Лесоповал, совещание и бесхозность
Олег Савушкин с товарищами валит лес. Тут много сухостоя, и его надо убирать, особенно в
— Деревья сухие. Непонятно, куда упадут. Вот и смотрим, и предупреждаем. Слава богу, что с начала работ (а это первые числа июля) ни одного происшествия. А так и дорогу порой приходится перекрывать...
Всего в этой бригаде 10 лесорубов. Живут в палаточном городке. Там же обитают и другие участники «спецоперации». Нашему знакомству предшествовали официальные мероприятия — заседание штаба работ, на котором заммэра Петр Бирюков собирает организации, задействованные в уборке территорий. Здесь определяются приоритеты. Раздаются пряники и выговоры. Озвучиваются одна за другой проблемы решенные и проблемы, которые еще предстоит решить. Такая, например, проблема, как бесхозность. Бесхозные линии электропередач, бесхозные котельные и трансформаторные будки. Петр Бирюков отмечает, что кое-где работы по подготовке к зиме идут медленно. Надо быстрее. А еще пни выкорчевали не везде. Это тоже надо делать. Отдельно отмечается, что сваленные и распиленные деревья следует отдавать населению бесплатно на дрова. Особое отношение к работе по обеспечению пожарной безопасности. Это и пожарные водоемы, и вертолетные площадки.
Тем временем я выхожу на улицу и приступаю к расспросам. Дело в том, что я уже писал о жизни этого сельского поселения, Рогово. Местные жители начинают меня упрекать. Дескать, все верно изложено, но уж больно получается мрачная картина.
— Вы так написали, будто здесь заброшенная дыра. А это не так!
Оправдаться сложно. Спрашиваю, как изменилась жизнь? Говорят, что да, после уборки стало чище. Но вот есть и другие закавыки.
— Нас теперь московская «скорая» обслуживает. Приезжают, осматривают. Но в госпитализации бывает, что отказывают. Мол, работают они по столичным нормативам. А по ним такого больного положено лечить амбулаторно. Неувязочка. А как амбулаторно, когда до больницы километров 20?
Уборка с миноискателем и сухой закон
Едем после совещания осматривать фронт работ. Заезжаем на участок ГБУ «Автомобильные дороги» (руководитель — Александр Орешкин). Здесь забыли об отдыхе. Вкалывают и вкалывают. Убирают сухостой, убирают мусор, убирают «эхо войны». Тут и там можно увидеть, как люди с металлодетекторами обследуют территорию. Дело в том, что во время Великой Отечественной здесь шли ожесточенные бои. Вот и приходится, перед тем как люди выйдут на участок, сначала его «разминировать». Уже находили и мины, и другие сюрпризы. Еду в палаточный городок, в котором живут специалисты Московской теплосетевой компании. Руководитель этого палаточного новообразования — Владимир Рябов. Участок работ (а это сельское поселение Кленово и его окрестности) получил 6 июля. 2 дня потратили на обустройство лагеря. Все остальное время — работа, работа и еще раз работа. Ситуация осложняется еще и тем, что Владимир по должности начальник управления. От прямых обязанностей его никто не освобождал. И пару раз в неделю он в Москву выбирается. Проводит там планерки. С задачей здесь справляется. Но, впрочем, помогает ему и военная закалка — в прошлом он офицер. И дисциплина в городке железная. Само собой, сухой закон.
— Мы с самого начала объяснили людям необходимость этого решения, — говорит г-н Рябов. — Никто в частную жизнь не вмешивается. Но на территории городка выпивать и находиться в нетрезвом состоянии нельзя.
О досуге тут тоже думают. Есть настольные игры, в столовой стоит плазма полтора на полтора метра. Но особо расслабляться не получается. Больно дел много. Кстати, о графике. Это
— Батюшка местный к нам обратился, — рассказывает Рябов, — попросил выкосить траву вокруг храма. Помогли, само собой. Или вот бабулька жаловалась, что заливает ей подвал. Ну как не выручить человека? Или где-то дерево ветром на участок повалило. Я уже не говорю, что дров раздали 50 кубов, щепы 200. Вывезли на полигон 8000 кубов бытового мусора, а это 800 грузовиков. Тут, кажется, вообще никогда не убирали. Десятилетиями. Бюджет местный, прямо скажем, невелик. Чего мы тут только не делали! Поедем посмотрим.
Едем и смотрим. Владимир с гордостью показывает на окрестности. У меня есть с чем сравнивать. В начале июля я объехал новые земли. И деревья сухие стояли по обочинам, и мусора было немерено. В основном жалобы были на дачников. Те загаживают землю очень основательно. Чем везти пакет с мусором в Москву и там бросить его в помойку, оставляют его на обочине. «Ты пойми, замусоривание — это процесс. Остановить его может лишь процесс встречный», — рассуждает Володя. Он показывает мне на местное кладбище. Погост как погост. Чистенько. Рябов усмехается.
— Ха! Чистенько! Ты бы видел, что тут было месяц назад. Ограды кладбищенской не видать!
На подшефной территории Владимир и его рабочие ликвидировали 4 несанкционированные свалки. Мусор копился здесь десятилетиями. На какое-то время проблема решена.
Сухостой
А мы подъезжаем к лесочку. Большая его часть поражена жучком. Надо будет санитарную вырубку проводить. Это дело ближайших дней и недель. А все работы, как и планировалось, предполагается закончить в сентябре.
Заезжаем к местной власти. Время близится к полуночи. Но Александр Ковылов — замглавы поселения Кленовское Москвы — нас встретил радушно. Сидим у него в кабинете, и мои хозяева рассказывают о сотрудничестве. За прошедшее время мужики сдружились. «Москвичи» знают о проблемах «деревенских», «деревенские» в курсе дел «москвичей». Всего в Кленовском живет около 2400 человек. Но неверно будет представлять Кленовское как один населенный пункт. Это на самом деле 22 деревни, хотя большинство из них насчитывает лишь по паре десятков дворов. Из 22 деревень газифицированы лишь 4. Александр Ковылов с молодой горячностью пропагандирует красоты родного края. И очень при этом надеется на то, что вхождение в Москву принесет его Кленовскому процветание. Тут есть что делать, есть на что силы потратить. ДК 1960 года постройки, спортклуб вообще 1950-х.
Приезжаем в лагерь. Десятки вместительных палаток выстроились в ряд. Рабочий день давно закончился. 300 человек населения городка спят без задних ног. Даже храпа не слыхать. Умотались за день. Не спит лишь охрана. Ложимся и мы. А в 6 утра уже подъем.
Завтрак — с 6.40 до 7.40, ужин — 20.00–21.00, отбой — в 22.00. Рабочие с утра тянутся к умывальникам и душевым кабинкам. Здесь есть не только душ. Имеются и стиральные машины. В них уже крутятся чьи-то шмотки. Машины подключены к временной канализации. Кормят рабочих готовыми блюдами. На обед с объектов их (рабочих) привозят на автобусе. Есть и медпункт. Елена — медсестра. И единственная женщина в лагере. В ее персональную палатку поставили тепловую пушку. Как могут помогают. Елена рассказывает, что обращаются к ней достаточно часто. Что объяснимо: люди здесь не отдыхают. Но все обращения по мелочи. Ссадины, ушибы, головная боль. У кого-то, конечно, зубы болят. В общем, быт.
Ну а мы выдвигаемся непосредственно на «театр военных действий». Едем к лесорубам. Десяток парней с бензопилами разрушают утренний лесной покой. Сергей и его рабочие (Олег с коллегами) вовсю готовят свой участок к сдаче. Скоро осень. Новая Москва должна быть чистой.
