— Игорь, насколько очевиден и ожидаем «прорыв года» для вас самих?
— Признаюсь честно, хотя мы дружим с «МК» еще со времен группы «Банд’Эрос», эта победа для нас — абсолютная неожиданность. Мне очень приятно: «Звуковую дорожку» я помню с юности — и она всегда была ориентиром в мире музыки. ZD Awards, на мой взгляд, — самое честное народное голосование, у вас очень подвижный электорат, поэтому оказаться в списке победителей, безусловно, большое достижение.
— Вы долго шли к мечте — реализации проекта Burito. Что помогло наконец добиться своего?
— Как бы это банально ни звучало — терпение и осознание того, что ты хочешь заниматься исключительно тем, чем занимаешься, концентрация на любимом деле. Группа была создана давно, еще в 1999 году, и тогда мы делали немного другую музыку. Потом она вошла в состояние анабиоза, в котором пребывала до 2013 года. «Летаргический сон» пошел нам на пользу и позволил переосмыслить творческие ценности. Все эти долгие годы, когда проект был заморожен, мы не стояли на месте, а получали бесценный опыт, который сейчас воплощается в новых треках, текстах, новом саунде, что немаловажно. Погружение в процесс, исследование себя, самокопание — только это помогло нам выйти на тот уровень, к которому мы стремились.
— Почему была такая большая пауза? И как вы решились спустя такой внушительный срок все-таки вернуться к проекту?
— С тех времен со мной в Burito остались два человека — Сергей Захаров и Игорь Бледный, соавтор по музыке и текстам. Недавно мы как раз разговаривали об этом и признались друг другу, что в 2001 году просто были не готовы к ответственности и полной отдаче по абсолютно разным причинам. Может быть, дело было в молодости, в незрелости, в расхождении амбиций и ожиданий. Коллектив — это всегда ансамбль характеров, в котором соединяются несколько начал. В тот момент этому ансамблю не удалось удержать тот аккорд, который нужно было удержать, — правильный, грамотный… Потом у каждого началась своя жизнь вне коллектива Burito, каждый попробовал себя в чем-то своем, прошел огонь и воду. Раз в год мы обязательно встречались. Все начиналось с прослушивания самой разной музыки и пива, а заканчивалось разбором всех наших демо-песен, и каждый раз мы понимали, что в них осталась полная недосказанность, что многое еще осталось нереализованным. Придя в группу «Банд’Эрос», я начал потихоньку собирать студию. Она была готова в 2012 году, и тогда появилась платформа, на которой мы с ребятами из Burito могли снова экспериментировать. Это стало отправной точкой: мы начали работать — и при этом нам не нужно было платить деньги за аренду пространства, искать аппаратуру. У меня и у Игоря Бледного к этому моменту накопилось огромное количество песен, они пишутся и до сих пор. Следующим поворотным моментом стало знакомство с нашими нынешними продюсерами Аленой Михайловой и Лианой Меладзе, которые подарили нам крылья, поверили в нашу музыку, в то, что ее можно и нужно продвигать. Нас это еще больше мотивировало, стало показателем того, что мы идем по своему пути.
— Посоветуйте начинающим коллегам: как грамотно выстроить отношения с продюсером и можно ли не попасть в зависимость от своего «покровителя», сохранить внутреннюю свободу, работая с лейблом?
— История доказывает, что за каждым великим музыкантом стоит не менее великий продюсер. Вспоминается история Майкла Джексона и Куинси Джонса, например, и таких тандемов было множество. Взаимоотношения артиста и продюсера — очень «интимная» история, которая всегда развивается индивидуально. Не может быть готовых рецептов — как выстроить эти взаимоотношения — или каких-то жестких правил. Для меня степень доверия продюсеру, веры в его силы определяется наблюдениями и личным общением с ним. В этой области начинают работать тонкие материи. Здесь имеют ценность такие понятия, как «душа», «характер». Конечно, продюсер должен быть прагматиком, знающим, что стоит за каждым его действием, как настоять на своем, найти подход к артисту, с которым ему придется сотрудничать, уметь иногда диктовать свою волю творческому человеку, а это очень сложно. Все детали должны обсуждаться заранее. Лично я могу работать, только полностью доверяя своему продюсеру. Если Алена слушает демо и говорит мне: «Игорек, здесь нужно добавить это и это», — то я усмиряю свои амбиции и начинаю корректировать композицию, прислушиваясь к ее мнению, и потом чаще всего прихожу к выводу, что все замечания были верными.
— Творчество Burito узнаваемо, но при этом эклектично: его сложно ограничить какими-то рамками. То, что вы делаете, нельзя назвать поп-музыкой, но ваши опусы становятся массово популярными. Получается, форматные границы российского шоу-бизнеса расширяются?
— Моя главная идея в том, что музыка должна существовать вне рамок, представлять собой синтез различных направлений. И ваши слова подтверждают, что это возможно и мы все делаем не зря. Если у тебя есть что сказать и ты знаешь, как это сделать, — тебя услышат. Сегодня настало время, когда люди готовы воспринимать качественную музыку, возможности Интернета позволяют продвигать ее, а новое поколение с другим восприятием более разборчиво и пытливо. Для меня музыка — это лаборатория, и мне как артисту особенно ценно право на эксперимент. Я режиссер по профессии, и параллельно с появлением каждой новой песни у меня в голове рождается видеоряд к ней, поэтому я люблю делать клипы, причем не только для себя, но и для близких друзей — Ираклия Пирцхалавы, Эльвиры Т, ребят из группы «Маяковский».
— В прошлом году поклонникам особенно запомнился анимационный клип Burito «Пока город спит». Как возникла его идея?
— Текст песни был готов уже 7–8 лет назад, тогда же появилась и мелодия. В работе над этой композицией мне очень помогла моя жена Оксана Устинова: она нашла гармонический ряд, от которого у меня стали рождаться образы. Когда была сформирована музыкальная база, сценарий клипа родился сам собой. Сначала в голове мелькали обрывки видеофраз, а потом они приобрели более четкие очертания. Я записал эпизодник и прислал его своему другу, замечательному мультипликатору Гамзату Исаеву в 2013 году. Ему очень понравилась идея, и мы начали работать. Наверное, клип можно было собрать быстрее, а не сидеть над ним два года, но мы решили не торопиться, позволить работе «созреть». Сначала появился скелет, потом он стал обрастать мышечной массой, и в 2015 году все было готово.
— Одну из своих песен — «Ты знаешь» — вы записали дуэтом с Елкой. Как сложился тандем?
— С Елочкой мы знакомы очень давно, у нас очень теплые отношения, и сейчас мы уже дружим семьями. Обычно настоящие близкие друзья уже не появляются у человека в зрелом возрасте, но наш случай стал исключением. Как-то раз (это было еще в 2006 году) мы летели вместе с какого-то мероприятия, и я стал показывать ей свои демки. Они понравились ей, и уже тогда мы решили записать что-то вместе. Спустя 6 лет появилась песня. Мы очень долго работали над ней, делали корректировки по словам, по аранжировке вместе с нашим музыкальным продюсером Андреем Звонким. Потом, когда композиция зазвучала, я стал думать о клипе и однажды пришел подплетать дреды к своему другу Саше Ларину. Он показал мне свои видеоработы, снятые на «Айфон», и я понял, как должно выглядеть наше с Елкой видео. Мы снимали его семь месяцев, потому что хотели заснять оригинальные кадры всех времен года в нашем городе. На съемки с Елкой у нас был всего один день в августе. Они проходили на крыше высотки, лил проливной дождь, дул сильнейший ветер, но мы справились.
— Быть стойкими вас обязывает и название проекта. Вы говорили о том, что в нем зашифровано три иероглифа: Bu — воин, Ri — истина, To — меч. Такой концепт задумывался изначально?
— Нет, в 1999 году мы выбрали название Burito, чтобы наша музыка ассоциировалась с чем-то острым (тогда мы писали остросоциальные тексты). Понимание того, что в нем сокрыт другой смысл, пришло ко мне, когда я стал заниматься иайдо. Это работа с самурайским мечом, настоящей катаной. Однажды у меня случился инсайт — это тот момент, когда пелена как будто спадает с глаз — и ты видишь вещи невероятно четко, все в голове раскладывается по полочкам. Тогда я и увидел в названии эти иероглифы. Я зафиксировал то ощущение и теперь стараюсь возрождать его в памяти в какие-то трудные для меня моменты.
— Что кардинально изменилось в Burito с 1999 года, а что осталось неизменным?
— Неизменным остался взгляд на музыку — наше альтернативное прошлое никуда от нас не ушло. Но, безусловно, все мы повзрослели, стали внутренне более гибкими. Самое главное достижение прошлого года в том, что группа Burito сформировалась как концертный коллектив. Мы очень много репетировали, выстроили программу, выпустили альбом. Впереди новые песни и новые приятные удивления для поклонников.
