Странная любовь к раздолбаю

«Мой герой из Обломова трансформируется в Штольца»

Продолжения нашумевшего романа «Похороните меня за плинтусом» мы ждали целое десятилетие. И дождались. Кинорежиссер, сценарист и писатель Павел Санаев представляет свою вторую книгу — «Хроники Раздолбая». И хотя на обложке желтеет подпись «Похороните меня за плинтусом-2», роман получился абсолютно самодостаточным. Маленький мальчик, чье детство прошло под прессом тиранической любви бабушки, вырос. Теперь он взрослый и почти самостоятельный... Раздолбай. Павел Санаев рассказал «МК» о нелегком пути взросления молодого человека в условиях крушения идеалов старого мира.

«Мой герой из Обломова трансформируется в Штольца»

— Я начну немножко издалека. У одного из моих любимых писателей, Оноре де Бальзака, есть такой персонаж — Растиньяк. Герой, мечтающий пробиться из низов в высший свет. Бальзак подробно описывал социальное расслоение общества, в котором жил, описывал интриги и страсти людей, живущих на разных этажах этого общества. Спустя почти сто лет была написана «Американская трагедия» Драйзера — история паренька из низов, который тоже мечтает любой ценой попасть в высший свет и убивает девушку, которая, как ему кажется, встала на его пути к успеху.

Эти произведения мы в Советском Союзе, в СССР, где я родился, изучали с таким прицелом: смотрите, вот они, нравы буржуазного общества! Вот мелочный герой «Американской трагедии» мечтает о личном успехе. Ему чуждо стремление к строительству прогрессивного общества, которым живем все мы, и вот как он плохо заканчивает. Наша общественная система существовала по другим законам, и, соответственно, сознание людей формировалось по-другому. То, что происходило с героями книг «Отец Горио» или «Американская трагедия», существовало для нас только на книжных страницах и осуждалось как «буржуазные пережитки». А потом в три дня наша система рухнула, и все, что описывалось в этих книгах, ворвалось в нашу жизнь, причем в десятикратном размере. Плотину прорвало, и с тех пор мы все живем в той же реальности, что герои Бальзака или Драйзера, только с поправкой на XXI век.

Мой роман как раз об этом. О том, как герой, воспитанный в СССР, оказался в новой системе координат и вынужден на своей шкуре испытывать терзания, которые раньше существовали для него только на страницах книг, «бичующих нравы буржуазного общества». Это роман о молодом человеке, личное становление которого пришлось на уникальный исторический период молниеносного изменения социальной системы. Я не стал бы сравнивать свою книгу с «Американской трагедией», но назову произведение, которое подтолкнуло меня к написанию этого романа, — «Жан-Кристоф» Ромена Роллана, одна из моих любимых книг о взрослении. Вы спросите, зачем писать о взрослении, если «Жан-Кристоф» уже написан, но времена меняются, меняются обстоятельства, и окружающую действительность надо периодически переосмысливать. К тому же все вышеупомянутые книги написаны блестящим, но очень серьезным языком, а мне хотелось написать книгу о тех же самых «вечных вопросах», но ироничную — как «Плинтус».

— В вашем творчестве часто поднимается тема выбора. Какой выбор предстоит сделать герою?

— Если мне это дополнительно придется рассказывать, значит, я плохо изложил это в книге. Нам все время приходится делать в жизни тот или иной выбор, и самое интересное то, что каждый человек в глубине души всегда знает, какой именно выбор правильный. У всех нас есть в душе «внутренний компас», только мы часто соблазняемся чем-то и поступаем вопреки велению компасной стрелки. В книге говорится не столько о том или ином выборе, сколько об этом компасе.

— Как вы считаете, пополнили копилку хрестоматийных «героев своего времени»? У нас были Печорин, Обломов, Базаров, теперь вот... Раздолбай.

— Решить это могут только читатели и время. Вот, скажем, персонаж бабушки получился хрестоматийным. Оказалось, что у многих есть подобные бабушки, мамы или отцы. Огромное количество людей сталкивалось с подобной ситуацией, поэтому бабушка хрестоматийна. Что касается Раздолбая… Знаете, я думаю, очень многие читатели узнают в герое моей книги себя и получат побудительный толчок, чтобы изменить что-то в своей жизни. Ведь мой Раздолбай, скажем так, из типичного Обломова вынужден трансформироваться в Штольца, чтобы попросту не погибнуть в обстоятельствах новой жизни. В первой книге все это есть, никакой недосказанности не остается.

— А о второй книге что-нибудь расскажете?

— Месяца через полтора планирую к ней приступить. Это продолжение и завершение начатой истории, разрешение «спора на балу Воланда», который состоялся в кульминации первой книги. Скорее всего именно таким будет «подназвание» второй части — «Хроники Раздолбая. Спор на балу Воланда». Книга планируется более сложная по структуре, более драматичная и такая же объемистая — больше 400 страниц. Так что очень хорошо сложилось, что роман издается в два захода. Роман в тысячу страниц многих читателей мог бы попросту отпугнуть. Хотя я очень старался сделать так, чтобы мой текст легко читался. Жена проглотила роман за четыре дня, двое близких друзей — за ночь.

— А вы уже думали об экранизации?

— Такой цели нет, но все возможно. Первые рецензенты обратили внимание, что книга очень сценично написана. Может быть, это сказался мой опыт работы в кино — какие-то места действительно написаны как киносцены. Экранизировать вполне возможно, только не в формате полнометражного кино, а в формате качественного двенадцатисерийного сериала. В любом случае раньше, чем выйдет вторая книжка, об этом бессмысленно говорить — для экранизации история должна быть законченной. И конечно, важно, чтобы эта история понравилась людям настолько, чтобы они захотели посмотреть киновариант. Если «Раздолбая» полюбят, вопрос экранизации решится сам собой.

— Как думаете, «Хроники Раздолбая» станут бестселлером?

— Я со своей стороны сделал для этого все возможное. Вот за это я абсолютно спокоен. У меня не осталось мыслей вроде «ой, вот тут у меня не получилось, там не хватило вдохновения, здесь я недоработал…». Я больше волнуюсь за то, чтобы хватило сил выложиться во второй части, потому что она, как я уже сказал, будет сложнее и драматичнее. Если помните, «Плинтус» тоже постепенно, от страницы к странице, трансформировался от смешных «детских» рассказиков к серьезной драме. Здесь будет то же самое, только на большей дистанции. Тем, кому понравился «Плинтус», новая книга должна быть интересна хотя бы потому, что написана она в том же стиле. Еще мне кажется, она должна быть интересна поколению «родившихся в СССР». Я не ставил перед собой задачу подробно описывать приметы советского времени, но так получилось, что таких примет рассыпано по тексту множество: пластинки, которые брали переписывать по пять рублей, спекулянты в «Детском мире», очередь в первый «Макдональдс», танки в августе 1991 года — все это само собой вплеталось в историю и создавало «портрет времени». Знаете, я вам так скажу: если бы я сам купил и прочитал такую книгу, мне бы она понравилась.

ЦИТАТА

Хотя Раздолбаю было без одного дня девятнадцать, выглядел он младше своих лет и был из тех субтильных юношей, в которых есть что-то птичье. Это птичье в себе Раздолбай ненавидел и панически боялся раздеваться на людях. На пляж он не ходил, в баню и бассейн тоже. В военкомат ему пойти пришлось. Там его раздели и выставили в коридор, полный мускулистых организмов. От смущения у Раздолбая пропал голос, и, представ перед комиссией, он с трудом пробулькал: «Призывник такой-то для прохождения медицинского освидетельствования прибыл». Военврачу это не понравилось. Он ткнул Раздолбая меж костлявых ребер заскорузлым пальцем и пообещал отправить в Афганистан.

— С Афганистаном опоздали уже, Михаил Трофимыч, выводят наш контингент, — напомнил краснолицый полковник, похожий на краба с этикетки дефицитных консервов.

— Значит, погранцом в Таджикистан отправится. Им нужны доходяги — собак кормить.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру