Прошлый раз я была в Лисичанске три недели назад, 5 июля. Его тогда только освободили от ВСУ. И вот новая поездка. В городе произошедшие за это время изменения бросаются в глаза. Нет, в целом ситуация по-прежнему остается непростой - ни света, ни воды, ни газа здесь пока нет. Разбитые дороги, разрушенные дома, обгорелые груды металла - остатки авто, уже лишь отдаленно напоминающие о своем первичном назначении - все это, как ни прискорбно наблюдать, встречается повсеместно. Но сама атмосфера, лица людей, их улыбки, глаза, в которых уже нет парализующего страха, говорят о том, что перемены начались.
На въезде все та же стела с названием города. Та же, но уже не та. Из облупившейся желто-блакитной раскраски ее перекрасили в триколор, и теперь она выглядит совсем родной.
- Здесь прошло мое детство, - с легкой улыбкой ностальгии, рассказывает Наташа.
Улыбаюсь и молчу в ответ. В такие минуты лезть с расспросами не очень уместно, лучше дать человеку возможность насладиться воспоминаниями.
Наташа - медсестра в нашей редакции. Еще в самом начале боев за Северодонецк она несколько раз обращалась ко мне за помощью найти ее родных в Лисичанске. Но на тот момент это, конечно же, было еще не реально. После того, как ВСУ были вытеснены из города, мы без нее приезжали к ее родственникам, а сейчас Наташа сама приехала в Донецк, и отказать ей в просьбе отвезти в родной город, конечно, же было нельзя. Военные выделили нам машину, дали сопровождающего.
- Вот туда, где собака лежит на дороге, - показывает дорогу девушка. - Моя тетя Оля здесь всех животных опекала все эти месяцы, теперь они всегда рядом с ней...
Худенькая блондинка в синем халате о чем-то оживленно беседует у подъезда с соседкой. Благодарные спасительнице коты и собаки возлегают рядом. Даже сложно посчитать сколько их. Грязные, худые, с увечьями, животные спокойно дремлют под лучами вечернего солнца.
- Ой, родненькая, неужели ты? - женщины обнимались, плакали, перекидывались парой слов и снова обнимали друг друга.
Встреча привлекло внимание всего двора. На лицах некоторых читалась легкая зависть: у большинства нет возможности выйти на связь с близкими. С мобильной связью и Интернетом дела пока в Лисичанске обстоят плохо.
Наконец-то оторвавшись от племянницы, тетя Оля кинулась благодарить нас.
- Спасибо вам, ребята, что Наташеньку мою привезли. И вообще спасибо, что вы у нас есть, - последняя фраза уже явно относилась не только к нам. - Мы так рады, что вы пришли. Мы вас так ждали. Даже когда все было плохо, когда украинцы стреляли по нам, и мы из подвалов выти не могли, чтобы просто водички набрать, но само осознание, что вы уже идете помогало держаться. И мы выдержали.
От этой искренней радости на фоне окружающей разрухи начинает предательски щекотать в носу.
«Главное не начать плакать вместе с ними», - крутится в голове.
Чувствуя радость хозяйки, хвостатые трутся об ноги, всем своим поведением демонстрируя симпатию.
- Как вы жили эти месяцы? - интересуюсь.
- Да как жили? - будто удивляясь моему вопросу, тетя Оля обводит рукой двор и рядом стоящие полуразрушенные обгоревшие пятиэтажки с чернеющими оконными проемами. - ВСУ с апреля как начали по нам бить, так до последнего не прекращали. Все приговаривали: «Своих ждете? Вот пусть они вам все потом и восстанавливают». Людей в подвалы таскали, били сильно. Квартиры разворовывали, машины забирали. Вон вы проедьте на улицу, где Наташа раньше жила, там все дома разбомбили и расстреляли. Это они так парня одного искали.
- А что он им сделал?
- Они к нему во двор пришли, хотели машину забрать, а он не дал. Завязалась потасовка, и Сашка троих нациков там и положил во дворе...
История, рассказанная собеседницей, похожа на сюжет боевика. Если честно, даже сложно представить, что обычный, ничем ранее не выделявшийся, по словам соседей, парень, мог отважиться на такое.
Александр - простой житель Лисичанска. Родился, вырос, жил здесь с родителями, работал, дружил со сверстниками.
«Простой парень», - отзывается о нем Ольга.
Когда украинские нацбатовцы кошмарили мирное население, большинство людей понимали, что связываться с ними, а тем более перечить - себе дороже. Расстрелы и избиения, происходившие на их глазах, были лучшим тому подтверждением. Поэтому никто и не пытался протестовать. Мол, забирайте, что хотите, только не трогайте, делится воспоминаниями Ольга.
По словам женщины, во двор Александра военные пришли наугад. Хотели забрать автомобиль, но парень, неожиданно для мародеров, сказал, что ничего не отдаст. Боевики попытались применить силу, но тут произошло то, к чему они явно не были готовы. Парень схватил нож и сразу двоих ранил. После забрал автомат одного из нацбатовцев и определил участь третьего.
- Потом Сашка куда-то исчез. И тут началось..., - продолжает Ольга.
По словам женщины, буквально через считаные часы улица, где жил Саша, уже была заполнена украинскими военными.
- Они сначала к его родителям пришли, - поясняет один из соседей, подошедший к нам. - Ну, а что те скажут? Откуда они знают, куда он сбежал? Отца били, пытали, а затем просто застрелили. Потом стали расстреливать его дом, затем соседские дома. Это говорит вам, чтобы вспоминали, куда он сбежал. А никто ведь и, вправду, не знал.
Как рассказал сосед, нацбатовцы нашли Сашин мобильник, и начали отрабатывать все контакты.
- По всем прошлись, с кем он общался, - продолжает мужчина. - Сначала друга его в подвал забрали. Избивали несколько дней. Потом отпустили, чтобы он нашел Сашку. Сказали, если не узнаешь, где он, мы тебя опять заберем.
Вскоре дошла очередь и до самого рассказчика. Мужчина тоже был в списке знакомых Александра.
- Меня били три дня. Потом, видимо, поняли, что я не знаю, и отпустили. Когда спрашивали соседи, где я был все это время, отшучивался, что татуировку на все тело делал. Потому что на мне живого места не было от побоев, синий весь. А Сашка и правда пропал. И увидели мы его только когда наши зашли в город.
- Он и так худой всегда был, - перебивает соседа тетя Оля. - А тут вообще, как скелет. Как он выжил, так никто и не знает толком. Теперь-то он самый настоящий герой в наших глазах.
По словам собеседников, привлекать к себе внимание Александр не хочет, соседи тоже опасаются раскрывать его местоположение. Оно и понятно, ведь воспоминания о том, что пришлось пережить этому парню и всем, кто хоть как-то был с ним знаком, еще саднят незажившей раной.
Лисичанск, ЛНР.
