давал таких распоряжений, мог ли он остановить все это? Следствие и суд посчитали, что мог.
Расстрел матери с детьми
Есть в деле Вегенера один поистине жуткий эпизод. В декабре 1941 году он, как гласят документы, спровоцировал жительницу Гатчины Марию Соловьеву и ее двух несовершеннолетних сыновей на помощь якобы советскому парашютисту, заброшенному в тыл немцев. А потом комендант семью изобличил, материал направил в гатчинскую тайную полицию СД. Соловьеву и ее детей арестовали и расстреляли.
Не знаю, поняли ли вы, – но никакого советского парашютиста не было, под его именем был другой человек, а всю спецоперацию придумали с одной целью: показать, что есть среди мирных жителей сочувствующие партизанам и советским военным.
Из заявления местного жителя Букштишовича на имя Вегенера следует, что 28 октября 1942 г. он, провокатор, посетил Соловьеву и выдал себя за советского парашютиста. После краткого разговора о Ленинграде он задал ей несколько вопросов, из ответов на которые констатировал, что она с нетерпением ждет возвращения Красной Армии и осуждает всех, кто плохо относится к правительству СССР. Он также узнал у нее, каким путем лучше всего добраться в поселок Сиверский, а ее оба сына сообщили ему некоторые сведения об артиллерии, находившейся в парке дворца.
Почему лжепарашютиста решили направить именно к Соловьевой, становится ясно из других материалов дела. Причиной стали доносы на женщину, которые писали ее соседи. Один из них, некий К.Лебедев, писал в ортскомендатуру: «Русскую гражданку Марию Даниловну я знаю уже давно. Она очень недовольна немецким управлением и ведет агитацию в этом духе. Она имеет двух сыновей, которые настроены так же, как и она. Раньше у Соловьевой почти все лето жил один русский. Теперь он исчез. Куда он делся, неизвестно: она не сообщает его местопребывания». Другой донос написала некая Исакова – в нем она сообщала, что Соловьева ведет пропаганду против германской армии. Любопытный факт: именно Исакова потом уговаривала Соловьеву приютить у себя «советского парашютиста».
Предательство своих же горожан куда страшнее, чем зверства фашистов. Оправдания им нет и быть не может. Но сейчас – не о них, а о коменданте. 10 ноября 1942 года он поставил подпись под документами, отправив материал дознания по делу русской гражданки Марии Даниловны Соловьевой и обоих ее сыновей в СД для дальнейшего расследования. Есть в деле справка от 23 ноября 1942 года за подписью штурмшарфюрера СС Миллера, в которой приводятся краткие показания на допросе Соловьевой и ее сыновей – 14-летнего Алексея и 16-летнего Людвига – о проживании у них дома «русского парашютиста». По результатам изучения справки в тот же день оберштурмфюрером СС Бауером отдано распоряжение: «внести предложение о расстреле».
Вегенер во время суда признал: да, направлял своих агентов к Соловьевой с провокационной целью, да, передавал собранные против нее материалы в полицию безопасности СД. Но при этом настаивал на своей непричастности к расстрелу ее и ее несовершеннолетних сыновей. Допустим, была некая разнарядка на поимку мирных граждан, но мог ли он надеяться, что семью Соловьевых не накажут столь сурово? Так почему же не пожалел хотя бы мальчиков-подростков?
Ответы на эти вопросы на суде Вегенер не дал.
Конец Отто Отто
«Война много спишет», – так рассуждают отдельные иностранные историки. Вот и Вегенера, по их мнению, могли бы «понять, простить и отпустить», тем более что он в Гатчине якобы не зверствовал так, как его «коллеги» в других городах. Но такой подход был недопустим в рамках советского законодательства. 19 апреля 1943 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и их пособников». Именно он открыл новый этап в уголовном преследовании лиц, совершивших злодеяния на временно оккупированной советской̆ территории.
ЦИТАТА: «В освобожденных Красной Армией от немецко-фашистских захватчиков городах и селах обнаружено множество фактов неслыханных зверств и чудовищных насилий, учиненных немецкими, итальянскими, румынскими, венгерскими, финскими фашистскими извергами, гитлеровскими агентами, а также шпионами и изменниками Родины из числа советских граждан над мирным советским населением и пленными красноармейцами.
Многие десятки тысяч ни в чем не повинных женщин, детей и стариков, а также пленных красноармейцев зверски замучены, повешены, расстреляны, заживо сожжены по приказам командиров воинских частей и частей жандармского корпуса гитлеровской армии, начальников гестапо, бургомистров, военных комендантов городов и сел, начальников лагерей для военнопленных и других представителей фашистских властей».
Преамбула Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года.
Вегенера судили в 1948 году по обвинению по пункту 1 этого указа, в котором было сказано, что виновные караются смертной казнью через повешение. Спас его другой Указ, принятый за год до его задержания: «Об отмене смертной казни». В итоге трибунал назначил экс-коменданту 25 лет исправительно-трудовых лагерей.
Отбывал свой срок Вегенер в Свердловской области. Освободился 29 сентября 1955 года и был передан уполномоченному властей Германской Демократической Республики в городе Франкфурт-на-Одере. С тех пор следы его теряются.
– В 2002 году Главной военной прокуратурой его дело было проверено в порядке исполнения Закона «О реабилитации жертв политических репрессий», – говорит представитель Объединенной пресс-службы судов Сант-Петербурга Дарья Лебедева. – И оснований для реабилитации не нашлось. Вообще после принятия этого закона правительство и граждане ФРГ неоднократно обращались к судебным органам нашей страны с ходатайствами о реабилитации военных преступников и их пособников из числа жителей Германии. Во всех случаях они были отклонены, поскольку преступления против человечества не подпадают под действия данного закона.
Два года назад гражданин Германии Юрген Хоманн подал заявление с просьбой о проверке обоснованности привлечения Вегенера Отто Отто к уголовной ответственности и его реабилитации. В итоге дело было пересмотрено еще раз. И судьи нашли новые аргументы отказать. Сослались они на то, что Российская и Германская империи подписали Гаагскую конвенцию о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 года.
«После изменения основ государственного строя и наименования государств ни нацистская Германия (Третий рейх), ни СССР о выходе из участия в данной Конвенции не заявляли, – гласит вердикт. – Следовательно, нацистская Германия в период временной оккупации части территории СССР обязана была соблюдать по отношению к советским гражданам Гаагскую конвенцию».
Кроме того, судьи ссылаются на Закон Контрольного Совета в Германии от 20 декабря 1945 года «О наказании лиц, виновных в военных преступлениях, преступлениях против мира и против человечности». По нему также выходит, что Вегенер виновен.
