— В жизни ты сильно отличаешься от того образа, который создаешь на сцене. Вдумчивая, интеллигентная, деликатная, в общем — настоящая отличница из библиотеки Томского государственного университета. На сцене в течение 30 секунд перевоплощаешься в дикого зверька. Как так происходит?
— Мне кажется, что сцена для того и есть — чтобы выпустить своих демонов, и для того, чтобы познакомиться, грубо говоря, с демонами других людей, — которые рефлексируют на то, что сейчас происходит на сцене. Все говорят: это секс, это секс на сцене. Но секс — это же нечто природное, естественное, ненасильственное — речь же идет об обоюдном согласии!.. Не знаю, просто есть в этом что-то животное, наверное. Когда я выхожу на сцену, я никогда не думаю, что буду делать, чего не буду. Просто выключаюсь... Сегодня нас узнали в метро. К нам подошла девочка и сказала: «Вы же Jack Wood?» При этом она выглядела как монахиня. Милейшей души. «Я не ошибаюсь, вы же Jack Wood? Ой, ребята, я сама из Рязани, вы такие классные!» Я не знала, как реагировать. Но это создает впечатление, что ты кого-то куда-то ведешь. Что ты готовишься к чему-то.
— Группе меньше года. Чего удалось достичь за это время?
— Пока единственное, чего удалось достичь, — это дружное восприятие, единомышление. Дружное согласие между собой — как мы хотим и как мы не хотим. Мы хотим проще, грязнее и с кровью! Вчера нас спросили на радио: «Что вы любите? И Deep Purple любите? И знаете?» Мы спели «Smoke On The Water», и ведущий сказал: «Ну все, ребята, переезжайте в Москву, будете в тусовке!» Он был очень рад. И мы были очень рады. Потому что приятнее сказать: «Вот они на одной фотографии с Брайаном Мэйем», чем, как вчера в гримерке, когда мы предложили ребятам — таким же, как мы (грязь, гараж): «Ну что, может, скинемся по водочке?». И они: «Да вы что, мы вообще-то не пьем...». И все рухнуло. За секунду. Я не призываю к алкоголизму... Но как?! Как ты можешь бунтовать, делать какую-то грязь, когда ты сам не грязный? Когда ты сам чистый? Это невозможно, это не по правде...
