И здесь немедленно нужна оговорка. Знаменитый тунисец, с шести лет живущий во Франции, не снимал фильм про лесбиянок. Он снял фильм про любовь.
Адель (изумительная роль 19-летней Адель Экзаркопулос) – семнадцатилетняя девушка, робко, но жадно рассматривающая мир вокруг. Родителей, с аппетитом уплетающих одну и ту же пасту каждый день. Ровесников, протестующих за улучшение социальных условий студентов. Подруг, судачащих о местном красавце. Самого этого красавца – случайно подсевшего к ней в автобусе и пригласившего на свидание. Себя в его объятиях. Голубоволосую художницу Эмму (Леа Сейду), случайно проскочившую мимо нее на улице и поселившуюся в ее снах.
Кешиш свою историю воспитания чувств, которую он почерпнул из популярного во Франции комикса «Синий – самый теплый цвет», начинает издалека – нежно и не спеша. Вворачивая зрителя в повествование как шуруп в мягкое дерево. Под воздействием окружения Адель пытается встречаться с парнем только потому, что он – самый красивый в школе. Точно так поначалу она сопротивляется наваждению в лице Эммы. Кешиш показывает эмоциональный слом в сознании Адель в тот момент, когда она осознает свои чувства к другой женщине, в проброс, пунктиром. Только для того, чтобы тут же о нем забыть. Наоборот, всем остальным действием он тонко, но неуловимо назидательно подчеркивает отсутствие такого понятия как сексуальная ориентация в принципе. Кешиш отправляет Адель на гей-парад, но показывает его ровно в той меланхоличной манере, что и студенческий протест двадцатью минутами ранее. Как и тогда, Адель совершенно неважно, за что протестовать. Главное – кто рядом с ней.
Адель может спать с мужчинами, но не делает этого, так как ни к кому из них не испытывает таких чувств, как к Эмме. То же и с другими женщинами. Оказавшись в лесбийском клубе, она в растерянности озирается по сторонам. Так же неуютно она чувствует себя в раскованном богемном (и преимущественно гомосексуальном) обществе друзей Эммы, где каждый второй если не актер, то галерист или художник.
Разность в происхождении героинь Кешиш показывает без слов – с помощью одного только меню за обеденным столом. В противовес простым родителям Адель (помните, одна и та же паста каждый день), отчим Эммы – искусный повар. Эпизод, в котором Адель впервые в гостях у Эммы пробует живых устриц, оборачивается одним из самых острых переживаний главной героини. Девушки словно занимаются любовью на глазах у родителей – при том практически не говоря ни слова и не касаясь друг друга руками. По степени эротизма эта сцена ничуть не уступает многочисленным - долгим, подробным, чрезвычайно смелым – эпизодам реального секса.
Но единственное, что волнует Адель – не ее ориентация или социальное положение, а любовь к Эмме. Первое серьезное чувство в ее жизни. То, что вслед за Адель, полностью захватило и режиссера. Кешиш не просто вдается в детали, он рисует картину отношений героинь с точностью до атома. Страсть, поборовшая робость. Одиночество, породившее сомнения. Ревность, погубившая любовь. За три часа Адель и Эмма проходят путь длиной в несколько лет: от беззаботных студенток до взрослых женщин без хобби, но с профессией на всю жизнь. Конец фильма совпадает с концом отношений героинь. Оставляя каждую из них – у порога новой, независимой жизни. А зрителей в зале – с новым большим фильмом о первой любви.
Совершенно другой реакции добился датчанин Николас Виндинг Рефн (получивший в 2011 году в Каннах приз за лучшую режиссуру за фильм «Драйв»). Его фильм «Только бог простит» заставил одну половину зала хлопать от удовольствия, а другую свистеть в негодовании. Бывали в Каннах за последние годы фильмы поверхностные, претенциозные, формалистские, спекулятивные или просто неудачные. Но Рефн переплюнул их всех, заставляя задаться только одним вопросом после просмотра: «Что это было?»
Отчаянно заигрывая с эстетикой Дэвида Линча и какого-нибудь китайского боевика категории III (фильмы, полные изощренного насилия и сексуальных сцен), «Только бог простит» больше всего напоминает ремейк «Мальчишника-2», снятый ловким дизайнером по интерьерам. Игравший в оригинальной комедии эпизодическую роль тайский актер Витхая Пансрингарм в фильме Рефна дорос до мифического дьявола – неуязвимого полицейского Чанга, карающего всех не только без разбору, но и без особого смысла. Опять же, в отличие от «Мальчишника», к нему в гости в Бангкок прилетает не компания друзей, потерявших в этих краях здоровье, деньги, остатки приличия, но только не чувство юмора, а угрюмый парень по имени Джулиан. Сыгравший его Райан Гослинг во многом благодаря Рефну и его «Драйву» ходит сейчас в Голливуде в статусе молодой топ-звезды, но глядя на новую работу актера и режиссера, невольно ловишь себя на мысли, что в Голливуде слегка поспешили.
До того как переехать в Таиланд, Джулиан успел в Штатах невзначай прикончить родного отца, отчего получил от собственной матери короткую характеристику: «Очень опасный мальчик». Маму играет крашеная в блондинку Кристин Скотт Томас, сочетающая в своем образе то ли проститутку, то ли жену русского олигарха, а на самом деле – главу местной банды. Есть у Джулиана и старший брат, Билли. В отличие от Джулиана Билли ходит у матери в любимчиках, но это не сильно отразилось на его психическом здоровье. Закрывая на ночь бойцовский клуб, который им с братом служит официальным прикрытием для торговли наркотиками, Билли отправляется в путешествие по местным борделям. В одном он просто хамит хозяину и дает по лицу проституткам, в другом избивает девушку до смерти. Прибывший на место преступления полицейский Чанг принимает поразительное решение: пригласить отца убитой, а одновременно и ее сутенера. Пухлый таец с благословения местного правосудия забивает убийцу дубиной до смерти, после чего Чанг отрубает ему руку – за то, что тот не углядел за дочуркой. Далее каждый следующий кадр еще более безумен.
Пытаясь вслед за Гаспаром Ноэ и его «Входом в пустоту» представить Азию как загробный мир для белых европейцев (в данном случае – американцев), фильм Рефна и вовсе проваливается в ничто – черную дыру, к которой даже не знаешь, с какой стороны подступиться. Здесь нет сценария, характеров, героев, поступков, морали и хоть какого бы то ни было смысла. Абсурд граничит со слабоумием, а актеров вполне могли бы заменить их восковые фигуры. Под конец Рефн корчит из себя другого титулованного датчанина, Ларса фон Триера, который в 2009 году шокировал публику громким посвящением Андрею Тарковскому перед финальными титрами «Антихриста». Николас Виндинг Рефн посвящает свой опус Алехандро Ходоровски. Посвящение такое же громкое и пустое, как и название самого фильма. Ходоровски не только ровно в два раза старше Рефна (знаменитому режиссеру в этом году исполнилось 84), но и в свои годы раз в десять живее своего почитателя. Не говоря уже о таланте. Об этом говорит и новая картина Ходоровски – «Танец реальности», показанная в каннском «Двухнедельнике режиссеров». Сюрреалистичная автобиография, своего рода «Амаркорд» культового чилийца. Вот в ком на самом деле живет молодость, незамутненный взгляд, самобытность и при всем нагромождении метафор – удивительная простота и ясность образов.
Что касается Рефна – бог, конечно, простит и его. Если до этого не разорвет критика за оскорбление чувств верующих.
