Говорят, самые жаркие споры и горькие обиды возникают между поссорившимися родственниками.
В случае с Индией и Пакистаном эта житейская мудрость вполне оправдывает себя: пожалуй, не много в мире найдется государств, столь страстно не любящих друг друга на официальном уровне.
Уже трудно поверить, что чуть более полувека назад оба государства-соперника были одной страной. Но к 60-летнему юбилею их общей независимости Исламабад и Дели пытаются наконец прекратить «холодную войну».
Даже главные свои государственные праздники – Дни независимости – бывшие части некогда единой страны отмечают в разное время: Пакистан – 14 августа, а Индия – 15-го. В середине августа в этих странах традиционно вспоминают историю – каждый свою, и обиды – каждый свои.
Им действительно есть что вспомнить – трагедия этих стран состоит в том, что оба государства родились в большой крови распада Британской Индии.
Ведь исторически ни Пакистан, ни даже Индия, привыкшая гордиться своей древней историей, в нынешнем виде и в нынешних границах ранее никогда не существовали.
Самая яркая жемчужина английской короны к середине двадцатого столетия стала обходиться Лондону слишком дорого – индийский субконтинент приносил метрополии больше убытков, чем пользы. Вскоре после Второй мировой тогдашний премьер-министр Великобритании Клемент Эттли отправил на Восток последнего вице-короля Индии лорда Маунтбэттена с заданием «отпустить» Индию.
Страна была поделена по религиозно-общинному принципу: к Индии отошли области, где преобладало индусское население, к Пакистану – провинции с мусульманским большинством (название «Пакистан» предложили лидеры партии «Мусульманская лига», «паки» на урду – «чистый, правоверный»).
Говорят, разделяя Индию, британцы руководствовались благими намерениями: отношения между двумя общинами были весьма напряженными, и колонизаторы хотели избежать столкновений. Увы, благие намерения на деле обернулись настоящим адом.
Перед уходом англичан в Британскую Индию входило более 600 княжеств, признававших власть Британии. Среди них были такие большие, как Хайдарабад или Раджпутана, размером с приличное европейское государство и совсем малюсенькие, названия которых сейчас помнят только историки. Согласно плану Маунтбэттена, глава каждого княжества, будь то раджа, шах или низам, должен был выбрать между двумя государствами. В тех же случаях, когда решение вызывало сомнения (во многих районах проживало примерно одинаковое число индусов и мусульман), следовало проводить референдум.
Но когда стало известно, что страна вот-вот распадется, толпы людей из «смешанных» княжеств бросились в разные стороны полуострова Индостан. Лидеры только что образовавшихся Индийского Союза и Пакистана потеряли контроль над ситуацией: в надежде, что их княжество присоединится к «правильной» стране, мусульмане стали громить индусов, а индусы – мусульман. По всей стране начались кровавые столкновения. Только по официальным данным, погибло более 500 тысяч человек, а пострадало более 15 миллионов. «Это был настоящий кровавый хаос – все друг друга резали», – вспоминал потом представитель уходящей британской администрации.
«Осколки империй сочатся кровью», – заметил тогда же лидер индийского национально-освободительного движения Махатма Ганди, который сделал все, чтобы остановить безумие.
Самым страшным, конечно же, стало разделение пограничных районов. Крупнейший из них, одно из самых знаменитых древних княжеств – Пенджаб, ломали на индийскую и пакистанскую части «по живому». Целые кварталы красивейшей столицы Пенджаба, города Лахора, превратились в руины – противоборствующие стороны применяли тяжелое вооружение.
Последние поезда, уходящие из Индийского Союза в Пакистан и, соответственно, из Пакистана в Индию, беженцы буквально брали штурмом, забирались с детьми и пожитками на крыши вагонов – только бы уехать. Как раз в это время из Дели в Карачи бежала семья нынешнего пакистанского президента Первеза Мушаррафа, у которого в погромах погибло немало родственников.
Обстоятельства развала Британской Индии до сих пор мешают отношениям двух стран – огромное число жертв, сломанные судьбы, разделенные семьи… Из поколения в поколение передаются страшные истории о насилии и грабежах, которым подвергались в то время тети, дяди, бабушки... Распад Британской Индии стал самым кровавым разделением в прошедшем веке, с которым не сравнится ни развал СССР, ни даже распад Югославии.
ВЕЧНАЯ ГОРНАЯ ВОЙНА
Тогда же и возник самый главный спор в индо-пакистанских отношениях – Кашмир. Трудно поверить, но лидер индийского национально-освободительного движения Махатма Ганди когда-то считал это княжество одним из самых благополучных: здесь мирно жили мусульмане (около 80%), а также индусы и буддисты. Ганди ставил Кашмир в пример своим соотечественникам и призывал их так же дружно жить в новом независимом государстве.
Во время раздела Британской Индии этой красивой горной страной правил индус-махараджа Хари Сингх. После ухода англичан он не торопился присоединяться ни к кому и резко поднял налоги, довольно быстро превратившись в правителя-деспота. Дело кончилось народным восстанием, тогда перепуганный Сингх стал умолять о помощи Неру, заверив его в готовности присоединиться к Индийскому Союзу. В ответ кашмирские мусульмане обратились к Пакистану, и к ним на подмогу пришли воинственные пуштунские племена. Началась первая индо-пакистанская война. Привыкшие к боям в горах пуштуны довольно легко заняли всю горную территорию, а выученные англичанами индусы хорошо проявили себя на равнине. Кашмир оказался разделен.
Вскоре ООН предложила провести среди жителей Кашмира референдум, однако Индия отказалась, заявив, что Кашмир – исконно индийская территория.
В августе 1965 года вспыхнула вторая индо-пакистанская война за Кашмир. На этот раз соседи применяли авиацию и танки. Бои прекратили благодаря международному давлению: Советский Союз пригласил враждующие стороны подписать мирное соглашение на его территории. 10 января 1966 года в Ташкенте лидеры Пакистана и Индии Мохаммад Айюб-хан и Лал Бахадур Шастри подписали декларацию, согласно которой стороны отвели войска, обменялись военнопленными, восстановили дипломатические и торговые отношения.
Многие индийцы, впрочем, сочли, что Шастри, поддавшись международному давлению, пошел на чересчур большие уступки – ведь индийская армия считала себя побеждающей стороной. Возможно, Шастри и сам переживал – он умер в Ташкенте от сердечного приступа на следующую ночь после завершения переговоров.
Третья индо-пакистанская война началась 1971 году – на этот раз не из-за Кашмира, а из-за Восточного Пакистана, когда восточная часть страны заявила о создании независимого государства Бангладеш. Дели, в пику своему врагу, поддержал новое государство, и вскоре война шла не только на территории Бангладеш, но и по всей индо-пакистанской границе. Но после серии боев страны-противники вновь фактически остались «при своих» – никому так и не удалось получить больших преимуществ.
После трех «горячих» войн наступила «холодная» – сегодня в районе горного Кашмира две страны разделяет не граница, а линия контроля, транспортные связи крайне ограниченны (всего три автобусных и два железнодорожных маршрута), а экономические связи вообще в зачаточном состоянии. В довершение всего в 90-е годы сначала Дели, а вскоре и Исламабад официально провели испытания атомного оружия. Противостояние в Южной Азии стало ядерным.
ДВЕ ИСТОРИИ ОДНОЙ ЧАСТИ СВЕТА
Даже историю каждая страна теперь пытается писать по-своему: Индия считает себя, и не без оснований, потомком древней индийской культуры, к которой и апеллирует во внешней и внутренней политике.
Пакистан также не воспринимает себя страной, «упавшей с неба» в 1947 году: он считает себя наследником Империи Великих Моголов – мощной мусульманской державы, основанной в 1525 году Захируттдином Бабуром и долгое время контролировавшей большую часть полуострова Индостан. При моголах средневековая Индия достигла наивысшего расцвета: могольские архитектура, искусство, живопись и даже кулинария высоко ценятся и по сей день.
«Любой, кто просто интересуется историей, видит, как мы похожи, как брат и сестра, ведь наши две страны были одним государством, и из истории этого не выкинуть, – говорит «ДЛ» известный пакистанский политический обозреватель Мохаммад Тахир. – Все понимают, что это противостояние необходимо прекратить. Проблема в том, что политические элиты обеих стран боятся потерять при этом лицо».
Есть и еще одна проблема – деньги. «Всегда нужно иметь в виду, что за индо-пакистанским конфликтом стоят очень большие финансовые интересы», – замечает Тахир.
И действительно, индо-пакистанское противостояние стало причиной появления в этих двух странах влиятельных военно-промышленных лобби, которых кормит этот застарелый конфликт. Обе страны развивают чрезвычайно дорогие атомные, ракетные, авиационные программы, при том что уровень жизни и в Пакистане, и в Индии не так уж высок и государственные средства можно было бы потратить с куда большей пользой. Не говоря уж о том, что армии обеих стран непомерно раздуты и съедают львиную долю государственных бюджетов. Индия тратит на оборону больше всех в Южной Азии и по этому показателю входит в число лидеров на всем азиатском континенте. Согласно данным пакистанской оппозиции, у Исламабада на военные расходы тоже уходит до 70% госбюджета.
Стоит прекратиться «холодной войне» в Южной Азии, как все эти военные программы, раздутый армейский личный состав, привыкший считать себя элитой в обоих государствах, и чудовищные расходы на оборону окажутся просто не нужны.
СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО
Застарелый конфликт Дели и Исламабада сдерживает экономическое развитие. Причем не только этих двух стран, но и стран-соседей. В последние годы как Индия, так и Пакистан демонстрируют достаточно высокие темпы экономического роста. Но специалисты утверждают, что если старая «семейная ссора» закончится мирно и к обоюдному согласию, весь южноазиатский регион, где расположены Индия и Пакистан, может стать «экономическим тигром», подобным Юго-Восточной Азии.
«Судите сами: хотя официальный торговый оборот между нашими странами и невелик, меновая пограничная торговля «с рук», когда крестьяне двух стран меняют лук на манго или рис на выделанные кожи, оценивается в миллионы долларов», – говорит «ДЛ» пакистанский экономист доктор Хабибулла.
Похоже, элиты обеих стран тоже начинают понимать, что экономическое сотрудничество может оказаться не менее выгодным, чем противостояние. В последние годы между Дели и Исламабадом с трудом, но все же продолжается переговорный процесс о нормализации двусторонних отношений.
Пока сами переговоры и есть главный результат, так как никаких прорывных решений достичь не удалось. Но главное, что два осколка Британской Индии вот уже третий год с короткими перерывами пытаются обсудить все свои проблемы по-семейному.
Мы привыкли считать Пакистан и Индию молодыми государствами. А между тем им уже 60 лет, и это ненамного меньше, чем было Советскому Союзу, когда он распался. Похоже, эти страны ожидает более долгая история.
