Сегодня Валентине Матвиенко, единственной в России женщине-губернатору, исполняется 60 лет. Накануне юбилея корреспондент “МК” совершил паломничество на малую родину Валентины Ивановны, в районный центр Шепетовку. Городок с 60-тысячным населением в советские годы был славен как родина Павки Корчагина (он же культовый советский писатель Николай Островский) и пионера-героя Вали Котика. Нынче же самая знаменитая уроженка городка всего одна — Валентина Матвиенко. Прожила здесь девочка Валя всего пять лет своей жизни, но они были совсем не простые.
…Шепетовка сегодня — ничем не примечательный райцентр. А ведь когда-то она славилась как форпост Российской империи! Неудивительно, что вокруг города лепились как куличи военные гарнизоны. В одной из частей служил Иван Тютин, папа будущего губернатора. А девушка Тоня, мама Валентины Ивановны, однажды пришла к нему в гости. Не от хорошей жизни — девушке просто нечего было есть.
Подробности семейной биографии Тютиных помогла восстановить председатель уличного комитета Лилия Сахнюк. В раннем детстве она много времени проводила в доме Тютиных, дружила со всеми тремя сестрами — Лидой, Зиной и Валей.
— Тогда в наших краях голод бушевал (согласно официальным данным, в Шепетовском районе в те годы погибли 5 тысяч человек. — Авт.). И местные жители, чтобы выжить, по утрам приходили к воротам с красной звездой в надежде получить хоть какую-то работу. Счастливчиков отбирал лично командир части. Чем-то 19-летняя Тоня Бублей ему приглянулась.
Девушка услышала такие желанные слова: “Будешь работать в столовой, посуду мыть”. Многие ей люто завидовали: даже такая непрестижная работа была на вес золота. Тоня не только старательно выполняла трудовые обязанности, а и ухитрялась что-то принести домой для многодетной семьи, в которой жила. Вскоре на Антонину положил глаз замкомандира части по тылу Иван Тютин — уроженец Пензенской области, высокий, стройный, рассудительный офицер. Правда, был он на 7 лет старше Антонины. Родители девушки тем не менее выбору дочери не противились.
В семье один за другим появились сын и двое дочерей. К сожалению, мальчик пожил недолго.
В 1941-м Иван Тютин ушел на войну. В оккупированную немцами Шепетовку долгое время не приходили фронтовые письма. Зато потом принесли целый ворох. Оказалось, Тютин несколько раз побывал в госпитале после ранений различной степени. Что самое обидное — из-за долгого сиденья в окопах подхватил туберкулез: от этой хвори офицер безуспешно пытался избавиться все последующие годы…
7 апреля 1949 года в семье случилось пополнение. Верующая соседка, узнав, что Валя родилась на Благовещение, сказала Антонине: “Твоя младшенькая появилась на Свет Божий в великий праздник, поэтому будет счастливой и везучей!”
Но по первым годам жизни Валентины поверить в действенность предсказания было сложно.
— Жили Тютины очень бедно, — вспоминает Лилия Сахнюк. — Как, впрочем, и все мы. В их хате стояли солдатские кровати, тумбочка и какой-то стол — вот и все пожитки. Матрасы соломой набиты, все постельное белье их мама шила вручную. Родственники Антонины практически ее семье не помогали. Прижимистые были, злые какие-то. Все время девочки проводили либо в моем доме, либо в соседних — у чужих людей. Мы как могли старались что-то им подбросить, помочь по хозяйству. Знали, что папа их сильно болел. К тому времени он уволился из армии, работал заведующим засолочной базой. Туда свозили отовсюду капусту, другие овощи, фрукты — чтобы потом снабжать ими войсковые части, в том числе и ту, где раньше служил Тютин-старший. Их семья обрабатывала огород вокруг дома, держала немного живности — свинью, кур. Одно время была даже корова, ведь отцу очень надо было пить свежее молоко — при его болезни. Потом пришлось корову продать: соседи жаловались, что она у них огород разоряет.
Дом №37, в котором Валя Матвиенко провела первые пять лет своей жизни, выделяется среди прочих строений улицы Плищинской (бывш. Карла Либкнехта) своей запущенностью. Кто-то его время от времени подбеливает, меняет листы замшелого шифера. Но, судя по всему, “историческое здание” до следующего юбилея губернатора Петербурга вряд ли доживет. Снесут. Чтобы построить на его месте крутой трехэтажный особняк, каких на Плищинской нынче — на любой вкус и на любой кошелек.
— Вы-то помните, какой Валя была в детстве? — спрашиваю у Лилии Сахнюк.
— Конечно. Я была старше ее на четыре года. Но тогда разница в возрасте роли никакой не играла, мы все были как одна семья.
— В какие игры Валя любила играть?
— В лапту, в штандера. Что я запомнила: она от всех требовала неукоснительного соблюдения правил. То и дело останавливала игру: “Мяч неправильно вбросили. Надо перебивать!” Притом что “пострадавшей” от этого была совсем не она, а кто-то из подружек. Такое вот стремление к справедливости, к наведению порядка. А еще когда мы что-то сообща находили, требовала, чтобы все, что увидели, отдавалось ей. “Лидерские качества” — так, наверное, вы в газете напишете?..
— С тех пор с семьей Тютиных вы не общались?
— Почему же, переписывалась долгое время с ними, пока они в Черкассах жили. В 1994-м Антонина, их мама, приезжала к нам. Останавливалась у меня. Ходили вместе в их бывшую хату. Чтобы вспомнить, поплакать. Она гордилась своей младшенькой, говорила: муж у нее, Матвиенко Володя, хороший парень, добрый такой. А вот сын явно не в родителей. То по простыням от девушек спускается из общежитий, а то и вовсе вуз бросает.
— О старшей сестре Валентины, Лиде, многие СМИ писали, будто до сих пор в Черкассах живет…
— К сожалению, она погибла в 18 лет. Перебегала дорогу перед Шепетовским сахарным комбинатом, ее машина сбила.
— Из-за этого Тютины продали дом и выехали из Шепетовки? Как-никак второй их ребенок умирает в одном и том же городе…
— И из-за этого тоже. Отцу Валиному ведь климат нужен был более мягкий, чем у нас, крымский.
— Так они и в Крыму жили?
— И в Крыму, и в Черкассах, и на Урале, в Троицке Челябинской области. У Тютина там сестра и брат жили. Умер он как раз накануне Валиного дня рождения, в 1957-м, — в Черкассах, где они купили полдома.
