С тех пор как под окнами нашего дома появился арбузный развал, жизнь во дворе стала веселее и слаще. Август в столице — сезон самых больших в мире ягод. Корреспондент “МК” напросилась в напарницы к продавцу бахчевых в одну из уличных палаток.
В этом году на улицах Москвы работает около 500 развалов, где продаются арбузы, еще два-три года назад их было на пару сотен больше. Цены в них разные: от 10 до 30 рублей, в зависимости от спроса. В уличной палатке недалеко от метро “Чертановская” арбузы стоят 20 рублей за кг, дыни — 50.
Развалившийся на пластмассовом стуле продавец представился Нуриком и предложению помочь обрадовался: дескать, покупателей сейчас много, а одному всех обслуживать скучно.
— Только вчера завоз сделали, шесть тонн, — пояснил азербайджанец.
На вопрос, откуда ягоды, Нурик разулыбался и гордо заявил — из Астрахани, вестимо. Правда, потом доверительно шепнул: “Ну, то есть из-под Волгограда. А если совсем честно — из магазина”.
Оказалось, чтобы сильно не заморачиваться, хозяева Нурадина нашли изящный способ заработать — закупают арбузы в гипермаркете по дешевке, а распродают на окраинах столицы по цене в два раза дороже. Лучшие в России арбузы выращиваются непосредственно в Астрахани и вызревают только к августу. Волгоградские тоже хороши, но они чуть менее сладкие. На ценнике пишут “Арбузы астраханские” — по сути так оно и есть, но город лучше все-таки уточнить.
Рабочий день у Нурадина начинается в полдевятого утра. Продавец отпирает решетку, в которой свалены арбузы, и проводит осмотр. Если какой экземпляр треснул или испортился, то он откатывает его в сторону. Эти можно продать по дешевке или съесть на пару с продавщицами соседних палаток.
— Первое правило — не обманывать клиентов, — посвящает в секреты своей профессии Нурик. — А смысл? Район один, не понравится арбуз, больше не придут, а убытки-то нам.
Дабы не растерять покупателей, торговец сообщает, что, коли арбуз не придется по вкусу, его можно вернуть. Думаете, москвичи ленятся тащить из дома бракованный десерт? Отнюдь! За вчерашний день, например, вернули две штуки. Один оказался белый внутри, второй забраковали дети, заявив, что он недостаточно сладок. На такие капризы Нурадин смотрит сквозь пальцы и запросто выдает недовольным новый экземпляр. Репутация дороже.
Нурадин заступил на пост 3 августа и уже перезнакомился со всеми живыми местными достопримечательностями. Развал — прямо напротив церкви, так что служители Бога здесь частые гости. Несколько раз в неделю в палатку наведывается батюшка и закупается на всю церковную братию. Если вы красивая девушка или пожилая бабушка — езжайте к Нурику в Чертаново, он вам сделает скидку в 20—30 рублей.
— Отличить сладкие от неспелых очень легко, — наставляет Нурик. — Постучи по нему — если звук гулкий, значит, сладкий, пальчики будешь облизывать, а если никакого отзвука нет — покупать не стоит.
Немузыкальные арбузы лежат в сторонке — вдруг кто любит кислые. Но пока что желающих не было. Постучав по первому попавшемуся арбузу и услышав эхо, мы передаем ягоду покупателю. Есть еще один способ проверить на спелость — сдавить арбуз с двух сторон ладонями. Захрустит — в самом соку. Но столь продвинутых в вопросах выбора правильной ягоды клиентов мало — большинство доверяют продавцу. Хотя лучше, конечно, самим. Например, повсеместное правило, что шкурка фрукта должна выглядеть идеально, для арбузов неприменимо. Если на кожуре много светлых морщинок — это признак зрелости. А вот если арбузы валяются прямо на солнце, бегите от них прочь. Под прямыми солнечными лучами ягоды в прямом смысле ссыхаются. У дынь же, наоборот, они могут дозреть и на развале. Но по популярности арбузы им все равно не обогнать.
Очередной клиент просит арбуз рублей на сто.
— И почему все берут 5—6-килограммовые? — сокрушается Нурик, кивая на наваленный сверху товар. — Ведь те, что потяжелее, куда вкуснее!
Знайте: сладость арбуза прямо пропорциональна его размерам. Любой продавец бахчевых в курсе: уж если арбуз вымахал таким здоровым, значит, точно созрел.
Пользуясь моментом, решаю проверить Нурика на профпригодность и спрашиваю, можно ли разрезать арбуз, чтобы посмотреть, насколько красная у него начинка. В ответ кавказец театрально перерезает ладонью себе горло и испуганно мотает головой — ни-ни. Как некоторое время назад вышел запрет, так никакие уговоры покупателей не действуют.
Тем временем у лотка появляется старушка и начинает осматривать дыни. Этих деликатесов у Нурика совсем мало, сказывается отсутствие спроса. Набор стандартный — “торпеда” и “колхозница”, последний сорт традиционно разбирают получше, поэтому его больше. Бабуля повертела в руке дыню, а потом безапелляционно заявила: “Это не “колхозница”!” Что ответить на такой выпад, я не нашлась, пришел на помощь настоящий продавец. “Не хотите — не берите”, — пожал плечами Нурик.
— Вот что с такими покупателями делать? — сокрушается Нурадин. — Все уверены, что знают о товаре больше, чем сам продавец! Недостаточно упругий, недостаточно зеленый, недостаточно круглый… Поворчат, покритикуют, но потом всегда покупают.
Обслужив недоверчивую клиентку, Нурик предлагает мне помочь ему отобрать арбузы, которые вот-вот перезреют. Их надо продать в первую очередь.
— Такие самые вкусные, — объясняет мужчина, показывая на небольшие трещинки, которые расходятся у самой макушки ягоды. — У них внутри самый сок. Главное, не пропустить момент, когда они уже начинают портиться.
В среднем за день у азербайджанца расходится 500—600 кг. Но это не идет ни в какое сравнение с прошлогодними показателями, летом 2008 года горожане раскупали за сутки больше тонны! “Кризис, наверное, сказывается”, — разводит руками хозяин развала.
Кстати, непростые финансовые времена подхлестнули воришек. Товар у Нурадина хранится за металлическими решетками и запирается на ночь на замок. Не прошло и двух недель с начала сезона, как неизвестные разрезали прутья и стащили шесть арбузов. Пришлось латать дыру. Кстати, в прошлом августе продавцу решили насолить совсем уж нетрадиционным способом: взломали ограду и перерезали ножами все бахчевые! При этом ни одного арбузика не взяли с собой.
Август — самый популярный месяц среди любителей арбузов, в это время на ягоды самые высокие цены. Так что, коль вы бахчевые любите, но лакомиться ими в августе финансы не позволяют, — дождитесь конца сентября — начала октября. Осенью арбузы стоят рублей 10, а то и меньше за килограмм, а вкус свой не потеряют.
О размере зарплаты Нурадин скромно умолчал, сказав лишь, что в месяц выходит не меньше тридцати тысяч. Как раз хватает, чтобы посылать семье на родину. Как только закончится сезон, продавец арбузов уедет обратно в Азербайджан, в дом на берегу моря к жене и детям. Как только поженились, он поставил супруге условие: работать в семье будет мужчина, а женщина — содержать домашний очаг. Так и получилось, теперь сынишка учится на юриста, а дочка только-только поступила на лингвистический факультет университета.
— У нас у всех земляков по две жены, — признается торговец, — одна на родине, а вторая здесь, в Москве, вот они и мотаются туда-сюда. А мне только одна нужна.
— Только вчера завоз сделали, шесть тонн, — пояснил азербайджанец.
На вопрос, откуда ягоды, Нурик разулыбался и гордо заявил — из Астрахани, вестимо. Правда, потом доверительно шепнул: “Ну, то есть из-под Волгограда. А если совсем честно — из магазина”.
Оказалось, чтобы сильно не заморачиваться, хозяева Нурадина нашли изящный способ заработать — закупают арбузы в гипермаркете по дешевке, а распродают на окраинах столицы по цене в два раза дороже. Лучшие в России арбузы выращиваются непосредственно в Астрахани и вызревают только к августу. Волгоградские тоже хороши, но они чуть менее сладкие. На ценнике пишут “Арбузы астраханские” — по сути так оно и есть, но город лучше все-таки уточнить.
Рабочий день у Нурадина начинается в полдевятого утра. Продавец отпирает решетку, в которой свалены арбузы, и проводит осмотр. Если какой экземпляр треснул или испортился, то он откатывает его в сторону. Эти можно продать по дешевке или съесть на пару с продавщицами соседних палаток.
— Первое правило — не обманывать клиентов, — посвящает в секреты своей профессии Нурик. — А смысл? Район один, не понравится арбуз, больше не придут, а убытки-то нам.
Дабы не растерять покупателей, торговец сообщает, что, коли арбуз не придется по вкусу, его можно вернуть. Думаете, москвичи ленятся тащить из дома бракованный десерт? Отнюдь! За вчерашний день, например, вернули две штуки. Один оказался белый внутри, второй забраковали дети, заявив, что он недостаточно сладок. На такие капризы Нурадин смотрит сквозь пальцы и запросто выдает недовольным новый экземпляр. Репутация дороже.
Нурадин заступил на пост 3 августа и уже перезнакомился со всеми живыми местными достопримечательностями. Развал — прямо напротив церкви, так что служители Бога здесь частые гости. Несколько раз в неделю в палатку наведывается батюшка и закупается на всю церковную братию. Если вы красивая девушка или пожилая бабушка — езжайте к Нурику в Чертаново, он вам сделает скидку в 20—30 рублей.
— Отличить сладкие от неспелых очень легко, — наставляет Нурик. — Постучи по нему — если звук гулкий, значит, сладкий, пальчики будешь облизывать, а если никакого отзвука нет — покупать не стоит.
Немузыкальные арбузы лежат в сторонке — вдруг кто любит кислые. Но пока что желающих не было. Постучав по первому попавшемуся арбузу и услышав эхо, мы передаем ягоду покупателю. Есть еще один способ проверить на спелость — сдавить арбуз с двух сторон ладонями. Захрустит — в самом соку. Но столь продвинутых в вопросах выбора правильной ягоды клиентов мало — большинство доверяют продавцу. Хотя лучше, конечно, самим. Например, повсеместное правило, что шкурка фрукта должна выглядеть идеально, для арбузов неприменимо. Если на кожуре много светлых морщинок — это признак зрелости. А вот если арбузы валяются прямо на солнце, бегите от них прочь. Под прямыми солнечными лучами ягоды в прямом смысле ссыхаются. У дынь же, наоборот, они могут дозреть и на развале. Но по популярности арбузы им все равно не обогнать.
Очередной клиент просит арбуз рублей на сто.
— И почему все берут 5—6-килограммовые? — сокрушается Нурик, кивая на наваленный сверху товар. — Ведь те, что потяжелее, куда вкуснее!
Знайте: сладость арбуза прямо пропорциональна его размерам. Любой продавец бахчевых в курсе: уж если арбуз вымахал таким здоровым, значит, точно созрел.
Пользуясь моментом, решаю проверить Нурика на профпригодность и спрашиваю, можно ли разрезать арбуз, чтобы посмотреть, насколько красная у него начинка. В ответ кавказец театрально перерезает ладонью себе горло и испуганно мотает головой — ни-ни. Как некоторое время назад вышел запрет, так никакие уговоры покупателей не действуют.
Тем временем у лотка появляется старушка и начинает осматривать дыни. Этих деликатесов у Нурика совсем мало, сказывается отсутствие спроса. Набор стандартный — “торпеда” и “колхозница”, последний сорт традиционно разбирают получше, поэтому его больше. Бабуля повертела в руке дыню, а потом безапелляционно заявила: “Это не “колхозница”!” Что ответить на такой выпад, я не нашлась, пришел на помощь настоящий продавец. “Не хотите — не берите”, — пожал плечами Нурик.
Пенсионерка подозрительно на него посмотрела и, вздохнув, попросила взвесить, а пока расплачивалась, рассказывала, что у нее была своя бахча, и она уж может отличить “колхозницу” от подделки. Однако дыньку взяла и побрела восвояси.
— Вот что с такими покупателями делать? — сокрушается Нурадин. — Все уверены, что знают о товаре больше, чем сам продавец! Недостаточно упругий, недостаточно зеленый, недостаточно круглый… Поворчат, покритикуют, но потом всегда покупают.
Обслужив недоверчивую клиентку, Нурик предлагает мне помочь ему отобрать арбузы, которые вот-вот перезреют. Их надо продать в первую очередь.
— Такие самые вкусные, — объясняет мужчина, показывая на небольшие трещинки, которые расходятся у самой макушки ягоды. — У них внутри самый сок. Главное, не пропустить момент, когда они уже начинают портиться.
В среднем за день у азербайджанца расходится 500—600 кг. Но это не идет ни в какое сравнение с прошлогодними показателями, летом 2008 года горожане раскупали за сутки больше тонны! “Кризис, наверное, сказывается”, — разводит руками хозяин развала.
Кстати, непростые финансовые времена подхлестнули воришек. Товар у Нурадина хранится за металлическими решетками и запирается на ночь на замок. Не прошло и двух недель с начала сезона, как неизвестные разрезали прутья и стащили шесть арбузов. Пришлось латать дыру. Кстати, в прошлом августе продавцу решили насолить совсем уж нетрадиционным способом: взломали ограду и перерезали ножами все бахчевые! При этом ни одного арбузика не взяли с собой.
Август — самый популярный месяц среди любителей арбузов, в это время на ягоды самые высокие цены. Так что, коль вы бахчевые любите, но лакомиться ими в августе финансы не позволяют, — дождитесь конца сентября — начала октября. Осенью арбузы стоят рублей 10, а то и меньше за килограмм, а вкус свой не потеряют.
О размере зарплаты Нурадин скромно умолчал, сказав лишь, что в месяц выходит не меньше тридцати тысяч. Как раз хватает, чтобы посылать семье на родину. Как только закончится сезон, продавец арбузов уедет обратно в Азербайджан, в дом на берегу моря к жене и детям. Как только поженились, он поставил супруге условие: работать в семье будет мужчина, а женщина — содержать домашний очаг. Так и получилось, теперь сынишка учится на юриста, а дочка только-только поступила на лингвистический факультет университета.
— У нас у всех земляков по две жены, — признается торговец, — одна на родине, а вторая здесь, в Москве, вот они и мотаются туда-сюда. А мне только одна нужна.
