Сергей МАРКОВ, политолог, член Общественной палаты, директор Института политических исследований:
- Это — то, что ожидалось. На самом деле просто проявилась истина. Мы победили Гитлера практически в одиночку, а они вели себя так, как сейчас: туда-сюда крутили, сочувствовали больше, чем воевали, и старались сделать так, чтобы под контролем Советской Армии оказалось в результате победы как можно меньше городов и стран... Вообще всегда, когда Россия поднимается, против нее создается международная коалиция. Но те, кто по-настоящему сражался с Гитлером, приедут: с высокой степенью вероятности приедет лидер Италии, где было и наиболее активное сопротивление фашистам.
Но в этих шагах есть и тактическое измерение. Наши западные партнеры последовательно проводят курс на нанесение максимального ущерба России и демонизацию ее руководства с целью его замены. Я думаю, кстати, что Владимир Путин победил бы на выборах в большинстве этих стран, так что перед нами еще и атака европейских гномов против Гулливера...
И это тоже та правда, которую нам полезно знать: ради сиюминутных тактических выгод они готовы предать память о великой Победе.
Борис МАКАРЕНКО, политолог, председатель правления Центра политических технологий:
- Неужели кто-то ждал, что при нынешнем состоянии отношений России с Западом кто-то приедет? Кстати, в 1995 году, когда Запад был очень недоволен российской военной операцией в Чечне, на Парад Победы лидеры крупнейших держав мира в Москву все же приехали, а сейчас Ангела Меркель прилетит 10 мая, чтобы почтить память погибших в войне против фашизма, а присутствовать на военном параде не считает для себя возможным...
Но ничего удивительного в этом нет. Я считаю, что в свете того, как оценивает Запад действия России в 2014-15 годах, иного не могло и быть. Причем с их стороны это принципиальная позиция. Нашим лидерам вообще давно пора понять, что на Западе политика — это дело принципов. Считать, что всегда прав сильный — подход архаический. Хотя и на Западе бывают его рецидивы, но у нас, кроме него, я в последнее время мало что вижу.
