Как выяснилось в середине июня, председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин сильно расстраивается, когда огульно критикуют сотрудников его ведомства. Вплоть до эмоциональных срывов, за которые потом приходится извиняться. На самом деле в том, что в СК работают блестящие профессионалы, сомневаться не приходится. Наверняка их наберется несколько десятков, может, даже сотня. Но, к огромному сожалению, рядовым гражданам, попавшим в беду, сталкиваться с ними не приходится. Вместо профессионализма они видят леность, хамство и некомпетентность.
Рядовые граждане, такие, как, например, родители пятилетнего Богдана Прахова, похищенного и убитого 19 июня возле поселка Грибово, вынуждены узнавать, что доказать вину признавшегося в преступлении гражданина в суде будет проблематично из-за безалаберности следователей. На генетическую экспертизу отправлены были образцы крови с одежды мальчика, но выяснилось, что принадлежат они не преступнику, а следователю, проводившему осмотр тела без перчаток. Дело приняло бы опасный поворот, если бы убийца был не бродягой с нездоровой психикой, а, скажем, влиятельным бизнесменом, способным заплатить за грамотного адвоката. По всем правилам суд не должен принимать решения, основываясь только на признаниях обвиняемого, задержанного к тому же за сотни километров от места преступления. Следствие обязано представить и более весомые доказательства. Но пока с ними как-то не клеится.
В том, что новую экспертизу как-нибудь да проведут, а безответного бродягу посадят, сомневаться не приходится. Страшнее — история
Следователь нашел рассказ неубедительным и задерживать трижды судимого Владимира Амбарцумова не стал. Спустя две недели Амбарцумов изнасиловал и убил
Автору самому приходилось пару лет назад выходить из кабинета сотрудника СК с выпученными глазами. Сочувствовавший крайне неприятной истории, случившейся с близким мне человеком, ведущий дело следователь посоветовал, как поступить, если получится опознать преступника на улице. Надо его скрутить, вывести на крышу многоэтажки и заставить спрыгнуть. Так это можно будет представить как самоубийство, а злодей понесет заслуженное наказание. Дело, разумеется, так и осталось нераскрытым.
Этот веселый коктейль сочувствия и правового нигилизма — лучшее, на что можно надеяться, придя в местное следственное управление. Подается он только в случае, если речь идет о преступлении против личности. А вот если вас где-то объегорили на имуществе или деньгах, то вы увидите перед собой железобетонную стену безразличия. Рассказы о том, как следователи годами тянут резину в таких делах, и просьбы хоть чем-то помочь приходят в редакцию каждый месяц. Только вот писать о них законы жанра не позволяют — это происходит повсеместно, какой же в этом эксклюзив?
В результате на фоне современных сыщиков эталоном профессионализма начинают казаться знаменитые братья Колобки, расследовавшие исчезновение слона: «Ой, шеф, а я вас слышу!» — «Аналогично». Очень хотелось бы, чтобы, получая отчет своих подчиненных о «косяках» в деле Прахова и деле Прокопенко, глава СК думал не о том, как клеветнические СМИ раздувают из мухи слона, а как бы исправить эту ситуацию с вопиющей некомпетентностью рядовых сотрудников своего ведомства.
