В декабре 2014 года в Новосибирском театре оперы и балета состоялась премьера. Молодой режиссер Тимофей Кулябин поставил оперу «Тангейзер» Рихарда Вагнера – сложнейшее произведение, “покуситься» на которое способен не каждый.
События перенесены в день сегодняшний. Режиссер новаторски подошел к делу. Его главным героем стал кинорежиссер, снимающий фильм о молодой поре жизни Иисуса Христа. Генрих Тангейзер работает над картиной «Грот Венеры». Христа, как такового, в спектакле нет. Есть актер, исполняющий его роль. Юные годы Христос провел в гроте богини, постиг природу плотских чувств. Этого было достаточно, чтобы насторожить общественность. В подобных случаях в европейских странах делает заявление католическая церковь. Так было практически со всеми фильмами выдающихся мастеров, где появлялся образ Иисуса, будь то Пьер Паоло Пазолини, Мел Гибсон или Мартин Скорсезе. Страсти вокруг «Страстей Христовых» Гибсона еще живы в памяти. Каким обвинениям он только ни подвергался. Однако государственные органы в такого рода делах все же не фигурировали. Но это там. Не у нас...
Спектакль Тимофея Кулябина критика и публика, судя по отзывам, приняла благосклонно.
Интересно, что в самом спектакле рассчитывать на прощение главному герою нечего. Тимофей Кулябин полагает, что новейшие времена безжалостны к человеку. Рассчитывать на снисхождение и уж тем более прощение, кому бы то ни было не приходится. Поэтому в новосибирском прочтении классического сочинения Вагнера герою спасения нет. Вот он и сходит с ума, обреченный на фатальное непонимание и одиночество. Даже Бог его не прощает, не то, что Папа Римский.
24 декабря Тимофей Кулябин получил документ о возбуждении в отношении него административного дела. Формулировка следующая – оскорбление чувств верующих. Все это очень напоминает ситуацию, сложившуюся чуть раньше в Самаре вокруг главного режиссера местного драматического театра Валерия Гришко. Он сыграл священника в фильме «Левиафан» Андрея Звягинцева, чем и навлек на себя гнев православных активистов и местного минкульта, оказавшегося на редкость инициативным. И теперь активисты не дремлют, как и «общественность», имеющая свое мнение по любому поводу. Искусство становится опасной территорией для художника, которая способна его убить в прямом и переносном смысле слово. Когда нет убедительных аргументов, всякий раз вступает в силу спасительная ссылка на оскорбление чувств верующих. Даже если истинные верующие не оскорблены.
