Спустя полтора года после начала всемирной эпидемии коронавируса австралийский психолог Крис Чирс начал понимать, что эмоциональные реакции на глобальную пандемию COVID — это своего рода горе, пишет The Guardian.
Это коллективное горе, переживаемое сразу всем миром, но также глубоко личное: наши потери не совпадают, так же как различается и наш опыт.
Некоторые потеряли близких — из-за COVID и других причин — и не смогли присутствовать на похоронах. Некоторые испытали потерю здоровья из-за длительного заражения коронавирусом, длительную потерю дохода или потерю работы. Воздействие как вируса, так и ограничений было непропорциональным, затронув некоторые сообщества больше, чем другие.
По словам Криса Чирса, это «сложная и довольно неоднозначная потеря», которая затрудняет ее преодоление. «Когда потери настолько неоднозначны и сложны, очень трудно добраться до места их признания, поэтому мы просто как бы застреваем. Застреваем в горе и застреваем в беде».
Обычные сети поддержки, которые помогали нам в горе, тоже исчезли. Если говорить об Австралии, то в штатах, где введены ограничения, людям не разрешается собираться вместе и искать утешения друг у друга. И даже когда мы можем протянуть руку помощи, те, кто обычно предлагает поддержку, скорбят о собственных потерях.
«Способность людей поддерживать друг друга — я думаю, она начинает уменьшаться», — говорит Чирс.
Когда Австралия впервые была заблокирована в марте 2020 года, премьер-министр Скотт Моррисон предупредил, что пандемия может продлиться шесть месяцев. Он оказался не прав. Пандемия все еще продолжается, и умственные и физические последствия жизни в ее условиях накапливаются.
«С точки зрения воздействия изоляции на психическое здоровье и мозг легче не становится, становится труднее, — говорит Чирс. – Воздействие стресса и последствия всех потерь, которые приносят блокировки, являются кумулятивными. Этот совокупный стресс уводит людей от надежды».
Во время 112-дневной изоляции в Мельбурне в прошлом году существовало ощущение коллективной цели, которая придала некоторый смысл ограничениям: люди изолировались, чтобы спасти пожилых людей, чтобы спасти общину.
В этом году, когда вариант «Дельта» выступил против развертывания вакцины и победил, это чувство цели сломалось, и его сменило «чувство разочарования и гнева, — говорит Крис Чирс. – Когда ситуация не меняется, она переходит к безнадежности или апатии, которые я сейчас все чаще наблюдаю у многих клиентов».
Психологи тоже живут в условиях пандемии, переживая те же ограничения и ограничения, что и их клиенты. По словам Чирса, это дает им «путь к пониманию и сочувствию», но также и выжимает их досуха».
«Я думаю, что многие психологи присоединятся ко мне, сказав, что сейчас мы устали, но все мы невероятно нужны, — говорит специалист. – У нас длинные листы ожидания, наши клиенты в этом нуждаются. И это очень непростая задача — знать, что вам нужно так много поддержки, которую вы можете предложить, в то же время, когда ваша способность оказывать поддержку исчерпана».
