Не верите? Между тем, согласно недавнему опросу ВЦИОМ, об «эффекте Долиной» до сих пор не слышали лишь 13% респондентов, среди москвичей — только 3%.
И хотя кейсов, подобия Долиной, когда пенсионерки под влиянием мошенников или по каким иным соображениям продавали свое единственное жилье, а затем отказывались его покидать, в стране по разным подсчетам не более 3000 — и это капля в море, когда у нас только за квартал регистрируется свыше 400 000 сделок во вторичке, 71% сегодняшних покупателей квартир боятся столкнуться с подобным видом мошенничества.
Так что если кто-то и претендует нынче на звание «человек года-2025», то это точно Лариса Александровна, чья личная история перевернула представления о добре и зле в сфере продажи недвижимости.
И вот что удивительно, пока суды друг за другом становятся на сторону певицы и ее последовательниц, где-то несчастных, где-то весьма сознательно хитрых старушек, граждане категорически занимают сторону представителей среднего класса, добросовестных покупателей, оставшихся в итоге на улице и с долгами по ипотеке.
Вот ведь парадокс, не все в нашей стране являются покупателями и продавцами квартир, есть и такие, кто за всю свою жизнь этого не делал, с тех пор как приватизировал единственную, оставшуюся от советской власти хрущевку, но тем не менее каждый имеет свое мнение по происходящему сейчас в Верховном Суде, равнодушных в деле Долиной нет.
И знаете почему? Потому что это история затрагивает слишком много аспектов. Правовых, моральных, даже философских. Она не про недвижимость, она про справедливость. Насколько добропорядочный человек способен залезть в голову другому добропорядочному и предусмотреть ошибку или обман с его стороны, а затем – расплачиваться за эту ошибку? Почему если двое являются жертвами мошенников, то одного, с которого все началось, государство защищает, а на другого, который ни сном ни духом не ведал до последнего о совершающемся преступлении, перекладывает все риски и последствия?
Судя по бурной реакции общественности, эти дела уже перестали быть частными случаями, они затрагивают базовые и конституционные основы государства. Так кому верить? И на что рассчитывать, если законодательство не защищает того, кто ему, закону, следует?
И не пора ли в таком случае учредить должность, полномочия обладателя которого как раз и станут заключаться в защите интересы как продавцов, так и покупателей — назовем ее для краткости, Уполномоченного по правам недвижимости. Есть же у нас в стране Уполномоченный по правам человека или Уполномоченный по правам предпринимателей.
Конечно, речь идёт не только о конкретном кейсе Долиной и иже с ним, вопросы, которые могут касаться компетенций омбудсмена включают в себя и льготную ипотеку, и оформление материнского капитала, и получение военных сертификатов, и проблемы реновации, и бесконечные жилищные очереди, которые не двигаются с места десятилетиями, и всякие несправедливости в распределении жилья, ну и, конечно, различные мошеннические действия с квартирами, преступные схемы бывают разными и их много. Сейчас этими проблемами занимаются все и никто. Люди подчас не знают, куда им писать и кого просить о помощи. Мне как журналисту в год приходят десятки подобных обращений, но я могу только осветить эти истории, для их решения у меня нет полномочий. А ведь квартирный вопрос может коснуться любого человека в любой момент времени.
К примеру, ещё одна задача, которая неминуемо возникнет, если Верховный суд примет решение не в пользу Долиной, и Полине Лурье вернут купленную квартиру — звезда без жилья не останется, но куда селить несколько тысяч старушек (да и не только старушек) по примеру Долиной отдавших деньги мошенникам, а теперь отказывающимся съезжать, на данный момент большинство обманутых пенсионерок поддерживают суды на местах, наплевав на интересы покупателей, но если Верховный Суд повернет дело вспять, то этот вопрос неминуемо встанет. Не на улицу же их…
Не пора ли создавать резервный фонд государственного жилья и не только для таких непредвиденных случаев, но и для любых форс-мажоров, когда большое количество граждан одномоментно остается без крыши над головой в результате терактов, ЧП, наводнений, пожаров.
«Ситуация с квартирой Ларисы Долиной действительно высветила системную проблему: гражданин в России остается практически беззащитным перед сложными, асимметричными и зачастую недобросовестными механизмами оборота недвижимости, даже если формально соблюдены все юридические процедуры, — считает и правозащитница Мария Архипова. — Да, право на жилище является фундаментальным правом человека, закрепленным: в Конституции РФ в статье 40. Однако на практике нет эффективных гарантий ни от мошенничества, ни от злоупотреблений со стороны профессиональных участников рынка, ни от ошибок или формализма государственных регистраторов и судов. Институт омбудсменов по недвижимости являлся бы защитником слабой стороны (гражданина) в отношениях с рынком, государством и судебной системой, органом превентивного реагирования, а не постфактум-наказания, медиатором между правом собственности и правом на жилище, которые сегодня часто противопоставлены.
«Эффект Долиной» показал, что даже человек с ресурсами не защищен от неправомочных действий мошенников, не говоря уже о том, что рядовой гражданин находится в зоне правового риска постоянно. Это прямое нарушение принципа равенства и эффективной правовой защиты.
Все мы знаем, и привыкли еще со времени советского союза, что жилище – это не обычный товар, и жилье россиянами воспринимается как база существования, а современный рынок недвижимости в России, наоборот, демонстрирует отчуждение человека от результатов собственного труда, превращение жилья в актив для продажи. И в деле Долиной формальная «законность» сделки вступила в противоречие с ее социальной справедливостью.
Как это выглядит для обычного человека? Что государство не обеспечило защиту жилища, не защитило человека, что судебная система игнорировала социальные последствия лишения жилья и создала реальную опасность – люди стали бояться продавать жилье, стали откладывать сделки с покупкой на более длительные сроки.
В этой логике, конечно, омбудсмен по недвижимости это компенсация страхов и возможных потерь, механизм защиты человека как носителя потребностей, а не только субъекта сделки, шаг к признанию того, что жилье — социальное благо, даже в условиях формальной частной собственности. Такой институт мог бы быть формой социального контроля над рынком, без которой рынок разрушает само общество. Такая страховка в мире недвижимости это точка, которая соединяет право, экономику и социальные последствия, это механизм обратной связи, которого сегодня нет.
«Можно с уверенностью сказать, что должность омбудсмена по недвижимости в России – это и инструмент реальной защиты права на жилище, противовеса рыночной абсолютизации собственности, элемент устойчивости сложного социального механизма», — подводит итог эксперт.
Омбудсмен по недвижимости, полагает моя собеседница, это не привилегия и не избыточная бюрократия, а необходимый орган выживания правового и социального целого.
