Менделеев клинского разлива

“Я уважаю односторонние дарования, но все же считаю их каким-то уродством, — цитируется в музее высказывание Менделеева. — Сам я больше всего люблю науку, но думаю, что при известных условиях мог бы специализироваться и в других областях. Я думаю, что нормальный человек может ориентироваться всюду”.

 
За что бы ни брался Дмитрий Иванович, все было ему по плечу. Преуспевал он везде: в химии, физике, химической технологии, метрологии, экономике, а под конец жизни написал книгу о будущем устройстве России.  

В ней он завещал россиянам дружить с Китаем, потому что в будущем он превратится в могучую влиятельную державу; предостерегал от опасностей при раздаче недр в частную собственность; предсказал, что в двадцатом столетии население России увеличится многократно.


Мало кто знает, что Менделеев объездил полмира и что его страсть к путешествиям нередко использовалась в государственных целях. Так, по поручению правительства он ездил в Америку осматривать нефтяные скважины в Пенсильвании. Россия, в ту пору сидевшая на нефтяной игле у американцев и зависящая от поставок дорогого заокеанского керосина, должна была развивать собственные нефтепромыслы. Менделеев побывал в Баку, сплавал в Соединенные Штаты, сравнил технологию нефтедобычи и выдал рекомендации. В том числе и экономические — как изменить налогообложение нефтедобычи, чтобы она стала выгодной. Он разработал промышленный способ фракционного разделения нефти и выдвинул идею строительства нефтепроводов. Менделеев предвидел, что “черное золото” будет главной ценностью в этом мире.  

 Однажды Дмитрия Ивановича привлекли для выполнения задания “деликатного свойства”. На этот раз его попросили съездить в Англию и во Францию, чтобы, используя связи с учеными, выведать у них способ производства бездымного пороха. Наши военные тоже занимались его созданием, но качество получаемых образцов их не удовлетворяло. Миссия Менделеева удалась наполовину. Англичане организовали ему теплый прием, ответив попутно на интересующие вопросы, зато французы к секретам и близко не подпустили. Тогда Менделеев вполне по-шпионски раздобыл французские патроны. Расковыряв их, он заявил, что учиться тут нечему. Вернувшись домой, Дмитрий Иванович сделал бездымный порох по-своему. Он использовался в русско-японской войне, затем военные чиновники приказали отказаться от его производства, хотя “менделеевский” порох был изумительным. В 1914 году Россия вынуждена была закупать его в США. Американцы над этим посмеивались.  

На пороге ХХ века Менделеева снова позвали “послужить Отечеству”, приняв участие в создании ледокола для арктических экспедиций. Идея махнуть на Северный полюс ему понравилась, и он сконструировал специальный бассейн для испытаний макета ледокола. С импульсивностью, ему свойственной, рассуждал, как Северным морским путем можно дойти до Владивостока. На подъем он был легок.


При жизни великого химика о нем ходило немало легенд. Сегодня самым распространенным является миф о водке: якобы Менделеев экспериментальным путем определил ее идеальную крепость и пропорцию 40 к 60. Правда ли это, прямых улик нет. Исследователи научного наследия Менделеева их не наши. Достоверно известно лишь то, что в 1865 году он защитил докторскую диссертацию “Рассуждение о соединении спирта с водою”, но ни о любимом национальном напитке, ни о пресловутых 40 градусах в ней ничего не было сказано. Тем не менее современные производители алкоголя охотно используют байку для продвижения своих брендов.  

Сам Менделеев водку не пил, изредка употребляя сухое вино. А вот собственноручно скрученная папироса никогда не вынималась у него изо рта. Напоминания о вреде курения ученый парировал молниеносно: дым убивает микробы — я ставил опыт!


7 августа 1887 года обитатели Боблова собирались наблюдать солнечное затмение. Неожиданно по телеграфу Менделеев получил предложение, от которого не смог отказаться. В Твери снаряжали военный воздушный шар для наблюдения затмения и Дмитрия Ивановича приглашали на нем подняться. Рано утром профессор прибыл из Боблова к месту старта на окраину Клина. Шар уже наполнили водородом. Собравшиеся зеваки, невзирая на дождик, предвкушали эффектное зрелище. И оно состоялось. Первым делом, забравшись в корзину, Менделеев выставил за борт пилота — он быстро сообразил, что дождь не позволит подняться двоим. Шар поплыл вверх. Еще через пару минут вслед за пилотом полетела доска, табуретка — словом, все лишнее. Далее Дмитрий Иванович принялся за балласт. Но так как песок в мешках отсырел, ему пришлось выбрасывать его пригоршнями. Вскоре летящий по воле ветра аэростат скрылся из виду. Отважный воздухоплаватель до этого никогда не управлял шаром.  

Через какое-то время в Клину была получена телеграмма: “Видели шар. Менделеева нет”.  

К счастью, все закончилось хорошо. Шар поднялся выше облаков, Менделеев сумел зафиксировать полную фазу затмения. Правда, перед спуском ученый едва не убился — на шаре перекрутилась веревка от газового клапана, а без травления газа сесть невозможно. Профессор не растерялся. Он забрался на борт корзины и, балансируя на краю, распутал веревку.  

“Когда я летел уже довольно низко, — рассказывал он, — на меня из деревень выбегало смотреть много народу. Где-то даже в воздух стрельнули из ружья. Пролетая над рекой, слышу, крестьянин с лодки кричит что есть мочи. Я думал какие-нибудь угрозы, но вдруг до меня долетает: “Спущайся к нам, у нас рыба свежая наловлена”.  

Менделеев благополучно совершил посадку на границе между Тверской и Московской губерниями.


В Боблове химик ставил сельскохозяйственные эксперименты. Для ухода за опытными полями (их было несколько) он нанял местных крестьян. В усадьбе на каждого работника были заведены расчетные книжки, где скрупулезно записывались “трудодни” и причитающееся вознаграждение. Менделеевские делянки давали рекордные урожаи картофеля, льна, зерновых. Он внедрял многопольный севооборот, рассчитывал нормы внесения удобрений — минеральных и органических.

 Чтобы не испытывать недостатка в последних, в усадьбе держали животных и птицу. Скотный двор содержался в образцовом порядке, так же как двор инвентарный, с его сельскохозяйственными машинами и инструментами. Технические новинки ученый выписывал из-за границы. В остальном же он оставался патриотом Отчизны и почвенником — Менделеев считал, что при должном усердии и разумном подходе даже такие неплодородные земли, как в Подмосковье, прокормят не хуже, чем в теплой Европе. Его бы устами да мед пить — особенно сейчас!


У Менделеева было хобби: он мастерил чемоданы, ловко клеил из картона коробки. Для его рукописей, документов и фотографий (он увлекался и фотографией тоже) всегда нужна была тара. Свое ремесло он возвел в ранг искусства и порядком поднаторел в нем. Во всяком случае, хозяин лавки в Гостином Дворе, у которого Дмитрий Иванович обычно приобретал кожи для “рукоделия”, всерьез принимал его за известного чемоданных дел мастера Менделеева.


В быту гений был великим и ужасным. Резкость характера объяснял тем, что раздражение в себе копить вредно: “Ругайся направо и налево — будешь здоров”.  

В Боблове у Менделеева была построена вышка для метеонаблюдений. Однажды, сидя на ней, он заметил работников, разорявших стога на лугу — видимо, спьяну. “Сукины дети! — громко рявкнул профессор. — Немедля сложите сено обратно, сейчас начнется гроза!” Некоторые из местных считали барина колдуном, и, когда после его угрозы действительно прогремел гром, парни кинулись собирать сено. Через несколько дней в конторе бобловским работникам выдавали зарплату.

Обычно это делала жена Менделеева, однако на сей раз к работникам вышел “сам”. Увидев главного озорника, с которым давеча произошла перебранка, Менделеев с размаху вложил ему в ладонь екатерининский пятак, да с такой силой, что пятак отлетел, угодил парню в лоб и поранил до крови. Спустя много лет “озорник” похвалялся тем шрамом на лбу: “А это, мужики, мне от умного человека — наука”. 

Общеизвестна история, как великий поэт Блок, живший в Шахматове неподалеку от Боблова, увлекся дочерью Менделеева Любой, ездил к ней в гости на белом коне, сделал “прекрасной дамой” русской поэзии и в результате женился. Однако романтические подвиги его колоритного тестя не менее увлекательны, хотя и остаются за кадром.  

Дмитрий Иванович был женат первым браком на женщине с редким именем Феозва, когда в 48 лет без памяти влюбился в молоденькую Анну Попову. Не то чтобы он слыл ловеласом, наоборот. Как говорится, седина в бороду — бес в ребро.  

Несмотря на разницу в 27 лет, чувство оказалось взаимным. Отец барышни, пряча дочь от “соблазна”, отправил ее в Италию. С Менделеева взяли слово, что он не будет напоминать о себе. Он мучился, честно старался, писал ей каждый день письма и “забывал” отправлять, но клятвы все-таки не сдержал.  

Помог друг. Профессор Бекетов отправился в Боблово и уговорил госпожу Менделееву дать мужу развод. Известие об этом он привез прямо к поезду, на котором Дмитрий Иванович намеревался уехать в Алжир на научный конгресс. Однако через несколько дней Менделеева в Алжире не обнаружили. Вместо него он очутился в Риме, рядом с возлюбленной.  

Церковь не поощряла разводы, наказывая за такие проделки достаточно строго. На Менделеева наложили епитимью, на целых 7 лет лишив его права вторично жениться. Профессор нарушил и этот запрет. Через год кронштадтский священник обвенчал Дмитрия Ивановича с Анной, за что был лишен сана. В тот же год у молодоженов родилась дочка Люба, будущая “прекрасная дама”.  

Новый дом в Боблове для своей второй семьи Менделеев построил с использованием итальянских архитектурных мотивов.


Сегодня в Боблове находится музей Менделеева. Он был образован в 1987 году благодаря стараниям кучки энтузиастов, стремившихся сохранить хоть какую-то память о нем. Ведь при советской власти для этого не делали ничего. Усадьба находилась в запустении. Собственно, из нее уцелело немного. Оба дома, в которых жил Менделеев, — старый, приобретенный у прежнего владельца — князя Дадиани, и новый, выстроенный для Анны, сгорели в 1919 году. Единственное сохранившееся историческое здание, в котором сейчас размещена экспозиция, использовалось сначала под школу, позже под клуб и несколько раз перестраивалось. К тому же Менделеев в нем никогда не жил, дом принадлежал профессору Ильину, с которым они на паях купили имение.  

Остался еще старинный парк с вековыми деревьями и аллеями и великолепные дали, виды на которые открываются с бобловского холма. Ими когда-то любовался хозяин. Парк и ландшафты включены в охранную зону музея, администрация Клинского района в свое время закрепила за ним огромную территорию в 25 га, причем земли эти — что особенно важно — не только выделены в натуре, но  и зарегистрированы по всей форме.  

— Посетители нашего музея не случайные люди, — утверждает директор Лариса Титова. — Как правило, сюда приезжают уже подготовленные туристы. Те, кто интересуется личностью Менделеева, его трудами, много читает о нем и неизбежно оказывается под колпаком обаяния. Им просто хочется увидеть своими глазами места, где жил Менделеев, подышать его воздухом, почувствовать ауру, что ли. Они с благодарностью радуются всему.  

На самом деле, конечно, такая фигура, как Менделеев, заслуживает большего. Но музей, 20 лет пребывающий в статусе муниципального, беден. За все это время он дважды получал существенную поддержку. В 2006 году, когда музей выиграл президентский грант (деньги потратили на поддержание парка), и совсем недавно. Последний подарок дорогого стоит. По указанию губернатора области к музею проложили отличную асфальтовую дорогу. Как раз под большие туристические автобусы.  

Впрочем, чтобы они оправдывали себя, необходимо восстановить усадьбу. Желательно в полном объеме, как было при Менделееве. Оба его дома, лабораторию, опытные поля, хозяйственный двор, домашний театр, не говоря уже о реставрации парка и нынешнего музейного здания. И непременно поставить памятник! Это большие финансовые вложения, районная казна их не потянет, не тот уровень.  

Летом прошлого года Клинский совет депутатов принял историческое решение — передать музей-усадьбу “Боблово” в собственность Московской области. Вроде бы правильно. Однако дальнейший поворот вызвал недоумение у многих. Прежде всего обомлели видные современные ученые. Возникли вдруг планы объединить два музея — блоковское “Шахматово” и менделеевское “Боблово” под одной крышей. При этом Боблову отводилась скромная роль филиала. Скрестить литературный музей с научным, то есть два абсолютно не родственных направления — не слишком ли смело даже для гениев? Ведь Блок и Менделеев — “две слишком большие разницы”.


По словам Ларисы Титовой, решение о передаче Боблова новому собственнику пока зависло. Во всяком случае, зарплату сотрудникам музея до сих пор платит муниципалитет. В феврале, в день рождения великого химикуса, как он себя называл, в Боблове устроили торжественное мероприятие. По случаю даты организовали выставку и в Шахматове. Да! В столичном Политехническом музее к 175-летию развернули красивую экспозицию, подтянув раритеты из разных собраний — личные вещи ученого, его научные приборы и знаменитые чемоданы. Готовилась она исключительно силами научной и музейной общественности.
Насчет памятника — глухо. Будущее Боблова — туманно.  

Может, в Клину хотя  бы к следующей круглой дате воздадут Менделееву по заслугам?

СПРАВКА "МК"  

В 1865 году в жизни ученого происходит замечательное событие — он покупает имение Боблово в 19 километрах от Клина, куда каждое лето переселяется из Петербурга. (Дмитрий Иванович преподавал химию в Петербургском университете, позже заведовал там палатой мер и весов.) Но и на даче у него продолжала кипеть работа. День Менделеева был расписан по часам, в его домашней лаборатории постоянно что-то варилось, взрывалось. Но и не только.