Жила-была в городе Усть-Каменогорске семья Огневых: отец, мать, шесть сыновей и две дочери. Младший, Володя, родился в 1969 году, а в 1970 году Людмила Ивановна Огнева выгнала мужа, который пил и бил детей. Чтобы поставить всех на ноги, она работала на трех работах: днем на водоканале, вечером вела свадьбы, а ночами мыла подъезды. Всей семьей нанимались полоть грядки. Мать не огорчали, учились хорошо, а Володя «выезжал» за счет братьев и сестер и школу окончил на «тройки» и «четверки» — как говорится, твердый середняк. Потом он поступил в лесной техникум, учился не хуже других. Все Огневы получили высшее образование.
Но работать в Усть-Каменогорске было негде. Первыми уехали в Москву старшие братья, Георгий и Олег. И поскольку работой их было не испугать, без дела они не остались. Сняли комнату, пошли на стройку, потом открыли строительную фирму. Постепенно вся семья перебралась в Москву.
В 1999 году продали жилье в Усть-Каменогорске, добавили заработанное в Москве и купили всем квартиры. Семья очень дружная: все проблемы Огневы всегда решают вместе. Один из братьев подарил Владимиру свою
* * *
Он продержался месяца четыре. Но все это время у Владимира были «голоса» и галлюцинации. А кроме того, он стал пропадать. Сначала месяца на полтора. В первую «командировку» он позвонил из-под Калуги, сказал, что не помнит, как туда попал. Родные привезли его домой. И пошло-поехало. Он внезапно улетучивался, потом приходил в себя, звонил, его забирали из очередного медвежьего угла, привозили в Москву — и вскоре все повторялось. Так было раз пятнадцать.
Два года он постоянно ходил к участковому Александру Викторовичу Медведеву и «предупреждал» о готовящихся убийствах. Медведев настойчиво советовал поставить Огнева на учет в ПНД. Однако семья Огневых по-прежнему не хотела ссориться с Владимиром, и все повторялось снова.
В апреле 2010 года к Огневу пришел старый знакомый и привел с собой друга, Сергея Ромашова. Друг оказался «с биографией» — он был судим. В это время Владимир сдавал одну комнату приезжим, которые исправно платили и вели себя тише воды ниже травы. Нужды в этом, правда, никакой не было — квартиру Владимира вместе со всеми коммунальными услугами оплачивали братья, они же покупали еду и одежду. Однако друзья уговорили Огнева выселить квартирантов, и во второй комнате поселился Ромашов. Вскоре к нему присоединился некто Коломийцев. Постояльцы ежедневно угощали Огнева водкой.
В конце мая Владимир стал жаловаться сестре Ирине на то, что домовой пытался его задушить — он просыпался с подушкой на лице. А в июне 2010 года сказал, что «голоса» уговаривают его продать квартиру, потому что он задолжал Ромашову, и еще должен его отблагодарить за освобождение от квартирантов. Родные пытались помочь Владимиру: они объясняли ему, что он никому ничего не должен, но вероятно «друзья» делали свое дело: спаивали Огнева и внушали ему, что нужно продавать квартиру.
В июне Ромашов привел Огнева в агентство недвижимости «Любимый город». Поход в это заведение закончился тем, что директор агентства Евгения Станкевич подала на него в суд: якобы Владимир Огнев взял у этой дамы взаймы 200 тысяч рублей, а еще 200 тысяч агентство выдало ему как залог под продажу квартиры. Суд удачно прошел без участия Огнева и завершился подписанием мирового соглашения. Об этой мутной истории можно было бы не упоминать, потому что там что ни деталь, то чушь собачья. Судя по всему именно эта контора окончательно убедила больного Владимира Огнева в том, что у него долги и без продажи квартиры ему с кредиторами не расплатиться.
Вскоре после посещения «Любимого города» Огнев исчез. Родные начали его искать и узнали про эту контору. Поехали туда. В агентстве сказали, что он сдал им квартиру и переехал в село Пахомово Тульской области. Братья Огнева поехали в Пахомово, но Владимира там не нашли.
18 октября незнакомые люди ночью позвонили бывшей жене Огнева Яне и сказали, что в подмосковном селе Верхнее Мячиково подобрали больного человека, который сказал, что его зовут Владимир Огнев. Брат Георгий поехал ночью в Мячково. Владимир сказал, что его били и требовали продать квартиру.
20 октября он снова исчез.
Истерзанные выходками брата, Огневы в очередной раз проехали по городу и стали ждать, когда он снова объявится. Но он не позвонил и 10 февраля, в день рождения матери, — это случилось впервые, — и они поняли, что дело плохо.
18 февраля Огневы сделали запрос в ЕИРЦ и узнали, что в сентябре 2010 года из квартиры Владимира были выписаны его дети,
В этот же день Огневы обратились в ЕГРП и узнали, что Владимир продал квартиру и теперь ее хозяином является
18 марта Огневым позвонил человек, который назвался Павлом. Он сказал, что он новый хозяин квартиры, и попросил выписать Людмилу Ивановну — за деньги. Людмила Ивановна ответила: все разговоры — после того, как я увижу сына живым и невредимым.
А в первых числах мая Огневых разыскал сотрудник милиции из украинского города Краматорска. Он сказал, что к ним пришел оборванный и испуганный Владимир, дал их телефон. Родственники отправили на Украину деньги, Владимира посадили в поезд, и 19 мая он приехал в Москву. Родных он не узнал.
* * *
Кто и зачем организовал Огневу «командировку» на Украину? Сергей Ромашов. Этот человек лучшие годы своей жизни провел в местах лишения свободы, причем не за торговлю крадеными бабочками. Прописан он в том самом Краматорске, а за приключениями ездит в Москву и ее окрестности. Судя по всему, он-то и вывез Огнева на Украину.
Зачем же понадобилось везти за тридевять земель больного алкоголика? Чтобы в ответственный момент не болтался под ногами.
Видимо, Моргунов не сомневался в том, что ему удастся быстро выкурить из квартиры мать Владимира. Когда выяснилось, что старушка с сюрпризом и выманить ее не удастся, наш молодой парламентарий решил от паленой квартиры избавиться и ровно через неделю продал ее некоему Максиму Максимову 1985 года рождения — причем «покупал»-то за 7 миллионов, а «продал» за 4 миллиона 200 тысяч, то есть мамаша Огнева влетела Моргунову в копеечку.
* * *
В марте 2011 года мать и сестра Владимира Огнева написали в УВД ЮВАО заявление о мошеннической сделке с его квартирой. Его признали потерпевшим. Однако это дело по сей день, то есть уже второй год, пылится в УВД ЮВАО. Сменилось три следователя. Но дело приостановлено, несмотря на то, что появились прямые доказательства того, что Огнева избивали и требовали продать квартиру. А еще есть свидетели, которые подтверждают: денег за квартиру Огневу никто не заплатил.
Осенью 2011 года мать Огнева обратилась в Люблинский суд с иском о признании сына недееспособным. 1 июня 2012 года решением судьи Д.Балашова в удовлетворении иска — вы не поверите! — было отказано.
А ведь к этому времени Владимир Огнев уже состоял на учете в ПНД и являлся инвалидом II группы по психическому заболеванию. Дело в том, что после возвращения с Украины Владимир некоторое время жил у сестры, но летом 2011 года был госпитализирован в
В ходе слушания по делу о признании Огнева недееспособным суд вынес постановление о проведении судебно-психиатрической экспертизы. Экспертизу проводили в Институте имени Сербского, и в заключении говорится: «Огнев В.Г. страдает психическим расстройством... в настоящее время неполная ремиссия... Как показывает анализ материалов гражданского дела в сопоставлении с результатами настоящего обследования, имеющиеся у Огнева В.Г. изменения психики выражены не столь значительно, не сопровождаются грубыми нарушениями интеллекта, памяти, мышления, не отражаются на его социальном функционировании... поэтому по психическому состоянию Огнев В.Г. может понимать значение своих действий и руководить ими».
То есть после длительного приема сильнодействующих психотропных препаратов Владимир Огнев стал интеллектуалом, а встречи с домовым и «голоса» не в счет. Таких людей нам постоянно не хватает на рынке недвижимости. И новый «владелец» квартиры Огнева, Максим Максимов, оценил это обстоятельство по достоинству.
А в квартире живет прописанная там Людмила Ивановна Огнева. Квартира напоминает осажденную крепость. Туда постоянно наведываются мордовороты, которые представляются сотрудниками коллекторского агентства и заявляют, что старушка проникла в квартиру незаконно. Поэтому ее владелец Максимов никак не может там поселиться.
Сейчас в Люблинском суде слушаются два дела: по иску Огнева о признании договора купли-продажи недействительным и по иску Максимова о прекращении права матери Огнева пользоваться квартирой.
Слушание по иску Максимова приостановлено до решения вопроса о сделке.
* * *
Неспроста Иванушка-дурачок — любимый герой русских сказок. Растяпа, у которого все не как у людей, в конце концов оказывается лучше и умней бояр, генералов и царей. Но есть одно непременное условие: нужно, чтобы сказка была не злая. Современные сказки добрыми не назовешь, поэтому и герой изменился. А отношение к нему осталось прежнее: дурак-то он дурак, а как надо будет, он всех сделает.
Можно долго рассуждать о том, почему Огневы так долго не ставили больного брата на учет в ПНД. Большинство наших граждан мало что знает о психических заболеваниях, а отношение к психбольницам по известной причине очень враждебное. И нет ничего странного в том, что семья до последней минуты откладывала это удовольствие. Удивляться надо другому: как в такой щелочной среде уцелела такая дружная семья? Если бы не сплоченность Огневых, Владимир уже давно покоился бы на свалке в поселке Миротино — ведь и хоронить его никто бы не стал.
А теперь давайте приглядимся к этой картинке. История с мнимой куплей-продажей квартиры и последующей перепродажей длилась не один день. В квартире кроме алкоголика Владимира Огнева были прописаны двое маленьких детей и пенсионер Людмила Огнева, итого — четыре человека из группы риска. Однако все прошло как по маслу: Огнева и детей выписали на кудыкины горы. И ни в Москве, ни в поселке Мирютино Заокского района Тульской области никто даже ухом не повел. Узнав про детей, Огневы обращались и в местную милицию, и в местную прокуратуру — им ответили, что папаша Огнев не лишен родительских прав и не извольте беспокоиться. И в прокуратуре, и в милиции все прекрасно знали о том, что Огнев с детьми выписан в дом-призрак... В тишине раздавался лишь звон монет.
А в Москве-то куда смотрели? А как же опека, соцзащита? Есть кто живой? А как же зарегистрировали сделку купли-продажи с чужой бабушкой? Она что, входила в пакет услуг? Не будем делать вид, что мы ничего не понимаем. Очень даже понимаем: дети, больные люди и старики — товар ходовой, потому что с ним можно делать все что угодно. И цена его неуклонно повышается по мере того, как правоохранительные органы узаконивают связанные с ним преступления.
Почему в УВД ЮВАО никак не могут расследовать это дело? Работы с ним много, но ведь ОВД не богадельня, никто не обещал, что придется вышивать гладью. Не знают? Не умеют? А как затягивать, менять следователей и приостанавливать следствие — знают?
Интересная история произошла и в Люблинском суде. Очевидно, что суд вынужден был признать Владимира Огнева дееспособным, приняв во внимание не только заключение судебно-психиатрической экспертизы. В заключении содержались два взаимоисключающих вывода: с одной стороны, Огнев страдает шизофренией, с другой — может отдавать отчет своим действиям и руководить ими. Чтобы устранить это противоречие, судья вызвал одного из экспертов, принимавших участие в экспертизе. И в суде эксперт подтвердил, что психически больной Огнев в настоящее время может отдавать отчет своим действиям. Действительно, сейчас, когда Огнев принимает лекарства, он уже не скрывается от домового, и можно задавать вопрос о том, понимает ли он смысл происходящего, — сейчас-то понимает, но квартиру отобрали раньше...
И еще о чудесах. В заключении, подписанном четырьмя экспертами НЦ имени Сербского, читаем: заключение от 27 апреля 2012 года, производство экспертизы начато 2 апреля 2011 года, окончено 10 мая 2012 года. Получается, что экспертизу проводили 13 месяцев? Нам скажут: это же опечатка, начали исследование, разумеется, в апреле 2012 года. В подобных документах простых опечаток не бывает, но — допустим. А то, что экспертиза была завершена 10 мая, а экспертное заключение от 27 апреля — тоже опечатка? Выходит, экспертные заключения в институте никто не контролирует? Пиши что хочешь?
Получается, что милиция, следственный комитет, прокуратура и суд не находят ничего злонамеренного в том, что у психически больного человека отобрали квартиру. А это значит, что правоохранительные органы на стороне насильников. И весь этот смертельный бизнес фактически осуществляется с согласия государства.
На сайте интернет-приемной молодежного парламента Москвы расторопного «покупателя» квартиры Огнева,
Таким образом, один молодежный лидер уже есть. Что ни слово — истинный бриллиант. Ни о каких пряниках с неба и речи быть не может! Сначала нужно поехать в Заокский район, найти там старый барак, договориться с паспортисткой... Чтобы достичь успеха, нужно работать. И только тогда повалят пряники.
Прошу Следственный департамент МВД России считать эту публикацию официальным заявлением.
