Прерванный полет

Погиб поэт — невольник... мышечной дистрофии. Он был ее почти что полным узником. Эта генетическая болезнь, звучащая по-научному как dysautonomic mitochondrial myophaty, поразила его сердцебиение, дыхание, давление крови, пищеварение, ослабила всю его мышечную систему. Страшное заболевание поэт унаследовал от своей матери Джени. Его три брата умерли от этой же болезни еще в детском возрасте. Нет повести печальнее на свете...

Но нет, это не совсем так, ибо больной, обреченный на неминуемую смерть, был поэтом. Его дух, его поэтическое сердцебиение и дыхание, мускулатура его стихов не были подвластны убийственной цензуре dysautonomic mitochondrial myophaty. Он героически сражался с ней и победил, смертию смерть поправ.

Звали поэта Метти Степанек. Он начал писать стихи с трехлетнего возраста, а умер в 13 лет, оставив после себя пять поэтических книжек. Одна лишь арифметика предыдущей фразы — три, тринадцать, пять — потрясает. Жил Метти в Роквилле, штат Мэриленд, а умер на днях в Вашингтоне.

Поэтический дар Метти стимулировала кончина его любимого брата. Он стал писать стихи, “чтобы совладать с горем”. В 2001 году маленькое книгоиздательство в Вирджинии выпустило тоненькую тетрадь его стихов, и буквально наутро Метти проснулся литературной знаменитостью. А через несколько недель его книга, озаглавленная “Песни сердца” (“Heartsongs”), возглавила список бестселлеров, публикуемый газетой “Нью-Йорк таймс”.

Метти был нарасхват на самых престижных телевизионных ток-шоу Америки. Ассоциация мышечной дистрофии сделала юного поэта национальным “послом доброй воли”. За первой книжкой стихов последовали еще четыре: “Путешествия по песням сердца”, “Надежда на песни сердца”, “Праздник песен сердца” и последняя — “Любовь песен сердца”. Их писал, сидя в ортопедическом кресле, смертельно больной мальчик, превозмогающий нечеловеческую боль. Сознавая краткость времени, отпущенного ему недугом, Метти писал только о самом важном. Он познал силу скупых слов, познал, что поэзия, говоря словами Маяковского, это добыча радия, ради грамма которого надо перелопатить тысячи тонн словесной руды. Одновременно он был глашатаем мира, ибо “война не щадит детей”.

Последний, 2004 год его жизни был особенно тяжелым. В марте его сердце остановилось на целых 45 минут. Никто не надеялся, что жизнь вновь вернется к нему. Но свершилось чудо. Мальчик “проснулся”. Более того, он был весел, шутил, говорил о мире и войне, о поэзии. Все вокруг были потрясены. В умирающей оболочке бился неумирающий дух. Это было феноменальным явлением даже с чисто медицинской точки зрения. Метти скончался в 13.30, но его тело продолжало сохранять тепло до 6 вечера!

Две недели перед кончиной были особенно мучительными, но последние десять минут — наполнены удивительным покоем. “Я вылезла из своего ортопедического кресла и легла рядом с ним на его кровати, — рассказывает Джени. — Я обняла его и шептала ему на ухо, что люблю его. Он взглянул мне прямо в глаза и перестал стонать. Я сказала ему: “Ты был всем тем, что Бог хотел для тебя”.

На одном из телевизионных ток-шоу ведущий, видимо, лишенный такта, спросил обреченного Метти: “Как ты хочешь, чтобы люди помнили тебя?” И Метти ответил: “Как поэта, борца за мир и философа-ребенка. Когда я умру, не горюйте, а устройте праздник жизни. Я надеюсь, что мне удалось посеять хоть несколько семян понимания того, что мир должен быть естественным состоянием людей. Как привычка”.

Я не знаю, знакомы ли российские сверстники Метти с его судьбой и книгами. Скорее всего нет. И я считаю, что наша святая обязанность перевести его “Песни сердца” и довести их до сердец нашей детворы. Не столько в память о маленьком рыцаре стиха и мира из далекого Роквилла, сколько ради того, чтобы наше будущее не поклонялось иным богам, не спустившимся на землю, а вышедшим из преисподней нашего жестокого века.