– Какие проблемы Ближнего Востока может помочь решить это соглашение?
– Прежде всего, это могло бы помочь объединить усилия в борьбе с «Исламским государством» (или «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, –террористическая группировка, запрещенная в России – «МК»), потому что сейчас фактически и коалиция во главе с Америкой, с одной стороны, и Иран, с другой, ведут эту борьбу. Но поскольку они враждуют, им неудобно признаваться, что в один день бомбят американские самолеты, в другой – иранские. Поскольку Иран перестает быть членом «оси зла», изгоем и враждебной страной, то ничего страшного не было бы в том, чтобы они, не заключая никаких формальных союзов или соглашений, просто практически на земле между собой договорились о совместных действиях. Правда, я в этом сомневаюсь, потому что с обеих сторон найдутся «ястребы», которые это быстро разоблачат и скажут: «С врагом вступаете в переговоры? Думаете, если заключили соглашение, то уже перестали враждовать?» Так что никто не захочет себя подставлять, но в принципе это можно было бы сделать.
Что касается войны в Сирии. В Америке давно уже все больше мыслящих людей и политиков пришли к выводу, что сирийский президент Башар Асад – меньшее зло, по сравнению с ИГИЛ, поэтому надо бы с ним договориться. Но этому препятствует господствовавшее в Америке мнение, что Сирия – это сателлит Ирана и, следовательно, главная вина Башара Асада – это именно то, что он – партнер и союзник Ирана. А если Иран перестает быть врагом, то кому нужен Башар Асад? Зачем мучиться ради него и пытаться его свергнуть? Причем пытаться это сделать так, чтобы не воевать и не посылать туда войска и чтобы с турками сохранить нормальные отношения, которые его ненавидят и хотят снять. Учитывая, что против него воюет ИГИЛ и американцы воют с ИГИЛ, все запуталось. Лучше прекратить войну с ним, пусть остается. Тем более, ясно, что прежний режим уже никогда не восстановится, единой Сирия уже больше не будет, стать полным хозяином и диктатором Асад больше уже не сможет. В лучшем случае он может сохранить за собой Дамаск и район Латакия, откуда родом алавиты (ветвь шиитского направления ислама, к которой принадлежит семья Асадов – «МК»). Опять же, я в это не верю, но говорю, что можно было бы это сделать теоретически. Не верю, потому что Турция и Саудовская Аравия будут против. Они настроены на то, чтобы его свалить, изгнать или убить. Ссориться с ними американцы не будут, поэтому Бараку Обаме придется продолжать вести половинчатую войну против Асада.
– С другой стороны есть Израиль, который выражает свое недовольство сделкой…
– Что он может сделать? Начать войну с Ливаном? Он от этого не выиграет. «Хизбаллу» (ливанская военная шиитская организация – «МК») в полной мере он не разгромит. Единственный смысл начать войну с «Хизбаллой» – испортить отношения между Америкой и Ираном. Вот в этом был бы смысл, потому что американцы должны были бы быть на его стороне, а Иран – на стороне «Хизбаллы», которую он создал и финансирует. Американцы тоже это понимают. Они, я думаю, не дали бы Израилю добро на такую вещь.
– Если говорить о России, может ли соглашение принести ей выгоду?
– Здесь больше минусов, если взять экономику: Иран заявил, что он в ближайшее время сможет чуть ли не удвоить производство нефти и, соответственно, экспорт нефти. А там и до газа недалеко, ведь Иран – это не только нефть, но и газ. В результате, это наш конкурент, который у нас будет отнимать наши рынки. Тут уже ничего не сделаешь. Это явный минус. А плюс в том, что можно сейчас сказать: вот видите, фактически это соглашение, которое сохраняет мир и предотвращает войну, которое сохраняет соглашение о нераспространении ядерного оружия, без России было бы невозможно. Мы поддержали нашего партнера, нашего старого друга – Иран, не дали его разгромить и довести до банкротства. В то же самое время мы не оторвались от основной массы мирового сообщества, которое всегда говорило, что ни в коем случае нельзя допускать, чтобы Иран стал ядерной державой. И Иран не будет ядерной державой – это тоже нам плюс. То есть можно выйти из положения, сделать хорошую мину при плохой игре и приписать себе все плюсы. А что касается минусов, что тут сделаешь? Надо было раньше думать – создавать обрабатывающую промышленность и слезать с нефтяной «иглы». Сейчас цены на нефть, естественно, упадут, потому что Иран будет выбрасывать массу нефти на рынок, соответственно, будет падение цен.
– Это отчасти и дипломатическая победа США…
– Не отчасти. Это на сто процентов их успех. Для чего Барак Обама лез из кожи вон, шел на какие-то уступки, чтобы добиться этого соглашения? Он понимал, что альтернативой будет война, то есть удары Израиля по Ирану, ответные удары Ирана по всем американским позициям и пунктам.
– А такой сценарий был возможен?
– Еще как! Представьте, что ничего не было бы сейчас, что тогда? Иран бы пошел обогащать уран форсированными темпами с тем, чтобы через год-два дойти до 90 процентов, а там можно делать бомбу. Что, Израиль станет спокойно сидеть и смотреть на это? В последний момент, если бы он увидел, что Иран приближается к 90%, он, естественно, нанес бы удар, а в ответ был бы удар по Америке. Была бы большая война. Все это прекрасно было видно, поэтому американцам главное было добиться соглашения, для чего они и пошли на эти санкции. Они схватили за горло Иран. Иранская экономика катилась в пропасть. Аятолле Хаменеи, который был явно против этого соглашения, пришлось уступить. Он проиграл. В Америке выиграл президент, и проиграли «ястребы». Здесь «ястребы» тоже проиграли, выиграл президент. Но президент – Роухани, а главный человек в стране – Хаменеи…
– Иными словами, в иранском обществе нет единодушия.
– Никогда не бывает единодушия. «Ястребы» - это Корпус стражей Исламской революции, самые крепкие, матерые враги Америки. Во-первых, они против этого, во-вторых, главный человек в стране – Хаменеи – сделал все, чтобы сорвать сделку. Он сказал, что он ни за что не согласится, если только в первый же день не будут сняты санкции. Ничего не получилось, никаких санкций в первый день не сняли. Он сказал, что они не пустят никаких «шпионов» - международных инспекторов – на секретные объекты. Почему он, скрепя сердце, на это пошел? Потому что ему объяснили, что иначе в стране будет просто экономический крах, коллапс. Он говорил: «Мы не можем пойти на договоренность с Америкой, потому что американцы сразу начнут присылать своих шпионов». Что он имел в виду? Если будут нормальные отношения, санкции сняты, все будет нормально, как у людей, тогда Иран откроется, иранский народ откроется для всего мира.
Когда я был в Иране последний раз, я говорил с простыми людьми. Там все-таки не тоталитарный режим, и они мне свободно говорили: «Мы были бы не против даже того, чтобы американцы свергли это правительство, но при условии, что здесь не будет американских войск». Своего духовного вождя они, по-моему, ни в грош не ставят, так что эти люди за то, чтобы открыться, чтобы прекратить бойкот и изоляцию, а все твердолобые категорически против. Страна разделена.
– Критики соглашения предполагают, что Иран продолжит развивать свою ядерную активность…
– Аятолла Хаменеи, Корпус стражей Исламской революции хотели бы, конечно, начать жульничать, мухлевать и по-тихому обогащать уран все выше и выше. Мы не знаем, что будет через 15 лет – надо дожить. А сейчас такие условия, что все военные объекты будут регулярно проверяться. Они уже не могут от этого отказаться, поэтому мухлевать будет труднее. Я думаю, что на обозримый период такое обогащение урана, которое может создать условия для производства бомбы, исключено. В этом смысле я никак не могу согласиться с премьер-министром Израиля Нетаньяху, который считает, что это жуткое соглашение, которое приведет к тому, что Иран будет иметь бомбу. Это все не так просто. Я понимаю, почему он так говорит, понимаю, что он отражает точку зрения большинства израильского населения, но тут нельзя не согласиться, что на ближайшее время угроза войны и угроза создания бомбы устранена.
– Еще критики сделки опасаются, что Иран будет активно закупать вооружение, что тоже создаст угрозу региону…
– Кому он может создавать угрозу? Своему соседу – Ираку? Ирак зависит от него наполовину, а наполовину от Америки. Афганистан и Пакистан – с ними тоже хорошие отношения. Для него враги – это Израиль, Саудовская Аравия и другие нефтепроизводящие страны. Для них, если бы была атомная бомба, он мог бы представлять угрозу. А так он будет покупать оружие у нас, но если все будет нормально, он может покупать оружие у Китая, у европейских стран. Ему не с кем воевать. Единственное, он может воевать с «Исламским государством» в Ираке, ввести туда войска, но он не может это сделать по политическим причинам: еще живы инвалиды, семьи, потерявшие своих родных в девятилетней войне (речь об ирано-иракской войне 1980-1988 гг. – «МК»), где десятки тысяч погибли. Можно ли представить персидского солдата на улицах иракского города? Абсолютно невозможно.
