Короли на матче
Идея проинтервьюировать литературных героев родилась не от хорошей жизни. Когда я прибыл на очередной матч между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым, были опрошены почти все его посетители, на мою долю не осталось никого. Именно в этот миг тоски и безысходности я обратился к литературным персонажам. Мне повезло. Все они собрались на исторический поединок. Кто был в зале, кто в буфете, кто прогуливался по пресс-центру.
Я начал опрос с Бениамина Крика. Великий налетчик сидел за столиком и, морщась, пил пиво. Как всегда, на нем были шоколадный пиджак, кремовые штаны и малиновые штиблеты. Глаза лучились отвагой и житейским опытом. Когда я подсел к нему, он оглядел меня с головы до ног, и я ощутил невольный трепет.
- Послушайте, Король, - спросил я с искренней улыбкой, - кажется, сегодня будет ничья?
- Я знал об этом позавчера в Одессе, - зевнул Беня Крик. - Дальше.
- Кто, на ваш взгляд, победит в матче - Карпов или Каспаров?
- Папаша, - отхлебнув пива, сказал Крик, - пожалуйста, выпивайте и закусывайте, и пусть вас не волнует этих глупостей. - Беня говорил мало, но он говорил смачно.
- Бенчик, еще один вопрос, - я изобразил крайнюю заинтересованность, - как вы думаете, шахматный мир представляет собой монархию или республику?
- Я думаю об выпить хорошую стопку водки, об выдать кому-нибудь мат и об том, что если в этом заведении есть король, так это я.
Поблагодарив Крика, я отправился в фойе. Столики были сдвинуты «покоем». На них стояли шахматные доски с расставленными фигурами. Миниатюрная женщина записывала участников сеанса одновременной игры. Я сразу узнал Эллочку Щукину.
- Эллочка, дорогая, разрешите задать вам несколько вопросов.
- Ого! - Эллочка подняла брови.
- Вы болеете за Карпова?
- Я побью его как ребенка. - Эллочка серебряно рассмеялась.
- Все ясно. Ваш кумир - Каспаров.
- Хамите, парниша, - кокетливо произнесла Эллочка.
Не успел я записать слова моей собеседницы, как из-за кулис вышел высокий мужчина с медальным профилем. Шарф, как алое облачко, окутывал его могучую шею. Гроссмейстер Остап Бендер явился дать второй в своей жизни сеанс. Пружинистыми шагами он сделал полный круг, передвинув на всех досках пешку с е2 на е4. Пока любители, схватившись за головы, целиком погрузились в себя, я обратился к гроссмейстеру.
- Остап Ибрагимович, одну секунду...
Он подозрительно взглянул на меня и, видно, узнав во мне корреспондента «64», крикнул:
- Уберите фотографа! Он мешает моей шахматной мысли.
- Вы зря сердитесь, - сказал я мягко. - Я хочу задать вам всего два-три вопроса.
- Ближе к телу, как говорил Мопассан.
- Вопрос первый. Как стать чемпионом мира?
- Тише, юноша, - ответил Бендер, - я слишком чту уголовный кодекс, чтобы ответить на этот вопрос.
Тут на телевизионном экране появился столик, за которым сидели два шахматных короля. Впрочем, оба стула были пусты - и Карпов, и Каспаров отсутствовали. Наверное, они отдыхали друг от друга, и у меня мгновенно родился второй вопрос.
- Остап Ибрагимович, чего бы вы хотели от своих коллег-гроссмейстеров, если бы сами играли матч?
- Я хотел бы от них того же, чего хотел друг моего детства Коля Остен-Бакен от подруги моего же детства красавицы Инги Зайонц. А он хотел от нее любви.
Тон великого комбинатора показался мне дружелюбным, почти лирическим. Я осмелел.
- Третий и последний вопрос. Нет ли у вас какой-нибудь плодотворной дебютной идеи?
- Пройдите, пройдите, - высокомерно сказал гроссмейстер, - я подаю по вторникам. - И изящным движением руки он незаметно снял ладью с крайней доски.
Немного обескураженный, я поднялся в пресс-центр. И тут мне улыбнулась удача. Молодой человек лет двадцати трех слегка развинченной походкой прогуливался по комнате и уверенно предлагал ходы за Карпова и Каспарова.
Иван Александрович Хлестаков - а это был он - охотно согласился ответить на мои вопросы.
- Иван Александрович, устаете ли вы от шахмат?
- Просто не говорите. Я всякий день на турнирах. Тут у нас и свой круг составился: Бобби Фишер, Юдит Полгар, розанчик этакой, и я. И уж так уморишься, играя, что просто ни на что не похоже.
- Утомляет ли вас слава?
- О, вы заглянули бы ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся: гроссмейстеры, мастера толкутся и жужжат, как шмели, только и слышно: ж...ж...ж...
- А не хотели бы вы предложить новую систему розыгрыша первенства мира?
- Отчего же не предложить? У меня опыт государственный преогромнейший. Один раз даже федерацией управлял. Президент к спонсорам отправился, кому же взяться? Охотников вроде бы и много, кажется, легко на вид, а посмотришь - просто черт возьми! И сразу ко мне - курьеры, курьеры, курьеры... Каково положение? - спрашиваю.
Я посочувствовал своему собеседнику и задал еще один вопрос:
- Кто, по-вашему, первый игрок на белом свете?
Хлестаков даже покраснел от обиды.
- Да вы их, их спросите. - Он показал в сторону гроссмейстеров и мастеров. - Я ведь как только в клуб зайду, просто землетрясенье, все дрожит и трясется, как лист. О! Я шутить не люблю. Я им всем задам острастку. Да что в самом деле? Я такой! Я не посмотрю ни на кого... Меня завтра же произведут в чемпионы мира!
Иван Александрович был так разгорячен, что я решил побыстрее удалиться, покинул пресс-центр и спустился в зал, так и не закончив свое интервью.
Выборы
Шахматные термины - цейтнот, рокировка, ход конем, шах и мат и т. д. - широко используются в быту. Вот один полезный пример Фазиля Искандера. Полагая, что во время выборов во власть чаще всего побеждает тот, у кого больше денег, писатель предложил, чтобы назначение на важные посты производили люди, нравственный авторитет которых не вызывает сомнений, такие как академики Андрей Сахаров и Дмитрий Лихачев. Конечно, и всенародно признанные эксперты могут ошибиться, замечает Искандер, но их ошибка в любом случае не будет роковой...
Вместо гроссмейстера они могут назначить международного мастера, тогда как при всеобщих выборах выше сельского перворазрядника никто не пройдет!
