Взятую в кавычки метафору в заголовке придумал не я. “Порцией позора” обещал окормить меня профессор, член-корреспондент РАН, бывший директор Института мировой литературы (ИМЛИ) Феликс Кузнецов. Посулил по случаю суда, куда я подал иск в защиту чести и достоинства.
Мещанский районный суд обязал журнал “Наш современник” дать опровержение словам как несоответствующим действительности: “Самое удивительное то, что Л.Колодный предложил ИМЛИ купить рукопись “Тихого Дона” у анонима, которого не было в живых… Колодный продолжал вести с нами переговоры, торгуя от имени двух покойных анонимов, рукописью “Тихого Дона”! Где же здесь “честь” и “достоинство”!” Редакцию и Кузнецова наказал (каждого) 5000 рублями. Профессор обжаловал решение, поскольку оно состоялось в его отсутствие. Мосгорсуд направил дело на повторное рассмотрение другому составу районного суда. Его провела федеральный судья Анна Ануфириенко. Заседание длилось два дня. Закончилось недавно аналогичным решением.
Я просил взыскать с Кузнецова 1 (один) рубль за нанесенную моральную травму. Суд обязал выплатить солидарно Кузнецову и журналу 10 000 рублей.
* * *
Надо было бы судиться давно, как только появилась пространная статья Кузнецова “Кто держал Шолохова в заложниках”. Не хотелось тягаться с лжецом у могилы Шолохова. Другая публикация называлась круче: “Полмиллиона за литературное пиратство”. В качестве флибустьера выставлялся журналист, “часто выезжавший в Израиль”, то есть я. В “Нашем современнике” литературовед, который гордится тем, что “родился в семье сельских учителей”, облил меня грязью с ног до головы. Негодовал, что я “пытался продать в России или за границей анонимно чужую рукопись”, “заметал следы”, “прятал концы в воду”, “выступал подставным лицом”, вел себя как вор. И много лет якобы вел переговоры в качестве “посредника” между ИМЛИ и вдовой друга Шолохова, тайком от семьи писателя хранившей рукописи “Тихого Дона”. При этом торговался, “набивал цену” — с 50 тысяч долларов до 500 тысяч долларов. Даже после смерти “двух покойных анонимов” не прекратил постыдного деяния. Узнал в журнале: “Лева волк, не расколется”. Ф.Ф.Кузнецов, таким образом, обвинял меня в том, что я:
Посредник в криминальной продаже чужой рукописи.
Преступник, державший в заложниках великого писателя.
Пират, торговавший “коварно утаенным” наследством от имени покойниц.
Волк, который добычу не отдаст.
Мне действительно повезло. В типовом доме в Раменках вдова писателя Кудашева показала после смерти Шолохова в 1984 году архив мужа, где хранилось свыше полувека свыше 600 страниц “Тихого Дона”. Женщина 80 лет, жившая с одинокой больной дочерью, взяла с меня слово не разглашать в прессе ее имени и адреса. Рассказал я благодаря писателю Георгию Пряхину о рукописях ЦК партии, Администрации Президента СССР. Тайком, опасаясь, что суровая вдова не даст согласия, ксерокопировал корпус “Тихого Дона”, чтобы получить заключение института судебных экспертиз и выпустить книгу “Кто написал “Тихий Дон”. С большим трудом издал ее. Где только мог, разоблачал клевету о плагиате. Подарил ИМЛИ ксерокопии неизвестных глав романа. Никто в институте, включая Кузнецова, публично не поддержал в борьбе.
По словам Кузнецова, я на много лет затормозил развитие науки! Каким образом?
Потому что “не имел права поиск и идентификацию рукописей “Тихого Дона” превратить в свое личное дело. Если бы эту важнейшую работу он вел вместе с филологической наукой, то мы бы не потеряли десять лет”.
Но и без оглашения адреса и фамилии Кудашевой, без предъявления оригинала рукописей ИМЛИ, по одной журнальной статье, профессор Принстонского университета Герман Ермолаев заключил: “Большое спасибо за рукопись “Тихого Дона” Это очень ценная и интересная публикация, веское доказательство авторства Шолохова”. Профессор Брайан Мэрфи в журналах Англии и Новой Зеландии сделал вывод: “Колодный окончательно положил конец постоянным заявлениям, что лауреат Нобелевской премии Шолохов — плагиатор”.
А в ИМЛИ времен Кузнецова открытие замолчали. Никто не решался дискутировать с Александром Солженицыным, избранным академиком РАН на освободившееся место академика Шолохова. Знаменитый писатель не разобрался в заржавевшем механизме клеветы. Выставлял на роль автора “Тихого Дона” даже тестя Шолохова!
Год спустя после выхода книги, лежавшей на столе директора ИМЛИ, меня познакомил с ним сотрудник института, доктор филологических наук Виктор Васильевич Петелин. Зачем? Свою инициативу он объясняет так: “В то время, работая в ИМЛИ руководителем шолоховской группы, я предложил Ф.Ф.Кузнецову заслушать Вас на Ученом Совете и присудить Вам степень доктора филологических наук за книгу “Кто написал “Тихий Дон”. Но Ф.Ф.Кузнецов холодно отнесся к моему предложению, только через год прочитал книгу Л.Е.Колодного, подаренную ему”.
Больше с Кузнецовым я не виделся. Встреча была единственной. Что не помешало ему неоднократно лгать, что он годами “вел со мной переговоры”, “уединялся в кабинете”. Ее единственный свидетель Петелин написал мне перед судом: “Летом 1996 года я познакомил Вас с директором ИМЛИ, он предложил Вам должность старшего научного сотрудника на условиях доступа к рукописи. Вы отказались. В роли посредника не выступали, купить рукопись не предлагали”.
Почему отказался? Считал, что все возможное сделал. Честно говоря, тема мне за десять лет надоела, как артисту давно заученная роль. Даже не знал тем летом, что вдова год как умерла. Если бы служил ее посредником, не стал бы тайком копировать рукописи, отказываться от должности в институте. Почему Кузнецов “холодно отнесся” к предложению? Очевидно, автор книги “Ленин о проблемах нравственности” сам задумал заняться Шолоховым. Директор ИМЛИ распустил группу, которой руководил филолог, всю жизнь занимавшийся автором “Тихого Дона”, вынудил его уйти из института.
После смерти вдовы и дочери Кудашева я сообщил в феврале 1998 года в “Известиях”, что рукописи хранились в семье лучшего друга Шолохова. Фамилия его всем в ИМЛИ известна. Пойдя по указанному следу, профессор института Ушаков, тайком от меня, постучал в закрытую дверь. С помощью генерала Михайлова, опекавшего по линии КГБ СССР Союз московских писателей, руководимый Кузнецовым, институт узнал координаты наследницы. Я получил эту информацию летом 1999 года благодаря начальнику ГУВД генералу Куликову и МУРу. Хотел, чтобы город выкупил рукопись и выставил “Тихий Дон” в созданном музее Шолохова в Москве.
Рукописи оказались в архиве ИМЛИ в конце 1999 года. Могло быть раньше. В изданной в 2002 году книге “Жизнь Шолохова” Виктор Петелин рассказывает, как по заданию директора ИМЛИ “подготовил два варианта письма Ельцину — одно на страничку, второе — обстоятельное, в котором излагается подробная история вопроса. Но и в том и другом варианте говорилось, что в 1984 году московский журналист Л.Е.Колодный после длительных поисков обнаружил рукописи первого и второго томов “Тихого Дона”, которые Шолохов оставил в 1929 году в доме своего друга, погибшего на фронте”.
До Ельцина ни один вариант письма, очевидно, не дошел. Обращение РАН
в правительство Путина достигло цели. Премьер немедленно обязал Минфин найти деньги. С помощью главы “Газпрома” Черномырдина государство выкупило рукописи. ИМЛИ поблагодарил Владимира Владимировича и Виктора Степановича. Доброго слова, которое даже кошке приятно, не дождался. Что услышал? Смотри выше.
Это цветочки.
А вот и ягодки. Белый дом из обращения к премьеру узнал о подвиге ИМЛИ: “После многолетних поисков Институту мировой литературы им. А.М.Горького РАН удалось разыскать считавшиеся утерянными рукописи 1-й и 2-й книг “Тихого Дона”. По этому поводу в “Жизни Шолохова” В.В.Петелин писал: “Здесь каждое слово неправда.
Ну, ладно ради приобретения рукописей можно было пойти на заведомую ложь… Но почему директор ИМЛИ ввязался в полемику со Львом Колодным — обвинив его чуть ли не в сокрытии преступления века, — вот что трудно понять”.
По-моему, понять просто. Захотел прославиться “в главном литературном споре века”. Захотел деятель с подмоченной репутацией предстать в белом пред миром. Могильщика “Метрополя”, с энтузиазмом мучившего участников альманаха, в Союзе писателей Москвы не забыли.
Что произошло, когда рукописи попали в руки Кузнецова? Он созвал пресс-конференцию и объявил: “Тихой Дон” найден!” Поднялся на трибуну Х съезда писателей России и с пафосом заявил: “Хочу проинформировать Вас о событии мирового значения, произошедшем в эти дни и совпавшем с нашим съездом. (Аплодисменты). Я имею в виду, что рукописи первого и второго томов “Тихого Дона” — самой великой книги ХХ века — живы. Они нами ксерокопированы (спустя десять лет в том же институте, куда обращался Лев Колодный. — “МК”) в полном объеме, и завершаются переговоры об их приобретении”.
“Наш современник” опубликовал со слов Кузнецова сенсацию:
“До недавнего времени никто не видел рукописей, не знал, где они находятся, не держал их в руках. И лишь в конце 1999 года Институт мировой литературы им. А.М.Горького РАН смог не только обнаружить, но и ксерокопировать эти рукописи, после чего обратился в Правительство Российской Федерации со следующим письмом”. Что тогда видел и держал в руках я?
Представив себя в роли первооткрывателя, Кузнецов не согласовал детали с профессором, который постучал в закрытую дверь. “Когда мы начали самостоятельный поиск, — рассказал Ушаков журналистам, — Матильда Емельяновна умерла. Умерла и ее дочь Наталья”. То есть он постучал в их дом в 1998 году, уже после моей публикации в “Известиях” о находках!
В электронном письме в мой адрес дочь Шолохова Светлана Михайловна пишет:
“Думаю, никто не сомневается в том, что вы первый смогли добиться от Матильды признания, что рукописи у нее”.
Работая в ИМЛИ (до 1997 года. — “МК”), я не видела особого рвения в поисках рукописей и, уезжая в Вешенскую, попросила своих друзей — Е.И.Левицкую и А.М.Ушакова (нашего земляка) потеребить руководство ИМЛИ, что они регулярно и делали”.
Каким образом “теребили” руководство друг семьи и земляк? Одна скрупулезно записывала в тетрадь слухи и сплетни о рукописях и обо мне. Внесла в анналы, хранящиеся в архиве ИМЛИ, которые мне упорно отказываются показать: “Лева волк” и так далее. Земляк, прочитав книгу “Кто написал “Тихий Дон”, начал, как детектив, чертить схемы: “потомки Левицких”, “потомки Кудашева”. Пришел к выводу, рукописи в семье Кудашева”. Когда пошел к ним? Смотри выше.
Вот почему пришлось защищать приоритет. При втором издании книги в 2000 году (чему яростно противился Кузнецов, угрожая директору издательства “Голос” Петру Алешкину судом) назвал ее “Как я нашел “Тихий Дон”.
Созвал пресс-конференцию в ЦДЖ. Представил переписку с Кудашевой, которую убеждал передать рукопись государству. Показал десятки публикаций, в их числе — в “Вопросах литературы”, “тассовки” о найденных рукописях, заключение Института судебных экспертиз. Выставил отзывы филологов Ленинграда, Лондона, Принстона. “Чего же боле? Что я могу еще сказать?” Тогда я и сказал сидевшему рядом Кузнецову: “Феликс Феодосьевич, прекратите травлю, иначе будем судиться”.
Чтобы не тягаться, отправил в Отделение языка и литературы РАН пачку книг, встретился с академиком — секретарем Челышевым. Просил воздействовать на Кузнецова. Не помогло. Накануне столетия Шолохова встретился с директором ИМЛИ академиком Куделиным. Передал ему пачку документов. К тому времени вышла книга Кузнецова “Тихий Дон”: судьба и правда великого романа”. В аннотации узнал, что он “впервые научно исследует рукопись как неоспоримое свидетельство принадлежности романа “Тихий Дон” М.А.Шолохову”. При чтении главы книги, посвященной рукописи, видишь, что автор повторяет без ссылки на первоисточник сказанное за десять лет до него в книге “Кто написал “Тихий Дон”.
Наивно думал после встречи с новым директором: иссякнет фонтан. Но на юбилейном заседании президиума РАН в мае 2005 года Кузнецов преподнес ложь высокому собранию, как ранее Х съезду писателей России. А в “Литературной газете” написал: “Появившись в Москве после длительного вояжа в Израиль и узнав о готовности ИМЛИ РАН купить рукопись “Тихого Дона” (Колодный. — “МК”), настойчиво уговаривал ее (наследницу. — “МК”) отказаться от этого и продать рукопись ему, предлагая такую же цену и вдобавок квартиру”. Обманул читателей, журналистов, писателей России, правительство. Обманул академиков.
Приговором Мещанского районного суда процесс не закончился. Слишком богат на оскорбительные выдумки Кузнецов. В суде доказал и буду доказывать, что хотя и часто езжу в Израиль, однако никогда не торговал рукописями “Тихого Дона” от имени живых и мертвых. Не мое это дело.
А приоритет 13 ноября 2006 года защитила Российская академия наук. После обращения к президенту РАН Ю.С.Осипову и встречи с ним в президиуме РАН получил письмо:
“Уважаемый Лев Ефимович!
Отделение историко-филологических наук Российской академии наук с большим вниманием ознакомилось с вашим письмом о подготовительных рукописях 1-й и 2-й книг романа М.А.Шолохова “Тихий Дон”. Не вызывает сомнения тот факт, что вы первым обнаружили рукописные материалы М.А.Шолохова, что само по себе является вашей огромной заслугой. Вы много сделали для введения найденных Вами материалов в шолоховедение, привлекли к ним внимание научной общественности. Результатом Вашей работы в этом направлении стали сообщения, доклады в ИРЛИ РАН и ИМЛИ РАН, публикация глав романа и, конечно же, Ваша книга “Кто написал “Тихий Дон”, вышедшая в 1995 году, и ее последующие переиздания в 2000 и 2005 году под названием “Как я нашел “Тихий Дон”… Ваши приоритеты, подкрепленные выпущенными Вами книгами, представляются в высшей степени основательными”.
Спустя четыре дня в Академии прошла презентация факсимильного издания рукописей. Собрание открыл президент РАН, помянул меня добрым словом. Доклад сделал Кузнецов. Обо мне промолчал. Но спустя месяц в публикации, в основу которой “положено научное сообщение автора на презентации факсимильного издания в президиуме Российской академии наук”, увидел свою фамилию 6 раз! С прежними обвинениями. Там прочел: “В обход Колодного с помощью Министерства внутренних дел нашли того, кто по завещанию унаследовал имущество Кудашевой”.
Верно, сын праведников, сельских учителей, — нашли наследницу. Спустя 15 лет после открытия рукописей “Тихого Дона” в Раменках.
