«Воздушная тревога!» — после этого вся ржака и началась»
Роман УДОТ, лидер регионального общественного объединения «Голос»:
— Эта история произошла в день президентских выборов в марте 2008 года на УИКе №1513 в Москве. Я был наблюдателем от кандидата в муниципальные советники Павла Сайкина. Мы пришли с утра — нас не пускали в школу, и это было удивительно, но мы прорвались через охранников. Подошли к урнам и обнаружили, что в одной из двух урн лежат бюллетени. Нас это несколько удивило, потому что восьми утра не было (участки открываются в 8 утра. — «МК») и голосование не началось.
Вызвали милицию. Председатель опечатала «подозрительную» урну, а про другую сказала продолжать голосование, потому что избиратели-то уже идут. Честно говоря, я даже не мог поверить, что может вот так запросто стоять урна со вбросом. Я полагал, что для настоящего вброса надо подделать подписи, реестр избирателей, чтобы все сошлось. Была какая-то гордость, что удалось поймать такое дело, и хотелось довести его до конца. Поговорили с членом Мосгоризбиркома Андреем Бузиным (в то время член МГИК, впоследствии один из ведущих экспертов Ассоциации наблюдателей «Голос». — «МК»), он сказал: урна должна постоять до вечера, потом вскроем ее и посмотрим, что там. Поэтому мы ее охраняли как зеницу ока.
В течение дня и Сайкину предлагали «договориться», и мне угрожали... А под вечер я все-таки отошел ненадолго с участка, возвращаюсь — смотрю, все члены комиссии одеваются и уходят, хотя времени только около шести часов и голосование еще идет! Для меня это был шок: пустой УИК, апокалиптическое ощущение. Оказывается, провернули такую же операцию, какую проворачивают школьники, когда не хотят идти на контрольную: позвонили и сказали, что на участке заложена бомба.
Только школьников — телефонных террористов всегда находят, а тут почему-то никого не нашли. Приехали пожарные, кинологи с собаками. А мы сказали, что все равно не уйдем с участка: в МГИКе нам сказали, что при эвакуации документы бросать нельзя, надо и их тоже эвакуировать. Потому что если бы бюллетени остались без присмотра — это значит, нарушено законодательство и можно оспорить итоги выборов на этом участке. Тогда училки запаниковали, видя, что их схема не срабатывает и мы никак не хотим с этой урной расстаться. И одна тетка берет и нажимает кнопку воздушной тревоги, раздается сирена, она произносит по громкой связи сакральный текст: «Внимание, внимание! Воздушная тревога! Всем отправляться на улицу по запасным выходам!». Вот с этого вся ржака и началась. Мы говорили, что готовы рисковать своей жизнью ради выборов, но нас в конце концов выдавили на улицу. Мы обежали школу с обратной стороны, чтобы через окно видеть холл второго этажа, где шло голосование, и увидели, как наши урны преспокойно взяли, утащили куда-то, вернули, прямо напротив окна что-то вбрасывали...
В общем, когда мы смогли вернуться на участок — это было уже часов в семь вечера, — уже было видно, что листы в урнах поменяли. До этого там лежали именно бюллетени с галочками за Медведева, они просматривались через полупрозрачную стенку урны, и это есть на фото. А после этой операции там уже лежали чистые листы. И вот тогда наконец приехала прокуратура, хотя до этого мы полдня их ждали, и они не приезжали! Провели «следственные действия» и, естественно, ничего не обнаружили. По-моему, это был первый случай, когда видеосъемка с участка привлекла такое внимание.
Потом у нас были суды — естественно, судья похохатывала, но приняла решение не в нашу пользу. А среди свидетелей был один ветеран — он пришел в суд в медалях и говорил, что в Москве с 1944 года не было воздушной тревоги.
«Я тихонько позвонил и сказал: пора брать!»
Петр МИЛОСЕРДОВ, координатор Совета муниципальных депутатов Москвы:
— Моя любимая история — о том, как на выборах в Госдуму в 2011 году я сам стал участником «карусели», чтобы поймать нарушителей за руку. Это была моя гражданская инициатива, хотя формально я в тот момент сам выступал в роли человека, нарушавшего закон. На сайте, где набирают участников массовок, я нашел объявление о том, что требуются люди для организационной работы на участках 4 декабря — о чем идет речь, сразу было понятно. Позвонил, прикинулся идиотом: «Че там, короче, ну полторы мало, ну че, ну короче, давайте...»
В назначенный день оделся похуже, повесил на себя скрытую видеокамеру и систему видеозаписи. На всякий случай подготовил письма, которые собирался бросать в урны вместо бюллетеней, с текстом: «На этом участке организованы массовые фальсификации!». Приехал к метро «Выхино» — там собралась толпа таких же людей, которых повезли в поселок Некрасовка, это Москва. Нас должны были возить с участка на участок, нашей задачей было подходить к члену комиссии с зеленым бейджиком — это был опознавательный знак, он выдавал бюллетени людям, не приписанным к этому участку и без открепительных удостоверений. Нам тоже выдали опознавательные знаки — календарики, которые надо было вложить в паспорт. И вот я подходил к члену комиссии с зеленым бейджиком, ставил галочку за «Единую Россию» и бросал бюллетень в КОИБ! В процессе нас даже накормили — отвезли в ДК «Заречный» и выдали дешевый чай и соевую колбасу. А потом я в нужный момент тихонько позвонил по телефону и сказал: пора брать!
Приехала полиция и два депутата от КПРФ — Валерий Рашкин из Госдумы и Андрей Клычков из Мосгордумы. Люди, участвовавшие в этой «карусели», просто разбегались по парку как зайцы! Удалось поймать за руку только одну девочку-студентку из Оренбурга. А председатель комиссии, рядом с которой застукали «карусель», заперся и не открывал, хотя мы ломились к нему в дверь с полицией. Когда наконец дверь вскрыли, он сидел там и чинно пил чай, как будто ничего и не произошло... В результате, выражаясь юридическим языком, оказалось невозможно доказать умысел человека, выдавшего бюллетень вот этой девушке с оренбургским паспортом. Получалось, что она вроде как случайно зашла на участок проголосовать за свою любимую «Единую Россию», а ей случайно дали бюллетень — ну все мы люди, все бывает! Умысла нет — нет и уголовного дела. Вот так я поиграл в шпионов.
«На участке нас ждали абхазские вина и яства»
Александр БРОД, сопредседатель ассоциации «Гражданский контроль»:
— В 2004 году на выборах на Украине я был наблюдателем и увидел, что на одном из участков стоит пакет с наименованием и эмблемой одной из партий. Спросил: это что у вас, такая агитация? А оказалось, что в этом пакете бутерброды, принесенные кем-то для себя и других членов комиссии. Просто по неосторожности его развернули. А после моего замечания пакет убрали под стол.
Был случай, когда с Владимиром Чуровым (председатель Центризбиркома РФ. — «МК») мы были на выборах в Абхазии и ездили в дальние районы. Один участок был закрыт, вокруг него толпились люди с детьми. Мы вошли, спросили, почему участок не работает. Посреди участка стоял большой стол, на нем абхазские вина, фрукты и так далее. Члены комиссии пожаловались, что у них не было времени нормально пообедать в течение четырех дней, и пригласили нас к столу. На что Владимир Евгеньевич категорически сказал: срочно все убирайте и продолжайте работу участка. Члены комиссии были вынуждены скрепя сердце все убрать.
А в России были случаи, когда активисты «Гражданского контроля» фиксировали подкуп, фиксировали вбросы. Это было и в Подмосковье, и в других регионах Российской Федерации. Было несколько случаев в разных регионах в разное время, когда между наблюдателями и членами комиссии возникали проблемы, достаточно жаркие были споры, но наблюдателям удавалось отстоять свою точку зрения. Вот, пожалуй, и все.
«Все были счастливы»
Владимир ЧУРОВ, председатель Центризбиркома РФ:
— Улан-Удэ, 8 сентября этого года. Участок на окраине густонаселенной. Комнатка размером примерно три на три метра. Сидят десять членов участковой избирательной комиссии, пять журналистов и 21 наблюдатель. При появлении там председателя Центризбиркома России и сопровождавшего его председателя республиканского избиркома места для голосования не осталось. Пришлось срочно покинуть участок...
Несколько лет назад на выборах в Казахстане на участках у избирателя был выбор: голосовать с помощью электронной машинки или бумажным бюллетенем. На подсчете голосов присутствуют американские и российские наблюдатели и ваш покорный слуга. У председателя участковой комиссии никак не сходятся цифры: получается, что людей пришло больше, чем проголосовало. Ошибка-то элементарная: поскольку электронная машина ведет отдельный учет проголосовавших, то их надо прибавлять к числу бумажных бюллетеней выданных. А председатель этого не сделала. А наблюдатель не имеет права вмешиваться в подсчет голосов! Но когда пересчет вышел на пятый круг, уже пошел четвертый час, и мы видим, что женщина эта, председатель комиссии, близка к обмороку, инсульту и инфаркту, то мы с американцами пришли к консенсусу: надо ей подсказать, где ошибка. Что мы совместно, на русском и английском языках, и сделали. После чего все были счастливы.
«Вынести сейф? Только вместе со мной!»
Александра ГАРЬКУША, лауреат медали «Защитнику свободных выборов», учрежденной движением в защиту прав избирателей «Голос»:
— Я работаю диджеем в ночном клубе, первый раз наблюдателем стала по просьбе подруги и потом уже не могла остановиться. Медаль мне дали за случай на довыборах в Краснодарскую гордуму, это было 10 марта этого года, УИК №2006. Утром, еще до начала голосования, на моем участке специально из какого-то далекого помещения принесли сейф. По закону он нужен для хранения всей избирательной документации: например, все реестры, все чистые бюллетени для голосования — их не дают членам комиссии сразу по 200–300 штук на руки, а выдают по мере необходимости. Если сейфа нет, возможны любые фальсификации.
Неожиданно мне начинают звонить люди и рассказывать, что на их участках сейфы уносят! Только мы поговорили, как заходят два реальных амбала во главе с еще одним мужчиной и говорят: сейф не будет здесь стоять, мы его вынесем. Естественно, все наблюдатели и члены комиссии с правом совещательного голоса начинают говорить, что это противозаконно. А они утверждают, что действуют от имени администрации. В итоге эти два амбала берут сейф — и наблюдатели ничего не могут сделать! У меня было такое состояние — ну, думаю, пусть сейчас они лучше наряд милиции вызывают, но сейф не дам унести!
Поставила стул, забралась на сейф, села сверху и говорю: «Хотите выносить — выносите вместе со мной!». И все. И по всему Краснодару мой участок был единственным, где не унесли сейф, — и единственным, где не выиграла «ЕР». (Одномандатный округ состоял из шести участков; только на УИК №2006 коммунист Иван Чуев серьезно обошел единоросса Виктора Булыженко, который выиграл в целом по округу. — «МК»).
А через две недели, 24 марта, были единственные выборы, когда меня на участке избили. Это были досрочные выборы мэра Анапы, участок №212. По-видимому, был сфальсифицирован итоговый протокол: меня просто заперли на улице, когда я вышла ненадолго, и не пускали обратно в здание, но я все-таки прорвалась. Сначала мне сказали, что не дадут копию протокола, потом потребовали расписаться в ее получении — тогда якобы выдадут.
И вот секретарь дает мне копию, а я смотрю: там совершенно не те цифры и ни печати, ни росписи. Да принеси такое в правоохранительные органы — там скажут: девочка, ты сама все это написала. Я говорю: не буду за это расписываться, давайте нормальную копию. А мне отказывают. Тогда я пригрозила, что вот эту филькину грамоту не верну. Член комиссии стала грозить, что не выпустит меня с участка, я уперлась: не отдам — и все. И после этих слов она просто хватает меня за шею! Нас пытались разнять представитель от «Яблока» и мальчик-оператор, хотя на участке был полицейский! Председатель меня теребит, душит, а полицейский никак не реагирует. Потом снимала побои, у меня была расцарапана шея, синяк на скуле, рука опухшая — я боялась, что палец сломали. Вызвала наряд полиции, но до его приезда члены комиссии успели написать акт, что я сама избила полицейского! А у меня было просто шоковое состояние, ноги ватные, стоять не могла. Оператор вызвал мне «скорую», а комиссия говорит: «Не пустим!». Это нормальные люди вообще?! Конечно, написала потом заявление, дело пытаются закрыть, но я не даю. Мне после этого говорили многие: да зачем тебе это, теперь точно одумаешься, не лезь туда. А я после этого уже точно не отступлю!
«Кто запретит угощать трудящихся водкой на участке?»
Алексей МАРТЫНОВ, член совета ассоциации «Гражданский контроль»:
— Мне случалось ловить подкупы, хотя откровенный подкуп в последние годы на наших выборах почти не наблюдается, так как законодательство ужесточено: подкуп подпадает под уголовную статью, а это до четырех лет лишения свободы.
Но политтехнологи выдумали кучу схем. Из экзотических случаев — выборы мэра подмосковного Железнодорожного в прошлом году. Там история с подкупом избирателей была обыграна одной оппозиционной партией, когда они сами инсценировали, задокументировали, даже наняли артистов — и сняли на видео мнимый подкуп, а потом пытались использовать это кино для того, чтобы отменить итоги выборов мэра. Что это режиссура, выяснилось еще в день голосования.
Думаю, эта уловка даже могла бы сработать, если бы заказчики выполнили свои обязательства, но они просто недоплатили— и их сдали. Но не хватило документов, чтобы довести дело до суда. Или, может быть, никому это не было нужно.
Популярный вид подкупа — раздача водки, продуктов или продажа по заниженной цене. Весной 2010 года на выборах мэра Звенигорода баллотировался действующий мэр и несколько кандидатов-варягов. Там применялась бесплатная раздача водки. Воскресенье, выборы — а у нас народ любит в воскресенье выпить. Перед избирательным участком стоит лоток и идет розлив. А раздатчик, он же агитатор, агитирует в пользу конкретного кандидата. А кто ему может запретить? Вещь очень трудно фиксируемая при всей кажущейся простоте. Формально он просто человек, который решил угостить водкой трудящихся. Но довести это до уголовной или даже административной ответственности очень сложно. Кстати, тогда в Звенигороде избирком довольно быстро связался с полицией, и нарушение устранили.
СПРАВКА "МК"
На выборах мэра Анапы 24 марта 2013 года победил единоросс Сергей Сергеев с результатом 84%, на отдельных участках — до 95%...
