– Большая боль, к которой привыкнуть невозможно, – говорит Владимир Борисович. – Сами подумайте: у тебя есть внук, которого ты вырастил, и у тебя его забрали. И даже не дают увидеться.
– Вы давно не видели Платона?
– Давно. Иногда мне люди присылают его фотографии. Но я стараюсь меньше их смотреть. Сильная боль, когда вижу его снимки.
– Я так понимаю, что ситуацию не изменить?
– Можно изменить, но не хочется. Если бы не Платон, я бы уже давно с ним (с Шепелевым – авт.) разобрался. Но у меня же там внук живет. Остается только ждать. Должно пройти время, чтобы Платон вырос. В этой жизни все имеет свое начало и конец. У каждой палки два конца. И закон бумеранга никто не отменял. Все это придет.
– По закону вам положены встречи с Платаном. Почему этого не происходит?
– Судебные приставы не хотят работать. В прошлом году, в августе, прислали письмо, что мы можем видеться с внуком один раз в месяц в субботу. Полтора часа. И пишут, значит, что встречи должны происходить в деревне Раубичи, в Беларуси. Я там один раз был, но Шепелева там не оказалось.
– А где он?
– Он здесь в Москве, никуда не делся. Это можно даже проследить по его фотографиям в социальных сетях. Говорит одно – делает другое. Меня в Раубичи посылали в тот момент, когда была пандемия. Мне на границе сказали: «Мы никогда не пускаем, тем более детей». Сейчас новая бумага от приставов пришла.
– Что там написано?
- До 6-го или до 7-го июня встречи будут происходить в Раубичах. Один раз в месяц – в субботу. Но я знаю, что Шепелева там нет. И я уверен, он не пустит его на встречи с нами.
Платону, насколько я знаю, всякие гадости про нас рассказываются. Когда внук был совсем маленький, ему, якобы, говорили, что мы у него деньги украли. Потом Платону сказали, что бабушки нет – она умерла. Какая-то мразь сказала, понимаете? Мы ребенка встретили, а он говорит: «Сказали, бабушка умерла!». Представляете, что происходит? Люди без стыда и совести.
