Мы привыкли им доверять. Тем больнее бьет по сознанию информация об откровенном насилии со стороны милиции. Весть о том, что оно исходит не от рядовых сотрудников, а от руководителя ОВД целого района, повергает в шок. Дима Самсонов из подмосковной Коломны за свою короткую жизнь не успел провиниться перед законом настолько, чтобы с ним обращались как с последним уркой. Однако по злому року судьбы именно ему довелось погибнуть от руки милицейского начальника.
— Знаете, он к своим двадцати годам даже девушку не успел завести. Хотя парень хороший: спортивной греблей занимался, приветливый, безотказный. — Анатолий Самсонов говорит о сыне, будто Димка сидит сейчас в соседней комнате. Но его слова лишь эхом растворяются в звенящей тишине деревенского кладбища. Сын безмятежно улыбается ему с мраморной плиты. Его лицо на этой фотографии еще не успел обезобразить шрам от удара фонарем, который нанес ему начальник ОВД района…
Димки не стало в ночь с 18 на 19 января 2003 года — на Крещение. Накануне они с ребятами тоже решили отметить праздник, встретившись дома у общего друга, Димки Иванова, в деревне Туменское. Ничем примечательным деревенская вечеринка пяти парней не отличалась. На столе нехитрая закуска, в воздухе — клубы табачного дыма, танцующие под аккомпанемент старенького магнитофона, разговоры “за жизнь”. Естественно, выпили, поди не сопливые подростки — почти у всех за плечами армия. Самсонов вернулся со службы месяц назад...
— Мы за ним были как за каменной стеной, — скажут на похоронах сослуживцы. — Он даже ночевал на раскладушке в помещении узла связи — такой ответственный был.
Ближе к ночи друзья уселись в старенький “Запорожец”, доверив руль не пившему в тот вечер Валерке Королеву, и рванули на дискотеку в соседнее Бояркино. В сельском клубе был настоящий аншлаг. Многие местные, как водится, запаслись горячительным и время от времени поднимали себе настроение, злобно косясь в сторону таких же не совсем трезвых туменских гостей. Дурацкие мелочи сыграли в тот вечер роковую роль. Из-за одной из них между бояркинским Моисеевым и туменским Ивановым в фойе завязалась словесная перепалка, а затем — банальная драка. Прибежали приятели, разняли “петухов”, но кто-то бросил в разгоряченной толпе: “Пусть они выйдут, один на один разберутся!”. Киношного мордобоя из деревенской драки не получилось. Драчунов, которым удалось лишь повалять друг дружку по утоптанному снегу, через считанные минуты растащили в разные стороны. В общей куче мале немного досталось и Самсонову, который бросился на помощь другу. Однако спасать с импровизированного “поля боя” никого не пришлось: выпустив пар, парни на своих двоих вполне цивилизованно и спокойно разошлись по разным сторонам дороги. Иванов уже сел заводить “Запорожец”, как снова роковая случайность — сломался ключ зажигания.
Внезапно ночь рассек свет фар подъехавшей “девятки” с милицейскими номерами. Из нее уверенно вышел человек в штатском и направился к “Запорожцу”, освещая себе дорогу фонарем. “Это начальник Озерского ОВД Камышов”, — процедил чуть слышно Иванову приятель. По первому требованию ночного гостя тот, не выходя из салона, показал все документы и получил их вскоре обратно. В это время к машине подошел Самсонов и минуту разговаривал с Камышовым. И вдруг чинивший зажигание Иванов услышал глухой удар. А в следующее мгновение увидел Димку, сползающего по гладкому боку машины на снег. Высунувшись наружу, Иванов попытался поднять друга и затащить в салон, но тут же сверху получил тупой удар по темечку. “За что, не знаю”, — будет недоумевать он позже. Но в тот момент он в бессознанке упал на сиденье.
— Кому что непонятно, сейчас так же объяснять буду! — обратился к опешившей публике милицейский начальник.
Только минут через десять он разрешил друзьям поднять Самсонова. К тому времени Димка уже пришел в себя, но потерял всякую адекватность. “Я сейчас убегу”, — все повторял он. А потом резко скатился в придорожный кювет и побежал в зимнюю ночь. Как был, в одной тельняшке.
— Стоять и ждать наряд! — рявкнул на парней начальник, когда те сделали попытку догнать друга.
…Отпустили их домой только в начале седьмого утра. Камышов свое обещание сдержал — всю ночь по его приказу слегка подвыпивших ребят держали сначала в милиции, а потом в озерском вытрезвителе. Возражения работников вытрезвителя: “Да вы что, это же не наш контингент!” — милиционеров ничуть не смутили.
А Димку Самсонова нашли только днем 19 января. Он лежал в чистом поле в двух километрах от деревни. Уже остывший…
Из заключения судебно-медицинской экспертизы №10/59 от 03.07.03 г.: “…у трупа Самсонова Д.А. имеется рана у наружного конца левой надбровной дуги, кровоизлияние на слизистой оболочке верхней губы, ссадины на тыльной поверхности обеих кистей, кровоподтеки и ссадины на задней поверхности области обоих локтевых суставов, кровоподтек на тыльной поверхности пальцев правой кисти”.
— Наверное, руки, когда полз, поцарапал, — вздыхает Димкин отец, Анатолий Васильевич. — Я его полдня искал — милиция ничего не знала, друзья тоже.
Свет на ситуацию пролил местный житель, охотник, который утром видел человеческий след, уходящий в заснеженное поле. Он даже хотел пробежаться по нему на лыжах, но почему-то передумал… Пойдя по следу, Самсонов-старший увидел, что Димку несколько раз рвало, он часто садился на снег, а потом каждые 50 м стал ложиться на спину. Под конец уже полз…
— Смотрю, лежит. Мягкий совсем. Той ночью не по-крещенски аномально тепло было. Когда его приподнял, даже показалось, что он дышит еще. Изо рта кровь пошла. Я хотел искусственное дыхание делать, а потом смотрю — зрачки у него со спичечную головку…
— Я не понимаю, почему представитель закона вел себя как конченый бандит, — взрывается Самсонов. — Если Дима был виновен, надо было послать людей, найти его. Тем более что приехал целый наряд милиции. А если невиновен, не оказывал сопротивления — за что бить? Тем более по голове!
Не может понять, за что получил удар по темечку ее сын, и Татьяна Иванова. Документы начальнику беспрекословно отдал, сопротивления не оказывал. Впрочем, слава богу, хоть жив остался…
— Вернувшись домой, — скажет на суде она, — сын, плача, рассказал, что попал в озерскую милицию, а Дима Самсонов замерз. Жаловался, что сильно болит голова и шишка на затылке. Впоследствии от этого удара у него еще полгода кружилась голова, он стал плохо слышать. По приезде домой его рвало — пришлось срочно отправляться в больницу. Сильные боли в голове у него возобновляются до сих пор.
Умер ли Дима Самсонов от злополучного удара фонарем, доказать так и не удалось. К сожалению, на мертвом теле нельзя установить сотрясение мозга. Может, поэтому показания экспертов выглядели несколько размыто, если не уклончиво. Так, эксперт Луцкий на суде пояснил: “…что повреждения у Самсонова могли быть и при ударе фонарем, и при падении. Все зависит от того, как фонарь держали и под каким углом наносился удар. При желании фонариком и череп можно проломить, смотря сколько силы приложить. Сам он у Самсонова сотрясения не обнаружил, так как оно не оставляет видимых следов”.
Сам Камышов своей вины не признал. Кто бы сомневался! Он вообще утверждал, что “…Самсонова не сбивал с ног, а оттолкнул от себя и положил на автомашину, было скользко, возможно, он поскользнулся и сполз вниз”. Выходит, все складывалось, как в классическом детективе: поскользнулся, упал… и больше не очнулся. К Иванову он тоже отнесся более чем милосердно: “…тот все совал удостоверение, тянулся из автомашины к нему, он оттолкнул руки Иванова и запихнул его в автомашину”. Какой нехороший мальчик. Тянулся к дяде милиционеру. От этого у кого угодно внутри заклокочет. Но доблестный начальник держался молодцом: “фонарем по голове не бил, все время держал фонарь в правой руке, рядом с лампочкой”. Охотно верим. Пардон, одна неувязочка. Видно, затмение в тот вечер нашло на окружающих, если сразу четверо из них утверждали, что отчетливо видели сам удар.
Впрочем, Анатолию Михайловичу не привыкать к двоякому толкованию происходящего с ним. Впору посочувствовать — не успел полностью оправиться от одной передряги, как попал в другую. Во время описанного инцидента Камышов еще находился на продолжительном больничном, который взял после покушения на него, совершенного 17 сентября 2002 года. Средь бела дня машину начальника Озерского ОВД обстреляли из гранатомета. Случилось чудо — никто не пострадал. Поэтому одной из версий стала тривиальная инсценировка покушения. Уж больно “неудачный” был обстрел. Ведь в тот период времени положение полковника Камышова у власти заметно пошатнулось. За время пребывания на службе тот столько набедокурил, что начальнику ГУВД Московской области Головкину ГУСБ рекомендовало “рассмотреть вопрос о пребывании на службе в органах внутренних дел полковника милиции А.М.Камышова”. Вопрос, хотел ли милиционер с помощью “нападения” вернуть себе утраченный авторитет, так и остался открытым.
Зато вопрос о виновности Камышова в смерти двадцатилетнего парня у Озерской городской прокуратуры не вызвал никакого сомнения. Она уверена, что бывший начальник ОВД вышел за пределы своих полномочий, причинив ничем не обусловленное насилие. Иными словами, совершил преступление, предусмотренное п. “а” ч. 3 ст. 286 УК РФ (“Превышение должностных полномочий”). По мнению озерского городского прокурора Игоря Беляева, четыре года общего режима должны были служить наказанием для несдержанного милиционера.
Два года тянулось дело. Отменялось не одно заседание суда.
— Иногда казалось, что мне специально нервы тянут, чтобы отступился, — возмущается Анатолий Самсонов. — Из Коломны в Озеры не один десяток километров. Приезжаешь, а тебе объявляют, что суд снова отложен. Позвонить, предупредить рука не поднимается?
16 мая этого года суд наконец огласил приговор. Оправдательный. Судья Озерского городского суда И.В.Лысенко решила, что Камышов действовал в рамках своих должностных обязанностей и закона “О милиции”. Более того, суд посчитал, что у него “…имелись все основания для применения физической силы в отношении граждан для пресечения правонарушений, таких, как: хулиганство (драки потерпевших со свидетелями в общественном месте), появление и распитие спиртных напитков в общественном месте, управление автотранспортом в состоянии алкогольного опьянения”. Минуточку! Но, как утверждают свидетели, в момент появления на авансцене грозного начальника с фонарем: а) драки уже не происходило; б) распития спиртных напитков в его присутствии тоже; в) управления транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения не было (Камышов сам отдал обратно права Иванову, поняв, что машину тому все равно сегодня не завести). Это, между прочим, факты, на которые опиралась прокуратура. Почему они остались незамеченными — по меньшей мере непонятно.
Прокуратура собирается подавать кассационную жалобу в Московский областной суд с просьбой отменить приговор суда от 16 мая и направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд. Но уже в ином составе судей. Поможет ли это что-то изменить — посмотрим. Но шансов на это, судя по тому, что Камышов после всего случившегося работает не кем-нибудь, а заместителем главы Озерского района, очень мало.
