Рассказывает мама десятиклассницы:
— Классная руководительница моей дочери объявила, что сейчас у них будет добровольное тестирование на наркотики, и они соберут «биологический материал». Ну, понятно, что это такое, да?.. Но с мальчиками понятно. А вот 15 писающих в одном туалете при одной кабинке старшеклассниц — это уже другая картина. Да еще и носить потом стаканчики по коридору. Ну вот, а моя дочь — девочка брезгливая, она и спросила: «А можно я откажусь?» Ей грозно ответили: «Тогда пиши отказ!» А она и написала... Вслед за ней написали и две ее подруги. А мальчики, кстати, потом рассказали, что за них за всех «биологический материал» сдал один из одноклассников. Сказали, «так прикольнее»...
Фрондерку сейчас песочат на всех уровнях. Мол, сорвала процесс государственной важности. А что она сорвала на самом деле?
Широко известен пример Татарстана. Там тестировали четыре года подряд и выявили таким образом около 190 человек, потратив на каждое выявление свыше 70 тысяч рублей. В Волгоградской области протестировали 1731 человека, и тесты аж три раза среагировали на каннабис! А Ростовская область в прошлом году проверила 27 613 подростков и выявила 139 человек. Из них опиаты выявили целых 8 раз. Если брать минимальную стоимость мультитеста в 108 рублей, то для их выявления было потрачено почти три миллиона рублей. Но администрацию это не смутило: денег они жалеть не стали и решили в этом году проверить еще 34 тысячи!
Кстати, чтобы прикрыть такие куцые результаты, некоторые регионы заодно тестируют на курение. Получается больше и красивее. Но гораздо проще выявить «своих» курильщиков, заглянув за угол школы...
Именно поэтому наркологи говорят о недопустимости поголовного тестирования на обнаружение наркотиков и о том, что только психолого-социологическое обследование сможет дать представление о том, что происходит в школе или классе.
Комментирует нарколог Игорь РУБЧЕНКО:
— У меня есть такое предположение, — говорит Игорь Алексеевич, — что тестирование на обнаружение наркотиков — это хороший бизнес-проект, ничего общего не имеющий с истинной необходимостью. И создается он для того, чтобы показать видимость работы. Потому что все боятся быть против. Потому что «Ах, ты против тестирования? Значит, ты — за афганский наркотрафик! Ты — враг народа!» Наркология очень на слуху. Демагогии в этом вопросе столько!
— А в чем тут бизнес?
— Для таких объемов не хватит ни хроматографов, ни людей для работы на них. Поэтому в большинстве случаев пользуются тест-полосками для обнаружения наркотиков в моче. Но они могут определить традиционные наркотики. А для новых веществ вроде «спайсов», которые, скорее всего, и могут употреблять школьники, тест-полосок нет!
Кроме того, стоимость. Тест-полоски бывают на один вид наркотиков, три, пять, семь. Но чем больше видов наркотиков можно обнаружить, тем они дороже. Причем очень серьезно дороже. (В Интернете тест на пять видов наркотиков стоит от 108 до 250 и даже 1000 рублей. — Авт.)
Но! Тест-полоски дают от 3 до 5% ложно-положительных реакций. Если это реакция на беременность или на сахар, его можно повторить. А положительная реакция на наркотики — это совсем другое. Что делать в этом случае? Этого никто не знает. Говорят: «Ну, мы повторим». Методики-то есть разные — и по ногтям, по волосам, по смывам. Ну, сделают они мощную лабораторную базу в Москве. Но ведь это распространяется и на тмутаракань! Как это будет перепроверять в глубинке?!
— А если тестировать кровь?
— Кое-где так и делают — часть крови, взятой во время диспансеризации, отливают для теста. Во-первых, это нелегитимно. Во-вторых, это очень дорого: один тест стоит тысячи! В-третьих, результативность все равно близка к нулю.
— Это основные проблемы?
— Нет, надо еще решить, что делать после. Сажать подростка? Лечить? Профилактировать? Реабилитировать?..
По идее, надо обращаться к родителям. Но родители бывают разные, с образованностью и на нулевом уровне. Приходили ко мне доктора наук, которые по фотографии своего сына лечили от наркомании на полном серьезе.
И тут автоматически включается демагогия: «Мы будем разговаривать с выявленными подростками, работать…» Кто? Как? Где? А ведь положительная реакция не значит, что человек — наркоман. Это может быть эпизодическое употребление, которое не надо лечить.
— В прессе появилось пожелание министра МВД сообщать в его ведомство о результатах тестирования...
— А врачебную тайну еще никто не отменял! И уголовную ответственность за ее разглашение! При тестировании врачебной тайной и не пахнет. Неужели кто-нибудь поверит, что что-нибудь останется в тайне? Вся школа будет знать — от уборщицы до преподавателя. А учителя бывают разные... Они так могут надавить... А что произойдет, когда эти данные станут известны в правоохранительных органах?
Вообще, кто-нибудь интересовался коррупционной емкостью этого мероприятия? Руководители учреждений, в котором проводится тестирование, медики, сотрудники силовых структур — все могут быть финансово заинтересованы в том, чтобы проводилось именно поголовное тестирование.
— Но вот говорят, что тестирование — это такая профилактика…
— Да, мол, ребенок будет бояться, что «у него найдут». Но нельзя строить профилактику на страхе! Сколько лет мы травим эту несчастную лошадь каплей никотина, а что-то результатов не видно... У нас профилактика с ног на голову поставлена. Мы пытаемся людям доказать, что курить — это плохо, вместо того чтобы объяснять, что не курить — вот это хорошо. Это принципиально разный подход.
И ведь для того, чтобы выяснить обстановку в школе, или училище, или вузе, достаточно вести там мониторинг. Не надо эту проблему персонифицировать! Мониторинг — это более точная и ясная вещь, которая дает картину в срезе. И, кроме того, дает четкие рекомендации: что надо делать и в каком коллективе, где надо проводить профилактические занятия, а куда послать психолога. То есть — что надо исправлять в школе в целом. Это и есть профилактика! А мы все кидаем камни вслед уходящему поезду.
