В 1997 г. неожиданные находки были сделаны на здании Киевского вокзала в Москве. Когда при ремонте главного фасада приступили к обследованию двух огромных барельефов с гербами СССР, выяснилось, что они установлены “внакладку”. Квадратные плиты с мозаичным изображением главного государственного символа Страны Советов закрывали ниши, в которых “прятались” старые гербы Москвы и Киева. Ими украсили фасад, еще когда вокзал строился, в 1914—1917 гг. При советской власти барельефные “геральдические картины с религиозным содержанием” (на гербах-то фигурировали Георгий-победоносец, архангел Михаил) решено было заменить, и в 1925 г. на фасаде вокзала укрепили два барельефа с гербом СССР. Долгие годы считалось, что дореволюционные изображения при этом были уничтожены, и лишь семь десятилетий спустя их удалось обнаружить. Теперь фасаду Киевского вокзала возвращен первоначальный вид.
* * *
В вынужденном “заточении” и забвении пришлось провести несколько лет огромной мозаике, украсившей торцевую стену центрального зала станции метро “Новослободская”. Автором этого произведения был известный художник Павел Корин. Созданное им панно получило название “Миру — мир!”: навстречу людям идет босоногая женщина с ребенком, тянущим ручки к небу, к солнцу (только вместо солнца в верхней части мозаики помещен был портрет Сталина). Как рассказывал автору этих строк один из авторов проекта станции, архитектор А.Стрелков, Никита Хрущев, который в 1951 г., незадолго до открытия станции, приезжал посмотреть на новый подземный дворец, нашел в коринском творении идеологический изъян: “Почему она у вас босая? Что, у нас в стране людям обуви не хватает? Почему дискредитируете советскую власть?!” Пришлось после этого визита спешно исправлять оплошность — “обувать” аллегорическую Родину-мать в некое подобие древнеримских сандалий. Тем не менее антипатия к “художествам” на “Новослободской” у Никиты Сергеевича все равно сохранилась, и вскоре после его прихода к власти из ЦК последовало распоряжение: мозаику убрать! Авторы проекта “Новослободской” пошли на риск и решили спасти коринскую работу от уничтожения. Панно загородили снаружи фальшивой стенкой, облицованной мрамором. Родина-мать пребывала в замурованном состоянии почти 10 лет — вплоть до отстранения Хрущева от власти. Многие москвичи уже и забыли об этом украшении “Новослободской”. Лишь при Брежневе художнику Корину удалось добиться разрешения вернуть мозаику в интерьеры станции. Декоративную стенку разобрали, в верхней части панно вместо портрета Сталина поместили изображение ленты с надписью “Мир во всем мире”, а пресловутые “хрущевские” сандалии убрали, оставив Родину-мать босоногой, как и было первоначально задумано автором.
* * *
В числе самых “эпохальных” находок, сделанных волей счастливого случая специалистами-искусствоведами, — три иконы из так называемого Звенигородского чина, автором которых считают Андрея Рублева. Изучая древние документы, ученые пришли к выводу, что знаменитый русский изограф мог выполнять работы для собора Саввино-Сторожевского монастыря под Звенигородом. Однако ни в этом храме, ни в расположенном неподалеку другом древнем строении — звенигородском соборе на Городке — участникам поисковой экспедиции, работавшей здесь в 1918 г., икон рублевского письма найти не удалось: за прошедшие несколько веков их успели заменить новыми. Ученые уж совсем разуверились в успехе своего предприятия, когда их внимание привлек покосившийся дровяной сарай возле церковной сторожки. Внутри него под грудой дров обнаружились три потемневшие от времени доски-иконы с полуосыпавшимся слоем живописи — “Спас”, “Архангел Михаил” и “Апостол Павел”. Это и были останки иконостаса, созданного Рублевым. Теперь тщательно отреставрированные иконы Звенигородского чина являются одной из главных жемчужин экспозиции Третьяковской галереи.
* * *
Спрятать, “замуровать” можно, оказывается, не только произведения живописи, скульптуры, прикладного искусства, но даже старинные здания. Когда в середине 1950-х архитекторы-реставраторы обследовали кварталы старых построек в Зарядье, по соседству с так и не построенной сталинской высоткой, их внимание привлекали в основном многочисленные храмы, стоящие вдоль ул. Разина (ныне — Варварка). А вот втиснувшийся между ними безликий четырехэтажный дом, явно построенный не ранее конца XIX в., вызывал у ценителей старины лишь досаду: унылая “коробка” только загораживает панораму улицы! Нашелся, однако, специалист, который решил познакомиться с этим домом более основательно, — известнейший реставратор П.Барановский. Зондажи, сделанные в нескольких местах четырехэтажки, открыли ученому тайну здания: за стенами и надстройками позднейшего времени скрывался уникальный памятник зодчества — многолетние исследования позволили выяснить, что это палаты Старого Английского двора XVI—XVII вв. Позднее удалось вернуть прежний, “древнерусский” облик этому сооружению, ставшему украшением заповедного уголка в Зарядье.
* * *
Проводившиеся несколько лет назад обширные работы по восстановлению Марфо-Мариинской обители в историческом центре Москвы подарили их участникам несколько удивительных находок.
Когда рабочие взялись готовить к ремонту крыльцо одного из деревянных домов, сохранившегося здесь с дореволюционных времен, и приступили к расчистке закрытого со всех сторон чулана под лестницей, то обнаружили там спрятанный церковный колокол. Вес бронзового красавца около 6 пудов, диаметр — более полуметра, высота — 70 см. Колокол оказался в хорошем состоянии, на боку его выгравирована монограмма — вензель “Е.Ф.” с короной над ним (это изображение явно посвящено основательнице обители, Великой княгине Елизавете Федоровне). Вероятно, найденный экземпляр был изготовлен для звонницы главного храма — Покровского собора, но при том специалисты определили, что отливка эта не из числа старых. Когда и почему колокол спрятали под крыльцом — непонятно.
Зимой 2007 года строителей, занимавшихся ремонтом Покровского собора, построенного по проекту известного архитектора А.Щусева, поджидала другая находка. В глубине чердачного помещения над южным приделом храма, за грудой мусора у основания барабана, было спрятано в сложенном виде большое паникадило (люстра), украшавшее прежде центральную часть собора. Такой сюрприз, конечно, обрадовал реставраторов, но и огорчил тоже: ведь считалось, что паникадило это уничтожено после закрытия большевиками обители, и потому реставраторы провели кропотливую и трудоемкую работу, восстанавливая чертежи огромного светильника по сохранившимся старым фотографиям. Новое паникадило-копию уже успели по ним изготовить и повесить в храме, когда из тайника извлекли оригинал.
* * *
Много лет назад сотрудник Русского музея в Ленинграде Григорий Преснов, неоднократно проходя по дороге на работу через Михайловский сад, обратил внимание на груды серых камней среди деревьев. Рассмотрев их наконец повнимательнее, искусствовед понял, что это обломки каких-то статуй, высеченных из известняка, — сохранились даже головы некоторых изваяний. По настоянию Преснова “булыжники” перевезли в музей. Более детальные исследования показали, что скульптуры были выполнены еще в XVIII в. по эскизам знаменитого зодчего Растрелли и прежде украшали балюстраду на крыше Зимнего дворца. В декабре 1837 г. во время пожара, охватившего дворцовое здание, часть белокаменных изваяний погибла, другие были повреждены пламенем и стали постепенно разрушаться. Когда в 1890-м отколовшийся обломок одной из скульптур рухнул с крыши на землю прямо под окнами покоев наследника-цесаревича, было решено убрать прочь все растреллиевские “камни”. Прежние статуи и вазы заменили их медными копиями (они стоят на Зимнем и поныне), а обломки “свергнутых” с балюстрады изваяний вывезли на свалку в разные места Петербурга.
* * *
И вновь — Эрмитаж. Автором одной из сенсационных находок здесь стал в свое время Александр Сергеевич Пушкин. Ему повезло “раскопать” в закрытых для посещения комнатах огромного музейного здания скульптуру Вольтера, созданную французским мастером Гудоном по заказу Екатерины II.
Несколько лет это изваяние украшало павильон Грот в Царском Селе. Однако после того, как в 1791 г. в Париже начались революционные шествия, участники которых называли Вольтера “вдохновителем борьбы за народную свободу”, русская императрица разгневалась на француза-вольнодумца. В результате скульптура его была вывезена прочь из царскосельского Грота. Почти полвека судьба этого творения Гудона оставалась неизвестной. В 1831 г., начав работать над историей Петра I, Пушкин захотел познакомиться с документами, посланными Ломоносовым и Шуваловым Вольтеру, когда тот писал “Историю России при Петре Великом”. После смерти знаменитого французского философа бумаги эти вместе с библиотекой его были отправлены в Россию и хранились в одной из комнат старого Эрмитажа. Вход туда был строжайше запрещен, и Пушкину пришлось добиваться личного разрешения императора Николая, чтобы попасть в это закрытое хранилище. Оказавшись в полутемной комнате, Александр Сергеевич вдруг, к немалому удивлению своему, буквально нос к носу столкнулся с самим Вольтером — скульптурное изваяние работы Гудона было втиснуто в узкое пространство между книжными полками. Статуя так понравилась Пушкину, что он даже зарисовал ее на память в своей записной книжке. Но лишь более чем полвека спустя, в 1887 г., опальное мраморное изваяние философа-вольнодумца было выставлено на всеобщее обозрение в главном музее Северной столицы.
* * *
А вот в этом случае нечаянно удалось обнаружить “сокровище” совсем иного рода. В начале 1960-х к Риге тянули трассу нового газопровода. Согласно проекту, магистраль должна была пройти как раз на задворках одной из деревень. Единственным строением, оказавшимся на пути экскаваторов, которые рыли котлован для прокладки труб, был погреб, устроенный местным крестьянином на приусадебном участке. Строители пообещали хозяину оборудовать взамен новое “подземное хранилище” в любом месте, где он укажет, однако латыш категорически отказывался давать “добро” на уничтожение старого погреба, не согласился даже на денежную компенсацию. Тогда решено было действовать с позиции силы. Утром, когда строительная техника въехала на злополучный участок, упрямца-хозяина нигде не удалось обнаружить. Газовики сбили замок на двери погреба, зашли внутрь — и буквально остолбенели: под видом обычного крестьянского погреба был замаскирован подземный бункер. И в этом потайном бункере стоял немецкий танк! Боевая машина времен Великой Отечественной сохранилась отлично: когда военные, вызванные на “место происшествия”, притащили заряженный аккумулятор и расчистили выезд из бункера, ретротанк своим ходом благополучно выбрался из укрытия. Дальнейшая судьба бронированной махины, равно как и судьба сбежавшего крестьянина-танковладельца, строителю газопровода, от которого довелось узнать эту историю, неизвестна.
* * *
Порой счастливчикам, обнаружившим “замурованные” культурные ценности, удавалось благодаря такой удаче изрядно поправить свой бюджет. Несколько лет назад некий студент купил на блошином рынке в Берлине за 215 долларов старый продавленный диван. Притащил его домой, попытался разложить… И увидел лежащую внутри небольшую картину. Эксперты, к которым обратился новый хозяин дивана, определили, что полотно написано в начале XVII в. неизвестным художником, и предложили выставить находку на аукционе в Гамбурге. Там картину купили за 27 600 долларов! Неплохая получилась прибавка к стипендии у этого студента (имя которого, к слову сказать, в газетной хронике так и не было названо).
Но если повезет, можно “случайно” заработать и гораздо больше — все там же, на блошином рынке. Житель городка Адамстаун в США, бродя среди рядов торговцев, решил приобрести весьма неказистую картину: покупатель раскошелился на 4 доллара исключительно ради понравившейся ему оригинальной рамки. Придя домой, этот американец вынул холст из багета, чтобы выбросить никчемную живопись. Однако оказалось, что картина-то “с секретом”: под холстом лежала бумага с оттиском Декларации независимости США! 4 июля 1776 г. было отпечатано и распространено всего 500 таких официальных копий, из которых до наших дней сохранилось лишь менее трех десятков экземпляров. Видимо, один из прежних владельцев картины спрятал имевшийся у него раритет, засунув его за холст, но по каким-то причинам так и забыл оттиск в этом тайнике. Обнаруживший копию Декларации “ценитель рамок” продал ее на аукционе, где за исторический оттиск удалось выручить почти 2,5 млн. долларов.
