Руководителя екатеринбургской труппы «Провинциальные танцы» привлекли к работе с главным театром страны в экстремальных обстоятельствах. В связи с нападением на Филина в Москву отказался лететь известнейший английский хореограф Уэйн Макгрегор, эксклюзивная постановка которого для Большого (этой договоренностью особенно гордился Сергей) должна была стать на фестивале главным событием. Тогда–то и вспомнили про лучшего российского хореографа в contemporary dance. Причем уложиться ей предстояло в рекордно короткие сроки - за 6 недель. Проблемы начались сразу после первых проб. После того как Баганова предложила классическим танцовщикам «телесно пощупать друг друга» - многие просто сбежали. Так что, занят в спектакле в основном зеленый молодняк, артисты миманса, и 5 человек из её собственной труппы - всего 14 человек. Предъявлять претензии в таких форс-мажорных обстоятельствах было бы глупо. Не будем привередничать и мы, хотя копродукцию Большого и «Провинциальных танцев» удачей тоже не назовём.
Баганова сохранила основную концепцию Рериха и Стравинского, когда-то и придумавших либретто «Весны священной» – как и у них, действие её балета связано с обрядом. Перед нами замурованное в замкнутое пространство племя оставшееся без воды, руководимое неким гуманоидом-пришельцем с огромной головой и глазами размером с тарелку. Измученные жаждой люди кидают взоры на гигантский наглухо закрытый водопроводный кран (художник Александр Шишкин). Хореография строится на совершении ритуалов, направленных на то, чтобы эту воду всё-таки заполучить: люди возятся в пронумерованных красных кучах наваленных прямо на сцене, орудуют лопатами, вычищают распущенными длинными волосами оставшееся без воды корыто, поднимая при этом клубы пыли, даже свергают своего обанкротившегося лидера, разрывая в клочья его портрет. Усилия страждущих в итоге вознаграждаются – живительная влага предсказуемо льется на них со спущенных с колосников душевых приспособлений в самом финале…
Сенсационная премьера «Квартиры» классика танцевального авангарда Матса Эка – первый опыт сотрудничества знаменитого шведского хореографа не только с Большим, но и вообще с каким-либо российским театром. Впервые поставлен этот балет был ещё в 2000 году, для артистов Парижской оперы и заняты в нем были сплошь этуали. Примы Большого также не стали отказываться от чести поработать с всемирно известным модернистом: в балете заняты и приглашенная звезда Большого Диана Вишнева, и прима Мария Александрова, и премьер театра Семен Чудин.
Здесь нет никакого сюжета, но перед нами и не абстракция. Балет разбит на 11 зачастую абсурдных эпизодов, в принципе никак не связанных между собой. Эк расположил на сцене предметы домашнего обихода, каждый из которых открывается при поднятии следующего занавеса (когда поднимется последний, нам открывается играющий музыку шведский «оркестрик» Fleshquartet из 4-х музыкантов). В первом эпизоде перед зрителями предстает биде, вокруг которого проделывают манипуляции дамочка (любительница острых ощущений даже засовывает туда голову) с четырьмя кавалерами. Черный юмор - отличительная черта Матса Эка, и в другом эпизоде с чадящей плиты любовники, выясняющие между собой отношения (Мария Александрова, Александр Смольянинов), вынут из духовки... зажаренного младенца. Будут тут и ползающие по сцене эмбрионы, и расстающиеся у двери влюбленные (Диана Вишнева, Денис Савин). Появятся пятерка домохозяек с пылесосами отплясывающие на манер «Риверданс», и расположившийся в кресле неврастеничный мужчина (Семен Чудин) у телевизора. Ни с чем подобным артисты Большого раньше не сталкивались, и на таком танцевальном языке (правда повторяющемся у Матса Эка из балета в балет) не разговаривали. И такой опыт, пойдет им только на пользу.
