Владимир Комаров — труп. Вернее, живой труп.
Именно такой вывод сделали медики, осмотрев 57-летнего мужчину, у которого артериальное давление не поднимается выше 20/0, а пульс и вовсе отсутствует.
И с такими феноменальными медицинскими показателями Комаров живет уже больше 13 лет.
Конечно, жизнь у мужчины не сахар. Ведь нормально существовать он может только в горизонтальном положении — тогда его давление повышается на несколько десятков пунктов. Врачи разводят руками — у покойников давление выше. Вот и надумал отчаявшийся Комаров отдать свое тело науке.
Разыскать данные Комарова в Твери — не проблема. В каждой поликлинике на стойке регистратуры лежит бумажка с номером его телефона. За последние 13 лет уникальный экспонат перезнакомился со всеми врачами города. Хотя на улице не был больше 6 лет.
— От вокзала садитесь на любой трамвай и едете две остановки в сторону центра. Около моего подъезда шесть лет назад находилась автошкола. Возможно, еще осталась вывеска, — вспоминает мужчина. — По слухам, в моем доме магазин отгрохали — “С любовью” называется. Про остальные ориентиры ничего не знаю. Дверь в квартиру запирать не стану.
Все точно описал Комаров. И вывеска “Автошкола” жива, и свадебный салон “С любовью”.
Прохожу в квартиру.
— Прямо по коридору и налево, — доносится голос из глубины жилища.
Разговорился Комаров не сразу. Плохое настроение свалил на неожиданно рухнувшее давление. Скорее всего, капризничал.
В итоге беседа затянулась почти на 4 часа…
Как Комаров потерял давление
Лежбище Комарова оборудовано по полной программе. Около продавленного дивана на полу — массивный чайник с заваркой, консервы, вилки–ложки, блок сигарет. Рядом — телефон, пульт от телевизора, зеркало, измеритель давления.
Ну а как иначе? Ведь лежит Комаров уже много лет. По-другому существовать не может. Только в горизонтальном положении аппарат по измерению давления выдает цифры — 60 на 30. Сядет Комаров — давление падает — 40 на 10. Ну а встанет — 20 на 0.
— У меня сейчас состояние не очень хорошее, лежа где-то 50 на 20. Вот я заваркой отпаиваюсь, голова совсем не варит. Два литра выпью и приду в себя, — извиняется Комаров.
Пока феномен хлебает заварку — повышает давление, — листаю фотоальбом. На карточках — молодой здоровяк. Вот он с удочкой на берегу водоема, вот поет под гитару, вот в обнимку с женщиной. Одним словом, красавец мужчина!
— За много лет медики не смогли установить причину моего угасания, — допивая вторую кружку чифира, начал беседу Комаров. — Я ведь когда-то абсолютно здоровым парнем был. Армию прошел, женился, сына родил. Выпивал, курил — в меру. Даже почетным донором был. С 20 до 43 лет кровь сдавал. Сначала безвозмездно, а потом стал кадровым донором — раз в две недели приходил к врачам, за что получал деньги. У меня кровь была замечательная, давление как у космонавта, все анализы — в норме. А как бросил донорство, так через год случилась эта напасть.
То ли кровь из Комарова всю выкачали, то ли жизненные неурядицы подорвали здоровье мужчины — по сей день врачи не могут выявить первопричину заболевания.
— Случилось все одномоментно. Дело было в 1996 году, — продолжает собеседник. — Вышел я на улицу. Чувствую, поплохело. В глазах темно, голова кружится, ноги подкашиваются. Сел на корточки — полегчало. Поднимаюсь — опять хреново. Кое-как на четвереньках дополз до дома. Лег на кровать. Вроде хорошо. Встаю, голова кружится. Так неделю провалялся дома. Думал, отпустит. Да не тут-то было. Вызвал врача. Меня тут же в реанимацию. Но тогда еще мое давление стоя не опускалось ниже отметки 60 на 40. Медики перепугались, поставили диагноз “идеопатическая (то есть неизвестного происхождения) ортостатическая гипотония при изменении положения”. Решили поднять давление какими-то препаратами. После укола давление подскочило до 110. Как только я прилег, стрелка дозиметра зашкалила за 250. Короче, ни сидеть, ни лежать не мог. Только стоять. Пришлось сутки бродить по больничной палате. Постепенно вернулось мое низкое давление. Я снова лег. И уже не встал.
Три года врачебных экспериментов над Комаровым не дали положительного результата. В итоге мужчина приспособился жить с низким давлением.
— Пока мое давление не опустилось до “нуля”, я даже на рыбалку ходил, — добавляет собеседник. — 100 метров пройду, сяду на корточки, приду в себя и дальше пойду. На транспорте ездил только сидя. В переполненный трамвай не лез. Но однажды все-таки доходился. Прихватило на улице. Сел на корточки, а встать не могу. Прохожие вызвали “скорую”. Медики померили давление и чуть дар речи не потеряли — 20 на 0. Практически, покойник! Тогда они ввели мне какой-то препарат, так я чуть коньки не отбросил. А несколько лет назад меня пробовали лечить гормонами. Еле выкарабкался после того лечения. С тех пор на меня рукой махнули — пусть живет без давления!
Кандидатов на Нобелевку не нашлось
За 13 лет врачи в лечении Комарова не продвинулись ни на шаг.
— Раньше меня даже в больницы не принимали. “Труп! — констатировали врачи. — Везите в морг”. Сегодня все доктора кричат: “С таким давлением не живут. Даже лежа не живут”. Но я ведь живу! Вот сейчас разговариваю с вами, а у меня верхняя отметка всего 40. Пульса нет — потрогайте сами.
Трогаю. Пульс и впрямь не прощупывается.
— Зато сердце здоровое, как у быка. Впрочем, как и остальные органы. У меня при себе есть заключение врачей на трех листах. Мои органы работают как в 35 лет, а некоторые и вовсе как у младенца. Никаких патологий. Так что лежать в больнице мне нет смысла. Лечить меня бесполезно, доктора напрямую говорят — деньги в печку.
Но вера в медицину у Комарова пропала не сразу.
— По натуре я оптимист, но оптимизм мой понемножку угасает. Я ведь в своем роде уникальный человек. За всю историю мировой медицины подобных экспонатов не было. Вот доктора и зашли в тупик. Когда я понял, что тверские медики некомпетентны, достал медицинский справочник и начал обзванивать московские больницы. Так меня даже слушать не захотели. Одни кричали: “Вы что там портвейна обожрались? У покойников давление выше”. Другие грозились вызвать милицию. Третьи просто бросали трубку. Я долго искал людей, которые бы хотели на мне получить Нобелевскую премию. Желающих так и не нашлось. Один профессор говорил: за последние 10 лет в России отмечено всего 16 подобных случаев. Но этим пациентам ставили диагноз “легкая степень ортостатичной гипотонии”. Тогда как у меня — супертяжелая.
Однажды Комарова пригласили принять участие в телевизионной программе, посвященной низкому давлению. Договорились о транспортировке больного, заказали машину “скорой”. Комаров радовался — авось, кто из врачей клюнет?
— Мне уже и костюм новый пошили. Но за день до предстоящих съемок все отменилось. В эфир программа все-таки вышла. Героиней стала цветущая женщина, которая хорошо стояла, спокойно сидела. У нее давление было где-то 80 на 40. И представляете, она еще жаловалась! Я о таком давлении только мечтаю!
Несколько лет назад Комаров взялся самостоятельно изучать собственный организм по медицинским энциклопедиям. И с гордостью заявляет: “Я про себя могу лекцию прочитать”.
А еще он не пропускает ни одной медицинской программы по телевизору. Вдруг что дельное скажут по его случаю.
— Некоторое время назад я дозвонился в студию, где на вопросы телезрителей отвечал светило в области низкого давления. Меня выпустили в прямой эфир. Однако фраза “мое давление 20 на 0” не вызвала недоумения у специалиста. “Вас нужно обследовать, — серьезно отвечал медик. — Тверь от Москвы недалеко, приезжайте в наш институт, профессор Чазов вас примет”. Видимо, он ничего не понял, а еще специалист. Ну куда я поеду? В электричке? К Чазову? Я до кухни дойти не могу. Эх, что говорить…
А еще у Комарова была одна знакомая, которая защитила по уникальному пациенту диссертацию. Вот только ее рецепты выживания не пригодились Комарову.
— Она рекомендовала мне принимать эритропоэтин — спортсменов дисквалифицируют после принятия этого допинга. Лекарство обошлось в 10 тысяч рублей. Толку никакого. Зато ей это открытие помогло получить докторскую степень. Потом она советовала носить мне утягивающие колготки. Опять нет результата. Полгода назад я с ней связался. С недавних пор она занимает высокую должность в институте неврологии. Напомнил о себе. Пожаловался на здоровье. “Попробуйте не вставать резко с кровати”, — услышал в ответ.
Несколько лет назад весть об уникальном тверитянине дошла до японских медиков.
— Приезжал ко мне представитель из Японии с видеокамерой. Целый день снимал меня, мерил давление. Обещал привести японских академиков. Но что-то там сорвалось.
Зато в последнее время Комарова одолели экстрасенсы.
— Телефон уже оборвали. Вот на днях звонил какой-то целитель, говорил, якобы он СПИД лечит, туберкулез за 3 дня, рак 4-й степени. Пообещал и меня на ноги поставить… за 200 тысяч рублей. Я уже никому не верю. Если нашим московским светилам я неинтересен… Кстати, до Москвы я так и не доехал. Бакулевский институт от меня отказался. Обещали принять в клинике Бурденко. Я выслал им все мои документы. Ответа по сей день жду. Сотрудники крупной телекомпании пытались отвезти меня в Крым в аномальную зону, где исцеляют самые безнадежные недуги. Не случилось. Но я привык, что от меня все отказываются. Хотя врачи знают, что со мной происходит. Я как бутылка с водой. Поставишь меня — кровь уходит в живот и ноги. Положишь — приливает к голове. Моего “стояния” хватает на 5—7 секунд. Потом теряю сознание. Я всем врачам говорю, сделайте мне хотя бы 70/40 “стоя”, ведь 20/0 совсем мало, мне не хватает даже до туалета добежать.
В прошлом году местный Департамент здравоохранения подарил Комарову противоперегрузочный высотно-компенсационный костюм для летчиков. Но и это снаряжение на мужчину не подействовало.
— Я только в космосе буду себя отлично чувствовать, где нет земного притяжения. Только меня надо навсегда отправлять…
“Я готов отдать свое тело науке”
Как показывает практика, жизнь без давления существует.
— За 13 лет я, как блоха, приспособился к таким условиям. Например, надо мне чайник вскипятить. Учитывая, что стоять я могу всего 5—7 секунд, то к походу на кухню готовлюсь заранее. Обдумываю, что надо взять оттуда, чтобы два раза не бегать. На автомате добегаю на кухню, падаю на колени — голова вниз. Затем ставлю чайник под кран и опять сажусь на корточки. На четвереньках доползаю до плиты, включаю газ и бегом обратно на кровать. Могу даже рыбу пожарить, такую, которую переворачивать на сковородке не надо. Супы ем из пакетиков. Вот с туалетом проблема. С унитаза падал не раз. Потом тяжело мыться. Ведь мне противопоказана горячая вода — она расширяет сосуды. Стрижет меня мать за пять минут — столько выдерживаю сидя. Работница из соцзащиты приносит мне продукты. Питаюсь в основном окороком, яйцами и консервами — тем, что готовить не надо. Не могу обходиться без чая и сигарет. За всю свою жизнь я столько раз терял сознание, что когда увидел по телевизору, как Берлускони упал в обморок, сразу понял — лжет, играет.
Когда-то у Комарова была профессия — наладчик станков с ЧПУ, была семья — жена и сын. Про бывшую супругу мужчина говорить отказывается. Говорит, с сыном тоже отношения неважные. Последний раз он его видел в 2003 году. Сегодня Комаров нужен только матери и сестре. Единственным собеседником для Комарова остается кошка, которая тоже приспособилась к жестким условиям выживания. Например, питается животное исключительно огурцами, картошкой и сырой рыбой — больше хозяин ей дать не может.
— Думаете, мне скучно? Да я как-то привык. Иногда сосед в гости заходит, мы с ним в шахматы режемся. Друзья навещают. Тоскливо только без рыбалки. Приятели все обещают меня вывезти на природу, но побаиваются, вдруг что случится. На улицу тоже выглянуть не могу — подойду к окну, но посмотреть уже не успею. Только когда на каталке в больницу везут, удается разглядеть, что на дворе происходит. Я ведь уже стал забывать, какой маршрут трамвая куда ходит. Не знаю, как за последние годы изменился мой город.
Книжек Комаров не читает. Надоело. Целыми днями пересматривает советские фильмы. Видеокассетами завалена вся комната.
— Мне предлагали купить по дешевке компьютер, так кто меня учить возьмется? Я человек неприхотливый, моей пенсии — 8 тысяч рублей — сполна хватает. Ем я мало, лежу целый день — калории не на что тратить. В одежде не нуждаюсь. Кстати, врачи предлагали поднимать давление коньяком. Прописывали по три стакана в день. Пробовал. Толку ноль. Зато так спиться недолго, а печень у меня пока здоровая. Теоретически в таком состоянии я могу прожить до 150 лет. Правда, лежа. Инсульт меня никогда не разобьет. Но от лежания устаю. Видите, подо мной уже диван провалился. А посмотрите, как посинел локоть, на который я опираюсь. Спрашиваете, нужны ли мне женщины? Я об этом стараюсь не думать. Кому я такой нужен? Лампочку ввинтить не могу — времени не хватит. Недавно вешалка в коридоре упала — добежать успел, а поднять уже времени не осталось. Негодный я человек. С таким давлением только в цирке выступать.
Я прошу Комарова измерить давление.
Сидя прибор показывает 40 на 20.
Мужчина встает. Прибор выдает “Error” — ошибка в измерении.
— Вот если выпить 2 литра чифира да укуриться сигаретами, давление “стоя” поднимется максимум 30 на 10. Но мне этого маловато, чтобы выстоять. Нужно хотя бы 70 на 40.
Напоследок Комаров просит о помощи.
— Вы обязательно напишите, что я готов предоставить свое тело науке. Согласен быть подопытным кроликом. Только если будут на кусочки разбирать, путь потом обратно соберут. Я ведь уникальный объект для исследования! Спасите меня, пожалуйста!
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Михаил ВИНОГРАДОВ, доктор медицинских наук, профессор психиатрии:
— В организме человека есть механизмы сосудистой саморегуляции, которые держат сосуды в тонусе. При ортостатической гипотонии эти механизмы не успевают среагировать на изменения положения тела. В результате происходит резкое снижение давления — на 30—40 мм ртутного столба. Нулевого давления не бывает — возможно, бытовые термометры Комарова дают погрешность.
Сердце у таких больных работает нормально, сами сосуды могут быть как у младенца.
Причин внезапно возникшей гипотонии может быть несколько — перенесенная инфекция (даже грипп дает такое тяжелое осложнение), токсическое поражение, например отравление спиртным суррогатом, атрофия нервных рецепторов при сахарном диабете, недостаточность надпочечников; такая гипотония может развиться и после психологического шока. Органические поражения вегетативной нервной системы полностью необратимы. Но улучшить жизнь человека можно, подобрав эффективные препараты, повышающие давление.
