Начо Дуато закрыл сезон “прелюдией”

Знаменитый испанец изучил особенности русской души и показал их в новом балете

В то время как испанский Национальный театр танца на Чеховском фестивале простился с балетами своего экс-руководителя Начо Дуато, в последний раз станцевав их в Москве, в Санкт-Петербурге вовсю приобретают шедевры испанского гения. Благодаря заботам гендиректора Михайловского театра Владимира Кехмана всемирно известный хореограф оказался трудоустроен и в качестве худрука-иностранца, впервые лет за сто возглавившего русскую труппу, выпускает здесь премьеру за премьерой. Новый балет “Прелюдия” на музыку Генделя, Бетховена и Бриттена завершает первый театральный сезон испанца в России.

Знаменитый испанец изучил особенности русской души и показал их в новом балете

В Nunc Dimittis, включенном и в нынешнюю программу, — первом русском эксперименте, созданном для Михайловского театра, — Дуато, естественно, самым активным образом принялся исследовать незнакомую для него загадочную русскую душу. Этой проблемой он занимался и раньше, создав балет о Чехове, — свой последний спектакль для Национального театра танца. «Русский вопрос», естественно, не оставил его в покое и после того, как в январе он приступил к выполнению своих обязанностей в Михайловском театре.

В новой мировой премьере хореограф решил подойти к этой проблеме с другого боку — через русский классический балет, который для некоторых русских, как известно, является объектом почти религиозного восприятия.

«Прелюдия» — это преломление тех эмоций и впечатлений, которые сопровождают начало нового периода моей жизни — в России, в Петербурге, в Михайловском театре, — рассказывает Начо Дуато. — В новом произведении мне хотелось бы передать все эмоциональные нюансы, которые сопровождают сближение двух противоположных начал, в последующем слиянии которых зарождается новая жизнь».

Петербург в балете обозначен художником-постановщиком (а им является тоже Дуато) не только присутствием на сцене купола ватиканского собора святого Петра из идущей здесь «Тоски» — как бы случайно забытый элемент театрального реквизита на открытой сценической площадке, очень напоминающий Казанский собор. Составляющие петербургского мифа здесь растворены в атмосфере всего сочинения, и русский балет — самая важная из них.

Танцовщицы-виллисы, словно из кладбищенской «Жизели», в белых пачках, танцовщики в черных трико… И тут же солисты в современных костюмах, а то и вовсе в трусах… Понятно, что никакого сюжета к балету не прилагается: Дуато мыслит образами. За этим — столкновение балета и современного танца. Есть здесь, как в греческой трагедии, и протагонист. За премьером Михайловского театра Леонидом Сарафановым, ради работы с Дуато оставившим Мариинку (переход немыслимый еще год назад: из первого балетного театра уезжали только в Москву или за границу), угадывается сам автор.

Стирая грани между модерном и классикой, Дуато добивается поразительного эффекта. Пуантовый и босоногий танец, классический балет, культивируемый в России, и западный модерн в новой премьере спаяны не просто органично — как в «электрическом» слиянии противоположных начал: «Концов концы коснутся… Сплетенные сольются, и смерть их будет — Свет!».

Санкт-Петербург

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру