История вопроса: Михаил Миндлин основал ГЦСИ и руководил им 22 года. Сейчас министр культуры Владимир Мединский подчинил музей РОСИЗО (государственному музейно-выставочному центру). По словам Миндлина, «РОСИЗО должен был влиться в ГЦСИ, ведь РОСИЗО — структура техническая, а музей — творческая, креативная». Более того, многие удивились, что общее теперь РОСИЗО возглавил Сергей Перов – инженер и финансист по образованию.
Любопытно, что на сайте РОСИЗО практически нет персональных данных — кто что возглавляет, кто кому замом приходится. Не потому ли, что (по версии РБК) сестра Мединского занимает в РОСИЗО пост заместителя директора и зарабатывает значительно больше самого руководителя организации? Кстати, в таблице доходов руководителей учреждений культуры за 2014 год Татьяна Мединская значится на девятом месте с 26 миллионами рублей в год. Михаил Миндлин занимает в нем почетное второе место (после Валерия Гергиева) с 58 миллионами. По словам близкого друга экс-директора ГЦСИ, Миндлин живет скромно, в это таблицу попал случайно, после продажи картины Петра Кончаловского, которая тоже досталась ему неожиданно.
Однако дело даже не в Миндлине: если бы он не нравился чиновникам, его бы оставили на улице без работы, но нет: министр культуры сделал ему несколько предложений. В итоге Миндлин решил возглавить музей древнерусской культуры им. Рублева. При этом пришлось лишать должности директора 76-летнего, инвалида I группы Геннадия Попова, контракт с которым у минкульта был до 2017 года. Попова, проработавшего в музее почти полвека, оставляют заместителем директора по научной части.
Наш эксперт (пожелал, чтобы его фамилию не упоминали) — о назначении Миндлина на Музей им. Рублева:
— Для меня стало удивлением и шоком назначение Миндлина: он же человек из мира современного искусства, это не его тема! Прежний директор Геннадий Попов просто стал разменной монетой во внутренней игре Минкульта: как вещь — его убрали, потом оставили в качестве зама. Понятно же, что Миндлина надо было пристроить, ну и решили подвинуть скромного директора, находящегося в почтенном возрасте...
— Но Миндлин по первому образованию — реставратор...
- Ну, слушайте! Здесь вопрос этический. Будь он чиновником, которого переводят из министерства мясо-молочной промышленности в министерство тяжелого машиностроения, — чиновнику всё равно, чем управлять. А здесь музейная среда! У Миндлина репутация талантливого менеджера от современного искусства; в «Рублеве» другая специфика — это взаимодействие церкви с музейным сообществом, и много еще чего. Так что в очередной раз настораживает несколько авантюристический подход Минкульта к кадровым вопросам. Это стало общим трендом, но все равно продолжает удивлять.
И все-таки, стоило ли скрещивать ежа и ужа? То есть «вливать» ГЦСИ в РОСИЗО? Есть противоположные мнения:
Скорее ЗА, чем ПРОТИВ.
Бывший комиссар Московской биеннале Иосиф Бакштейн:
- Сейчас трудно предсказать, как это всё получится — удастся ли сохранить те программы и проекты, которые осуществлял ГЦСИ... это будет понятно в ближайшее время, когда они начнут совместно работать. Я говорил с Леонидом Бажановым, он высказывал надежду, что все сумеют договориться.
- Извините, немножко неожиданно — берется с потолка одна организация, сливается с потолка с другой... и Минкульт, как всегда, даже не затрудняет себя объяснениями — зачем, куда и почему.
— Я сам работал в РОСИЗО, это не совсем чужеродная организация, она тоже занимается организацией выставок... просто сейчас они должны согласовать свои планы и программы, чтобы всё двигалось в правильном направлении.
Исполнительный директор Московского музея современного искусства Василий Церетели:
- Я не лезу в политику, а работаю, принимая все решения руководства. Тем более, обещали, что ГЦСИ не изменится после соединения с РОСИЗО. Успешные практики слияния нескольких институций в одну нам известны, например музеи в Праге. А на историю с Михаилом Борисовичем я смотрю прекрасно. Команда музея Рублева только выигрывает от такого кадрового изменения. Скоро мы увидим масштабные проекты, подготовленные под руководством Миндлина».
Скорее ПРОТИВ, чем ЗА.
Директор центра современного искусства ВИНЗАВОД Софья Троценко:
- Для меня более чем странно слияние ГЦСИ и РОСИЗО, так как у этих организаций совершенно разные ДНК. С моей точки зрения, функции РОСИЗО были техническими относительно искусства, а ГЦСИ – основообразующая институция с огромным количеством филиалов и проектов. Если такое слияние необходимо, уместнее было РОСИЗО сделать частью ГЦСИ. Нам проще в этом плане: мы частная структура, которая свободно регулирует свою деятельность.
Главред портала ARTinvestment.RU Владимир Богданов:
- Мне очень нравился московский ГЦСИ. Там поддерживали огонек шестидесятничества: дух неофициального послевоенного искусства. У них была тонкая интеллектуальная программа, разработанная Леонидом Бажановым, встречи с художниками-нонконформистами и рассказы об их творчестве (Янкилевским, Немухиным, Гробманом и др.). При этом нужно признать, что в ГЦСИ всегда были проблемы со зрелищностью. На рафинированные интеллигентские мероприятия нельзя было собрать много посетителей. Мешали узкие темы и безнадежно маленький собственный зал. Правда, ГЦСИ предпринимал шаги для получения выставочных площадей. У РОСИЗО таких ограничений нет. Но он вряд ли захочет сложных тем: им выгоднее ориентироваться на массовый вкус, на большие зрелищные выставки, как было в СССР....
На самом деле, с высоты птичьего полета основная проблема всего происходящего, как нам представляется, кроется в чрезмерном участии государства в культурной жизни страны. В здоровой экономике активно развиваются частные институты, они развиваются и у нас, но медленно и вяло. В нормальной, здоровой среде вопрос слияния каких-то РОСИЗО даже бы не возник, это показалось бы смешным, всё это давным давно осталось в позапрошлом веке, но мы продолжаем жить странными реформированиями странных госинституций, ждем выделения на них каких-то госбюджетов, потом чиновники, эти бюджеты пилившие, оказываются на нарах и так далее, по кругу. Медленно, то тут, то там, на свет как грибы появляются частные музеи, и только они составят, в конечном счете, смысловое ядро нового российского искусства, разумеется, при условии сильной интеграции последнего в международный контекст.
Возвращаясь к арестам «на пять минут», отметим, что Миндлин успел побывать в музее Рублева только раз, после чего его задержали. Мы присутствовали в ГЦСИ на Зоологической улице в момент обысков: дальше порога нас не пустили, сославшись на смену экспозиции; зато удалось пообщаться с представителями музея и выяснить, что обыски проходили только в офисных помещениях, в хранилища и выставочные залы люди в форме не заходили. Якобы, ФСБ пыталась найти доказательства связи Миндлина с Пирумовым, который сотрудничал с музеем по вопросам реставрации. Скорее всего, все дело в реконструкции башни и мансардных помещений казармы «Кронпринц», полученных ГЦСИ в оперативное управление для создания филиала в Калининграде. Заказчиком работ (и организатором конкурса на их проведение) в башне «Кронпринц» является Минкульт, а ремонтом и реставрацией занимается московская компания «Реставрационный проект». Музейщики и рады были бы включиться в процесс, чтоб ускорить его, но не могут: запрещено юридически. Видимо, убедившись в этом, ФСБ отпустила Миндлина и Мачабели.
