Как сыщики Кшевицкого уложили на пол банду Пипа…
В 2005 году Москву трясло. Каждый день по пять-шесть разбоев в обменных пунктах. Причем не в обычных обменниках, а в оптовых, где меняют только крупные суммы. Милиция с ног сбилась в попытках обнаружить «разбойников-невидимок». Выставляли подставы-обманки, мучали вопросами осведомителей. Все без толку. Непонятно, какая у бандитов система выбора объектов для нападений. В окружных отделах уголовного розыска каждый день начинался с тревожного ожидания: где заискрит сегодня? Попытки понять, откуда бандиты брали исходную информацию, ни к чему не приводили. Может, в банках у них свои глаза и уши? Могли они, конечно, использовать и газетные хроники. Но ведь всегда точно определяли час и день нападения, да и саму цель!
В это время в аппарате МВД прошла очередная реорганизация. И в одном оперативно-разыскном бюро сошлись три опытных сыщика — Кшевицкий, Трушин и Матвеев, прошедшие суровую школу уголовного розыска начала девяностых, в самый разгар криминальной войны, когда сыщики спали с табельными пистолетами под подушкой, а отряды организованной преступности завалили город и область трупами.
К этим операм обратился за помощью бывший сотрудник, теперь он возглавлял службу безопасности банка, чьи обменники подверглись нескольким нападениям. И рассказал Кшевицкому и Трушину, что, по его мнению, все это дело рук грузинских налетчиков, и даже сообщил навскидку их некоторые приметы. Дальнейшие события стали разворачиваться действительно как в кинофильме.
Кшевицкий собрал своих сотрудников:
— Неужели мы не расколем этих чертей? Всего лишь гости из южной республики, а шороха-то на всю Москву… Беремся?
Чисто оперской азарт! Кто из опытных оперов после таких слов останется в стороне. Согласились с руководителем и дружно взялись. Стали думать, с чего начать. Нужен был хоть какой-то поисковый признак. Решили проверить все телефонные звонки по трассе, где проехал последний потерпевший до самого места нападения. Провели технические проверки, вернулись в МВД, и тут случилось нечто важное, что определило многое в дальнейшем развитии событий. В их работу включилась Татьяна Гречко, эксперт по электронной разведке и сотовой связи. Однако объем соединений для выявления мобильной связи между бандитами оказался обширным.
Массив телефонных переговоров по всей обследуемой территории содержал аж 36 тысяч вводных звонков, и среди них требовалось отыскать всего-то несколько нужных, запрятанных в ворохе цифровых столбцов. На мониторах мелькали тысячи номеров, среди них поисковики отсчитывали бесконечные колонки цифр. Массив обрабатываемой информации сначала ужался до трехсот вводов, потом до нескольких, и вот наконец-то в трубках зазвучала речь бандитов, но… на мингрельском наречии.
Кшевицкий, Матвеев, Трушин вслушивались в чужие слова, пытаясь уловить хоть какой-то смысл. Все было напрасно. Использовать важнейшую информацию из переговоров между налетчиками оказалось невозможно.
В министерстве работают выходцы из Грузии, но грузины мингрельский язык не понимают.
Операм помогли — к ним направили переводчицу из ФСБ, владеющую всеми кавказскими диалектами. И тогда наконец-то удалось разгадать одну из важных уловок преступников, над которой столько времени бились в милиции. Оказалось, что никаких «набоек» у грузинских бандитов не было, «работали» они, что называется, «от бордюра тротуара». Выставляли возле обменника наблюдателя, так называемого «фонаря». Иногда такими «фонарями» были даже женщины с детьми.
Задача у «фонаря» простая. Высветить на глазок среди посетителей оптового обменного пункта будущего клиента, засечь, сколько времени он провел за дверью и что оттуда вынес. Если вошел в обменный пункт с пустой сумкой, а вышел с набитой, тогда всё — его приговорили! «Фонарь» сообщает по линии мобильной связи, куда сумку положили, в салон или в багажник, рядом с водителем или на заднее сиденье, и начинается авторалли за жертвой по городу. Но это было не последнее открытие оперов, они выяснили удивительную вещь.
У налетчиков оказались свои компьютерщики, которые вели наблюдение за автопотоком на трассе. Бандиты боялись подстав и, прежде чем совершить нападение, хотели убедиться, что вокруг нет оперативных машин. В автомобиле сидел специалист с компьютером, который «пробивал» по базе номера автомобилей, следовавших за перевозчиком денег. Если трасса была «чистой» от машин милиции, они начинали преследование, которое кончалось разбоем в малолюдном месте. Но если у компьютерщика возникали малейшие подозрения, сразу поступала команда на отбой.
Татьяна Гречко раскусила технические уловки противника. Теперь опера повели игру. Бандиты не могли предположить, что их трюк с проверкой безопасности на дорогах стал известен милиционерам. Оперативные номера машин на улицах, где они выбирали жертвы для налетов, больше не появлялись. А вот за бандитскими машинами началась круглосуточная слежка. «Темные» (так оперативники называют сотрудников наружного наблюдения) не спускали глаз с передвижения бандитов. Специально изготовили тяжеленную деревянную кувалду, на случай если понадобится вывести из строя бандитские машины во время штурма.
Бандиты, конечно же, не могли знать, что они уже прочно сидят на крючке у Кшевицкого. А оперативники старались уточнить, сколько всего человек в банде с главарями, боевиками, «фонарями». И вот на одной из «конференций», когда они, переговариваясь между собой, по ошибке не выключили телефоны, оперативники насчитали примерно четырнадцать разговаривающих мобильных трубок.
Был случай, когда переводчица воскликнула: они отнимают у женщины сумку! В этом месте машин наблюдения не было. Оперативная группа под зеленый свет пронеслась по всему городу. Но оказать помощь пострадавшей, увы, не успели…
Чтобы такое больше не повторилось, Кшевицкий решил срочно вникнуть в планирование бандитских нападений. И вскоре стало понятно, что у бандитов присмотрено несколько так называемых «обменнок», у которых они выставляли «фонарные» посты. Свои жертвы они долго сопровождали по городу, постоянно проверяясь в дороге. Одного перевозчика с деньгами «тащили» полтора часа от банка в Петропавловском переулке через все пробки до улицы Красина и только там «обули» во время заправки. Всегда у них срабатывал фактор внезапности. Человек долго ездил с мешком, набитым деньгами, и когда чувство осторожности у него уже притупилось, вдруг… неожиданное нападение!
Огнестрелов избегали. Не хотели связываться с «мокрухой». Если потерпевший не подчинялся, стреляли в ногу…
Главарь банды — матерый бандит Пипия, его голос часто звучал в трубке, и Кшевицкий с Трушиным научились узнавать его в гортанном многоголосье перекличек. Оперативники придумали ему ник — Пип.
Все, что делалось в банде, фиксировали «радары» Татьяны Гречко. Так, стало известно, что группировка направляется в Ставрополь. Один из помощников Пипа, так называемый мандариновый вор (у грузинских преступников модно за деньги получить «корону», не находясь ни одного дня в заключении, а оперативники презрительно называют таких самозванцев «мандаринами»), организовал поминки в Ставрополе известного законника, который его «крестил» на почетное блатное звание. Момент был подходящий, можно было задержать сразу всех налетчиков.
Опера выехали в Ставрополь вчетвером, взяв с собой трех «тяжелых», одетых в штатское, из оружия только пистолеты.
В Ставрополе не обошлось без приключений. Оперативники не знали, что организатор поминок — человек, связанный с правоохранительными органами в городе. И когда четверо московских оперативников и приехавшие с ними «тяжеловики» положили на пол всю воровскую сходку, а собралось помянуть местного вора человек сто пятьдесят, операция едва не сорвалась.
Сначала бандиты подчинились неожиданной команде, но вскоре стали оглядываться: кто же нас «принимает»? Перед собой они видели всего нескольких человек. Хорошо, что к месту события во время подоспели «тяжеловики» из местного УВД, в брониках, шлемах и с автоматами.
И одновременно появился помощник местного прокурора, который сразу напустился на московских оперативников: кто вы такие, что еще за беспредел, кто дал право на задержание, не поставив в известность прокуратуру. Трушин спокойно ответил:
— Ну я.
— Так вот, старшой, завтра утром мы вас всех «закроем», беспредела на нашей земле не будет! — грозно предупредил прокурор.
Трушин позвонил начальнику УВД, тот взорвался от возмущения. Мол, мы этого человека хорошо знаем, он сам первый беспредельщик в Ставрополе… Но уже через несколько минут генерал позвонил Трушину и обреченно заявил: я ничего для вас сделать не могу…
Тогда Трушин взял на себя ответственность за все дальнейшие действия. Дозвониться в Москву среди ночи оказалось невозможно. Проявив чудеса сообразительности, опергруппа с первым поездом в столицу самостоятельно вместе с задержанными бандитами выбралась из Ставрополя. Оставив нерадивого прокурора наедине с разъяренной местной братвой.
Костяк банды был задержан. Не было только самого Пипа. Он, чувствуя неладное, вовремя улизнул из Ставрополя.
В Москве Татьяна зафиксировала разговор Пипа со «смотрящим» в Ставрополе. Лейтмотив беседы — «я же говорил им, что ехать к вам не надо!».
Проблема возникла после приезда в Москву в связи с тем, что в ФСБ отзывали свою переводчицу, а без нее оперативники были беспомощны. Оставались последние сутки, чтобы поймать главаря, пока переводчица находилась с ними. А тут еще она услышала, как девчонка, которая была в банде на подсобных поручениях, назвала Пипу номер трубки одного из бандитов, задержанного Трушиным в Ставрополе. И Пип нецензурно выругался, обозвав обидным словом оперативников, и добавил, что его никогда менты так просто не «закроют»!
Это уже наглость. И что получается? Переводчица работает последний день, Пип делает хамские заявления — следовательно, «закрыть» его немедленно для оперов дело чести! И Кшевицкий включил машину поиска на полные обороты, и эти обороты не останавливались всю первую половину беспокойной ночи, пока к утру, наконец, в гостиницу «Балтия» не ворвался ОМСН. Ничего не понимающий спросонья Пип долго не мог взять в толк, что его «принимают» как раз те самые «менты», о которых он накануне так нелицеприятно отозвался, в это он никак не хотел верить…
Но когда Кшевицкий напомнил ему о бахвальстве, бандит злобно прошипел:
— Ну что ж, сегодня твоя взяла…
Вот так оперативники Кшевицкого с Житной за два месяца разгромили одну из самых крутых банд разбойников.
По статье «бандитизм» нежеланные гости нашей столицы получили тяжелые сроки наказаний. Сам Пип, как это утверждала тюремная молва, вскоре скончался за решеткой от передоза. Не вынесла бандитская душа унизительного поражения.
Как тюрьма стала бизнес-центром
Хотя известно, что многие состояния со времени Монте-Кристо создавались как раз в тюрьмах, в этот случай трудно поверить. Иногда воровская выдумка граничит с фантастикой.
Люди, наделенные незаурядным криминальным воображением, в заключении всегда ищут способ, как извлечь выгоду из свободного времени, отмеренного им наказанием. И некоторым ведь действительно удается превращать время в деньги…
А вот оперативники, сталкиваясь с такими загадками, оказываются в нелегком положении. Ведь одно дело, когда твой противник скрывается и всячески стремится запутать следы, но он где-то здесь, в реальной действительности.
И совсем другое, когда преступник невидимка и в голову никому не придет, что он ворочает многомиллионными оборотами из-за тюремной загородки. Удивительно, как удалось опергруппе Кшевицкого разгадать ловкого пройдоху, доказавшего, что тюремные стены — не препятствие для управления финансовыми потоками, что бездумно плывут по городам и весям матушки-России.
По бесконечным дорогам бегут тяжелые фуры, перемещая в контейнерах-вагонах разнообразные грузы. Их ждут в городах и поселках, перегружают в портах на суда и на железнодорожных станциях в товарные поезда, чтобы продолжить путь в дальнее и ближнее зарубежье. Оборудование и продовольствие, шины для машин и одежда для людей, рыба из Норвегии и колготки из Польши, электрогенераторы из Германии и деревообрабатывающие станки из Швеции, посуда и бытовая техника из Чехии, игрушки и мануфактура из Китая, косметика и автомобили. Все это мчится в разные концы России по воле бизнеса, который покупает и продает, отзываясь на спрос и предложение в стране.
За каждым рейсом внимательно следят игроки, заключая между собой сделки, направляющие в разные пункты назначения мчащиеся трейлеры, до бортов наполненные грузами стоимостью в миллионы рублей. Их ждут в терминалах и складских рядах, выстроенных вдоль дорог, где перегружают партии транзитных грузов, чтобы потом их выгодно перепродать и нажиться на торговой удаче, подчиненной реактивной логике бизнеса… Один волшебный росчерк пера в Москве или Санкт-Петербурге приводит в движение тысячи ревущих моторов мощных грузовиков, которые по команде, не щадя скорости, мчат в назначенный срок к месту доставки.
Может ли криминалитет спокойно взирать на передвижение по стране такого богатства и не вмешаться в его перераспределение? Кто же упустит шикарную возможность в неразберихе автопотоков присвоить чужой груз огромной стоимости? Ведь, строго говоря, пока фура, как наземный лайнер, рассекает пространство, ее груз безнадзорный, а с точки зрения преступников он просто ничей.
И если из офиса можно легко управлять автолавинами, меняя движение фур по своему выбору, то почему то же самое нельзя проделать из, скажем, съемной квартиры по фальшивым координатам? Сбивая с толку водителей и меняя движение груза таким образом, чтобы он попал в заказанное кем-то место? Ведь капитализм допускает такую «эффективную» форму хозяйствования, как фирмы-«однодневки»?
Однажды на территории подмосковной воинской части Кшевицкий, Трушин и Матвеев обнаружили две фуры, поступившие туда по разбойному заданию. Эти фуры остановили в пути и перегнали в укромное место для перегрузки и дальнейшей продажи груза. Возможно, полковник, командир части, мог и не знать, что приютил у себя на территории ворованный товар, шины для автомобилей, приняв груз на хранение. Но, когда ему сообщили об этом оперативники, он должен был насторожиться. Вместо этого на следующий день он «порадовал» оперативников сообщением, что ночью фуры угнали… Как могли угнать фуры с территории охраняемой воинской части?! А вот так, угнали, и все.
Сначала у оперативников из министерства такие дела вызывали немалое недоумение: как вообще такое может происходить? Но вскоре недоумение рассеялось, когда стало понятно, что ожерелья складов, окружающих магистрали, делятся на «чистые» и «грязные».
«Чистые», настоящие транзитные склады, собирают грузы для их дальнейшей транспортировки строго по назначению и накладным, а «грязные», детища фирм-«однодневок», — это воровские логова, где прячут украденный или отнятый на большой дороге товар. По внешнему виду, из окна проезжающего автомобиля, один склад от другого не отличишь.
Но вот как товары, направляемые на нормальный склад для дальнейшей переадресации, попадают на склад-логово? Эта загадка долго мучила оперативников Кшевицкого. И вот что они обнаружили.
Те же шины производит Московский шинный завод. Заключена сделка, по которой Казань закупила шинную продукцию и ее должны на грузовиках перебросить покупателю на берега Волги. В дело вступают грузоперевозчики. Они нанимают водителя фуры, он получает груз, оформляет накладные документы, к нему подсаживают экспедитора. Груз отправляется в дальнюю дорогу. Но стоит только выехать за ворота завода, экспедитор получает телефонное распоряжение — обстоятельства изменились, груз пойдет по железной дороге, направляйтесь в подмосковный склад и там разгрузитесь для дальнейшей транспортировки в товарных вагонах. Ничего не подозревающий шофер везет шины на «грязный» склад. Оттуда их небольшими партиями будут перевозить на «чистые» склады с дальнейшей «добросовестной» реализацией. Концов этой аферы не увидишь. А что же экспедиторы? Какая у них роль?
Кшевицкий, Трушин, Матвеев опросили шоферов и пришли к однозначному выводу: экспедиторы представляют фирмы-«однодневки». Когда на завод-изготовитель приезжали встревоженные представители настоящей фирмы-покупателя, проданный товар уже растворялся в чреве «грязных» складов.
Но ведь кто-то стоял за паутиной хозяйственных связей, кто-то хорошо осведомленный сначала звонил покупателям и предлагал транспортные услуги: вам нужно перевезти груз — пожалуйста, в районе погрузки у меня есть транспорт, и по доступной цене мы вам поможем перебросить любой товар. Кто-то открывал фирмы-«однодневки», направлял от их имени своих «экспедиторов» и, наконец, самое главное — этот кто-то был в курсе всех сделок и хорошо знал транспортные возможности в разных регионах.
Технические возможности переоформления сделок сегодня не имеют границ. К услугам «черного бизнеса» Интернет с его экономией времени и пространства. Так называемые экспедиторы могут возить с собой в грузовиках принтеры и ноутбуки. И все же где-то в тени неизвестности скрывался режиссер всей этой грандиозной постановки, сценой для которой служила вся необъятная Россия.
Чтобы подобрать ключ к разгадке, требовалось только найти этого таинственного незнакомца, сумевшего обложить оброком десятки солидных фирм.
И на помощь опять пришла «палочка-выручалочка» опергруппы Татьяна Гречко. В паутине телефонных разговоров она дотошно исследовала, откуда идут сигналы с указаниями на переадресацию грузов, и когда, наконец, получила результат поиска, отказалась ему верить… Да не только сама себе! Опера, узнав от нее новость, решили, что они ослышались.
По сообщению Татьяны, все распоряжения по переброске грузов с одного склада на другой поступали из тюрьмы!
— Это действительно так? — спрашивали оперативники.
— Я проверила несколько раз, человек находится во Владимирском централе и связывается с людьми на воле по нескольким мобильникам. Все его трубки у меня на контроле.
Срочно проведенная проверка показала: манипулировал потоком грузов некто Проторов (имя изменено). Отъявленный зэк, осужденный по нескольким тяжелым статьям УК за убийство, изнасилование и разбой к двадцати шести годам отбывания под стражей. Из них десять лет за преступления особой тяжести ему полагалось отбывать в «крытке», то есть в тюремном заключении. Наказание суровое. И, по конфиденциальной информации уже из тюрьмы, Проторову нужно найти триста тысяч долларов, чтобы его комиссовали по причине будто бы неизлечимой болезни…
Так ли оно было на самом деле... Но факт, что он сумел развернуть грандиозную «панаму», в которую на воле оказались втянуты десятки ничего не подозревающих людей…
Хотя нашлись и сообщники, кто помогал Проторову быть в курсе сделок с покупкой и продажей товарных партий. Оперативники очертили круг причастных лиц, и все затеи Проторова были взяты под плотный контроль оперативниками Кшевицкого. С этого дня грузы стали менять ориентиры движения. У Проторова начались сбои.
Возникали даже комичные моменты. Часть похищенного груза оперативники переправили на «чистый» склад. Не посвящая в подробности коллег из УВД «Южный порт», опера с Житной попросили их заняться проверкой доставки. И какой же стоял гомерический хохот в кабинете Кшевицкого, когда на следующий день оперативники прочитали в сводке, как начальник криминальной милиции УВД через экспедитора, который и не подозревал, что по воле оперов переадресовал груз на «правильный» склад, связался с Проторовым и попросил его прибыть в УВД для выяснения некоторых вопросов. На что Проторов ответил, что сам он вряд ли приедет, но кого-нибудь пришлет обязательно…
В оперативную прослушку попадали переговоры Проторова с «кинутыми» им предпринимателями. Некоторые из них еще не понимали, что стали жертвой, и с удивлением слушали, как невидимый собеседник нагло отвечал на их просьбу вернуть груз:
— Может быть, тебе еще назвать номер груди моей жены? Ты что, не понял, этот груз больше не твой, а мой! Можешь забыть и умыться!
Знали бы эти несчастные, откуда вещает их собеседник…
Раскрытие этого уникального преступления стало известно президенту Медведеву, и он распорядился поощрить наградами всех оперативников, участвовавших в операции. Эта награда не первая в истории опергруппы Кшевицкого. Но каждое награждение боевой четверки с Житной улицы всегда было достойным.
Ну а Проторову к судимостям не привыкать, хотя эта стала последней по счету и, надо надеяться, окончательной для пресечения криминальной фантазии неуемного субъекта.
Редакция «МК» благодарит руководителя пресс-службы ГУ МВД по Москве Владимира Васенина за помощь в подготовке материала.
