Он умер пять месяцев назад, в феврале этого года. Всегда выглядел прекрасно, почти не менялся. Его часто можно было видеть в «Эльдаре», где он вел вечера по просьбе Рязанова и его супруги Эммы Валериановны. Элегантный, памятливый, тонкий в выражениях, приятно смотреть.
Последние 20 лет он ничего не снимал. То есть все свое лучшее, главное сотворил в СССР и первое постсоветское десятилетие. А после… Он все сказал? Исчерпал себя? Или стыдно было все время просить деньги у тех, кто сильнее тебя? «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!» Воланд ошибался?
Режиссер на пенсии — а так бывает? Вот режиссер Аскольдов снял всего один фильм, но какой гениальный — «Комиссар». Его, конечно, тут же запретили, положили на полку, а показали только в перестройку, через 20 лет. Режиссеру загубили жизнь, сломали навсегда.
Многие коллеги, даже гениальные, снимали без остановки, до конца. А может быть, лучше вовремя остановиться, уйти, чтобы остаться?
У Абдрашитова была еще одна проблема: ушел в свободное плавание его постоянный соавтор, сценарист Александр Миндадзе, сам стал ставить свое кино. А они же были как сиамские близнецы, стали частью друг друга. Это как Эльдар Рязанов, который уже не мог снимать без Брагинского на том же уровне.
В польском кинематографе прошла такая волна — кино морального беспокойства. Вот и фильмы Абдрашитова — это то же самое: моральное беспокойство. Брался случай из жизни, да, экстремальный, но один из тысячи, казалось, банальный, обыденный и поднимался, возвышался на необъяснимую глубину обобщения, философии, ну и конкретики, когда «не могу молчать!». Абдрашитов был очень неравнодушным человеком.
Его кино могло быть странным, не сразу понятым. Он снимал как будто бы потусторонний мир, а на самом деле все про нас. Исследовал природу власти — над человеком («Слуга»), над массами («Магнитные бури», это последний фильм).
В самом начале перестройки он снял фильм «Плюмбум, или Опасная игра». О том, как на свободе, в этих тепличных условиях, вызревает фашизм. В отдельно взятом человеке. В благих целях, ради спасения утопающих. Санитар леса становится маленьким фюрером. Лес рубят, щепки летят.
Он, несовершеннолетний Руслан Чутко (которого великолепно сыграл Антон Андросов, юная звезда 80-х), не чувствует боли — ни своей, ни чужой. Под школьную считалочку — «гнать, дышать, держать, обидеть, слышать, видеть, ненавидеть…» он гонится за отбросами общества. Он обязательно догонит и посадит, иначе невозможно. Но кем будет потом, когда вырастет?
БОСОНОГИЙ МАЛЬЧИК
Юбилейные концерты Леонида Агутина показали сразу по двум каналам — Первом и НТВ. Большая редкость, уникальность. Значит, он принадлежит всем и зачем его делить, дербанить на отдельные сегменты. Агутин — народный артист республики, в самом прямом смысле. Этим все сказано.
Седой, некрашеный певец, как в жизни. Это честно. Да и зачем мужчине скрывать возраст, молодиться для девочек? Его года — его богатство. Среди своих друзей-сверстников Агутин самый успешный. Потому что выразил себя весь, без остатка. Вова Пресняков-младший очень талантлив, но появляется лишь время от времени, по большим праздникам, часто выпадая в осадок, исчезая с радаров. Дима Маликов в последнее время преуспел лишь в рекламе, дико омолодился по такому поводу, но хиты все те же, 30-летней давности.
А Агутин хорош тем, что ни от кого не зависит — и швец, и жнец, и на дуде игрец. Сочиняет свою музыку, ни на что не похожую, оригинальную, стильную, не устаревшую, сложную. И никогда не изменял себе и ей, своей музыке.
Верной дорогой идет товарищ, босоногий мальчик обуваться не собирается. Умница!
ЖОРА ЯРЦЕВ
Год прошел после смерти Георгия Ярцева. На «Матче» показали фильм «Ярцев. Вечное сияние». Чтобы помнили.
И я вспомнил. Как появился в первой лиге, в «Спартаке» человек из Костромы, матерый, с ураганной скоростью, в нападении. Ему было тогда 29. Бесков опять удивил, доверил, пригласил, поставил в основу.
Ярцев стал забивать сразу. И сразу стал любимцем стартаковской публики. «Жо-ра Яр-цев!» — доносилось с трибун. Он стал родным, своим.
Потом высшая лига, где он еще никогда не играл. И в первый год там — лучший бомбардир страны. Его тут же пригласили в сборную.
В «Спартаке» на звездном уровне он отыграл всего лишь 3 года, а казалось — вечность.
Затем тренер. Всегда был помощником у друга, Романцева. В 96-м Романцев ушел в сборную, остался лишь президентом красно-белых, а тренером стал он, Ярцев. И прилагающийся к нему «пионеротряд», юнцы неощипанные, поскольку все великие разъехались по заграницам. И с этими, с этим «детским садом», Ярцев взял чемпионство, обыграв в решающем матче газзаевскую «Аланию», тогдашний суперклуб.
А потом сборная, стыковые матчи с Уэльсом, и победный гол его «сыночка» Вадима Евсеева, и бессмертное «…вам!» на камеру, на весь мир.
И 1:7 от Португалии — это тоже Ярцев. Триумф и трагедия, он хлебнул всего, полной ложкой. Да, это жизнь, от которой он никогда не прятался, шел прямо, и ветер в лицо.
…Вот Георгий Александрович с Олегом Ивановичем опять на тренерской скамье, как в лучшие былые годы. Играют ветераны «Спартака» и «Зенита», и куда же без Ярцева. Он так же жил игрой, как всегда, переживал от души, пусть даже это товарищеский матч.
Потом шутил, смеялся, тоже как всегда… А через несколько дней его не стало. Сердце.
Вся жизнь на наших глазах. Чистая, без примесей. Жора Ярцев, мы помним.
